Сплошной обман - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Кэннелл cтр.№ 25

Как французский маркиз оказался среди Трамвеллов? Если он был дальним родственником, то логичнее было бы поместить его портрет не в ряду предков, а где–нибудь над камином. А может, эта картина просто–напросто закрывает пустое место? И прежде здесь висел совсем другой портрет?

В дверях столовой возник Страш с подносом, заставленным посудой, и обыденное занятие дворецкого вынудило меня вернуться к реальности. Возможно, портрет маркиза де Салютара висит здесь лишь потому, что удачно закрывает на стене пятно. А Трамвеллы не захотели, чтобы заплесневел один из их предков…

Хорошо бы еще разок взглянуть на Лилию и Фиалку, но Страш вышагивал по холлу с такой величавой неспешностью, что вполне мог побить все рекорды по части медлительности. Мне же не хотелось в его присутствии разглядывать портреты — у дворецкого мог возникнуть вполне резонный вопрос: откуда это у особы, страдающей амнезией, прорезался такой интерес к изобразительному искусству? Надо бы вернуться в столовую или же в гостиную и затаиться на время.

Когда я поравнялась со старинными часами, стоявшими в нише, их хриплое тиканье сменилось оглушительным трезвоном, словно напоминая: драгоценное время проходит впустую. Шанталь по–прежнему неуловима. Мод Крампет также не спешит в "Кельи". Может, растянуть лодыжку? Наверняка сестрицы Трамвелл призовут на подмогу медсестру… Если так все пойдет и дальше, ничего не останется, как прибегнуть к этой уловке. Еще немного, и я почувствую себя арестанткой, полностью отрезанной от внешнего мира.

Взявшись за ручку двери, я замерла. Отрезанной?! Но ведь есть же телефон! Сколь бы старомодны и экстравагантны ни были сестрицы Трамвелл, телефон–то у них наверняка имеется. Ни в столовой, ни в гостиной я аппарата не видела, значит, он где–то здесь, в холле! И если действовать быстро и бесшумно, то вполне можно исхитриться позвонить Гарри… Я бросилась поднимать со столов и стульев кофты и шляпки, заглядывать за вазы, отодвигать занавески, нырять под столы и копаться в многочисленных сундучках. Все впустую! Уже сам собой напрашивался вывод, что сестры устояли перед телефонным искушением, как раздался странный прерывистый звонок. В "Кельях" все–таки имелся телефон! И как раз сейчас он звонил. Причем где–то здесь, в холле! Куда же я не заглянула? Дзынь–дзынь–дзынь. Быстрее, Тесса! И внезапно меня осенило. В шкафу под лестницей! Присев на корточки, я открыла маленькую деревянную дверцу, сунула руку в темноту и извлекла нечто, что вполне могло сойти за старую кость из запасов Минервы. За костью тянулся длинный хвост, и я довольно улыбнулась — все в порядке! От внезапной удачи у меня даже немного закружилась голова. Поднеся кость к уху, я скороговоркой произнесла:

— Поместье Трамвеллов.

В ответ послышался дребезжащий смешок.

— Забавно, крошка! — Голос был похож на детский, пол собеседника я определить не смогла, но следующая фраза была уже сказана вполне взрослым тоном: — Ладно! Избавь меня от сентиментального вздора. Как там тебя зовут, Шантильи? — Я открыла рот, но голос продолжал журчать, словно веселый, но прохладный ручеек: — А то я спешу, надо проводить мамулю на примерку нового пальтишка. Точнее, смирительной рубашечки! Хи–хи. Так что будь лапочкой, красотуля, передай им, пусть приходят завтра вечерком. Запомни, завтра, в среду, а не как обычно, в четверг. Но время обычное. Обед, естественно. Я тут настрелял несколько сочненьких голубков, так что вечерок мы проведем весьма аппетитно. И вот что, милая крошка, не забудь передать своим старушенциям, чтобы больше не заявлялись ко мне в черном. А то уж больно видок у них мрачноватый. Постой–ка… — Последовала пауза. — Хорошо, мамуля, иду, мамуля, ладно, мамуля. Да–да, мамуля, я беседую с дамой. Нет, я еще не сделал ей предложение, мамуля, но обязательно сделаю. Обещаю, мамуля. — Еще одна пауза, во время которой из трубки доносилось невнятное бормотание. Я уже подумывала, не дать ли о себе знать, когда в ухе снова зажурчал младенческий голосок: — Запомни, малютка, завтра, в среду!

Трубка повисла в моей руке. Из головы начисто вылетело, что я хотела позвонить Гарри. Какие странные знакомые у сестер Трамвелл. Голуби на обед! В эпоху Регентства это, правда, было обычное дело, но… Я на карачках выбралась из шкафа. Звонок был не настолько неотложным, чтобы отрывать хозяек от их приватной беседы с мистером Дизли.

Посижу–ка я на диванчике в гостиной и подумаю… о Гарри… Хотя, может, не стоит? А то, чего доброго, слишком ясно представлю Гарри в объятиях той нахальной и прекрасной особы с сияющими глазами. Уж лучше порыться на книжных полках, вдруг отыщется что–нибудь о Трамвеллах из Уорикшира. К сожалению, книжные полки были сплошь забиты романами, которые я уже читала, и душеспасительными книжками из тех, что присылают папе на Рождество люди, считающие подобную литературу излюбленным чтением священника в скучный дождливый день. Видимо, все, что имеет отношение к истории рода Трамвеллов, находится в библиотеке, где сестры беседуют с мистером Дизли.

Слоняясь по гостиной, я осматривала украшения и вглядывалась в развешенные на стенах картины.

Мое детство прошло в обветшавшем старом доме, на ремонт которого денег оставалось не много, и потому я сразу распознала уловки, позволяющие бережливости не особенно бросаться в глаза. Впрочем, меня не очень удивило, что сестры Трамвелл, у которых шкафы на кухне забиты серебром и хрусталем, а собака ест из дорогой китайской миски, прибегают к подобным приемам. Папина пожилая и весьма богатая кузина всегда присылала нам рождественские открытки, которым явно стукнул не один год.

Я повертела в руках медный колокольчик, поставила его на место и начала медленно обходить гостиную по краешку ковра. Маме эта комната наверняка понравилась бы. Она тоже была большой мастерицей использовать ставшие ненужными вещи в нетрадиционных целях. В углу красовался старинный ночной горшок, из которого во все стороны весело расползался плющ. Книги в стеллаже подпирал железный, потемневший от времени рожок для обуви. На полке открытого бюро лежали фонарь и нож для разделки рыбы с перламутровой ручкой. Отличный комплект — в самый раз вскрывать конверты глубокой ночью, таясь от посторонних глаз.

В ходе дальнейших изысканий я накопала немало любопытного. Многие предметы в комнате происходили с Дальнего Востока. Вот медные украшения, а вон шелковый экран с яркими фазанами, призванный преграждать путь сквознякам. Я бросила взгляд на камин и увидела, что "собачками" — подставками для дров и каминных принадлежностей — служит пара крапчатых тускло–зеленых драконов. Пасти драконов были недовольно раскрыты — да и кому понравится, если напихать в глотку столько совков и кочерёг? Наверху чучело аллигатора, внизу драконы. Какой все–таки странный и непонятный дом! Вернувшись назад, чтобы осмотреть остальные экспонаты, я обнаружила несколько нарисованных от руки географических карт с подписью Синклера Трамвелла в правом углу. Ну конечно! Нож под лопаткой на первом балу любимой дочери — это, наверное, перебор, но я была недалека от истины: Синклер Трамвелл оказался весьма нетривиальной личностью. Капитаном одного из королевских судов или, может, даже пиратом? Изысканно вышитая индийская шаль, благоразумно помещенная под стекло, нависала над черной лакированной шкатулкой, инкрустированной золотом. Сувениры, привезенные Синклером из путешествий? Мысль, что в моих жилах, возможно, течет кровь искателя приключений, привела меня в восторг.