– Тереза! Софи! – Анри помахал мне, пробираясь сквозь клубящийся народ.
Скользнувшие из-за спины мужа четверо крепких темноволосых парней ловко сгрузили наш багаж на носилки, умудрившись сверху наложить еще шляпных коробок. Поднатужившись, приподняли тяжелую ношу и поволокли… в сторону другой, маленькой пристани, уходящей в город. Там уже покачивалась лодки: одна большая, другая попроще – видимо, для сундуков.
– Всевидящий, нет, – сказала я.
Лицо мужа на миг озарила улыбка, которая очень быстро погасла.
– В Лации не попутешествуешь на лошадях, – он указал на раскинувшееся за его спиной царство воды. – По крайней мере, в этой части города.
Опираясь о шесты-весла, мужчины в «наших» лодках перекрикивались и смеялись. Маэлонская речь вообще была мне в новинку: быстрая, текучая как… вода… Бррр! И такая же эмоциональная. Кажется, придется нанимать учителя не только Софи, но и себе: больше половины слов я не понимала, а некоторые даже не успевала расслышать.
– А где попутешествуешь? – спросила с надеждой.
– Есть районы, в которых можно нанять экипаж. Но их мало.
Порадовал так порадовал!
Впрочем, предаваться унынию не было ни сил, ни желания. Я соскреблась со скамейки и, опираясь на руку мужа, пошла вслед за ним по каменному мостику. Кошмар вцепился когтями в грудь – к счастью, поверх платья, и теперь никакая сила не могла оторвать кота от меня по доброй воле. Софи шла рядом, грузчики волокли багаж, умудряясь расталкивать зазевавшийся народ локтями, ногами и рогами носилок. Ругательств – видимо, весьма колоритных, я не понимала, но догадывалась, что это они. Пристань стремительно пустела, лодок становилось все меньше – так же, как и окриков среди многоголосья.
– Устал? – спросила я у Анри, который стремительно шел вперед, глядя куда-то поверх залитых солнцем крыш.
Он кивнул, и я ободряюще сжала его руку.
Последние несколько часов мы почти не разговаривали – вернувшись после недолгой отлучки, муж облокотился о поручни и смотрел на море. Взгляд его был холоднее волн, а когда я спросила, что произошло, он ответил, что просто не выспался. Спали мы и впрямь мало: паром из Тритта отплывал рано утром, поэтому в гостинице вскочили ни свет ни заря. Удивительно, что Анри вообще на ногах держится – последние дни в Лавуа выдались для него не самыми легкими. Постоянно в разъездах, постоянно в напряжении.
– Подыщем дом где-нибудь, где… посуше, – сказал он, помогая мне спуститься в лодку. – Хотя до Карнавала вряд ли удастся это сделать.
Учитывая, что до Карнавала осталось три дня, вряд ли. Но за «посуше» я была ему уже благодарна. В этот миг лодка пошатнулась, но мужчина ловко сунул шест подмышку и подхватил меня за руки.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Ruo clansa, vallella.
Я улыбнулась в ответ и покосилась на Анри, который подхватил Софи на руки и ловко ссадил дочь рядом со мной.
– Ему в удовольствие, – перевел муж и почему-то нахмурился. – Красавица.
Почувствовав близость воды, Кошмар втянулся под накидку и начал надрывно мяукать.
– Не бойся, – сказала я. – Не утоплю. Если будешь себя хорошо вести.
Хорошо вести себя кот не хотел, он хотел на сушу, и я его прекрасно понимала! Но все же устроилась на удобном сиденье, если не сказать кресле. Софи юркнула ко мне, и Анри укутал нас пледом. Сам сел по соседству, и мы поплыли – снова. Мужчина, орудующий шестом, насвистывал себе под нос какую-то мелодию, одаривал нас ослепительными улыбками и подмигивал дочери, когда она приподнималась, чтобы получше рассмотреть улочки.
Но какие же они были узенькие! Пешеходная часть, отгороженная перилами, лепилась к домикам тонюсенькими полосками. Теперь я понимала, что здесь не только экипажу, человеку пройти сложно. Особенно если кринолин надеть попышнее, поэтому с некоторыми платьями я уже мысленно распрощалась. Сами домики – солнечных, теплых цветов – украшали цветочные горшки, из которых торчали зеленые стебельки, вьюнки зачастую свисали прямо из окон. А еще было тепло – значительно теплее, чем я ожидала. Я вывернулась из пледа, даже захотелось расстегнуть накидку, но там по-прежнему сидел Кошмар, который устал орать и теперь возмущенно сопел. Справедливо рассудив, что хватит с живности потрясений, решила оставить, как есть.
Город и впрямь был пронизан каналами: тонкими и широкими, но рассекающими дома и раскидывающими их по разные стороны от себя. Навстречу нам попадались лодки, и тогда управляющий нашей мужчина весело перекрикивался с теми, кто ими правил. Арки мостов и столбики перил, ажурные металлические узоры и каменные балясины. Несколько раз приходилось пригибаться, чтобы не зацепить головой камень, а потом мы вышли на один из центральных каналов, где лодочки сновали как муравьи в муравейнике. Широкий, напоминающий разлитую по весне реку.
Да и домики в этой части города были повыше, а издалека уже виднелся купол собора и дворец лацианских правителей.
– Почти на месте, – сказал Анри, и у меня внутри все сжалось.
Захотелось съежиться и заползти в накидку, почему – и сама не знаю.
Я не боюсь герцогов и королей, но боюсь родителей… людей, воспитавших и любящих моего мужа. Определенно, со мной что-то не так.
– Анри, Тереза! Добро пожаловать! А это, должно быть, Софи? Ну-ка, дай на тебя посмотреть!
Мужчина, который едва доставал мне до плеча, протянул Анри руку, и они по-мужски крепко обнялись. После чего Софи оказалась у него на руках. Поразительно, но они были как родные дед и внучка: проседь в его волосах была едва заметна, а глаза черны как ночь. Смуглый и крепкий, он беззастенчиво поцеловал дочь в щеку и отпустил.
– Энцо! Анри! Что встали на пороге? Видишь, ballarangos втащить не могут!
Его жена была еще ниже, коротенькая толстушка с добродушным лицом и глазами темными, как маслины. Широко улыбнувшись, она с легкостью отволокла мужчин в сторону, попросту дернув их за рукава и притянула меня к себе. Так, что из меня разом вышел весь воздух вместе с заранее заготовленным приветствием. Потом та же участь постигла и Софи, которая не успевала здороваться и раздавать реверансы. Впрочем, вряд ли они кому-то здесь были нужны. Я знала, что у воспитавших Анри людей нет титулов, что они зажиточные люди, даже не особо богатые, и достаточно простые. Но оказалась к этому слегка не готова.
– Рада наконец с тобой познакомиться, детка! Пойдем-ка, покажу тебя комнату.
– Лорена, не торопись, дай девочке осмотреться, – фыркнул муж.
– Тебя не спросили! – беззлобно огрызнулась та. Приложив ладонь ко рту и понизив голос, добавила: – Пусть поговорят по-мужски, а то столько времени не виделись.
Глаза у Софи стали большие, как плошки. А еще она широко улыбалась – сразу видно, что ей здесь понравилось. И что она ничегошеньки не понимает, кроме искренних порывов души встречающих: маэлонский в программу обучения в Равьенн не входил. А говорили они тут быстро, мало того, что часть слов ускользала от моего сознания, приходилось еще поспевать за чересчур шустрым темпом.