Ключи судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 39

Но глупый щенок все испортил. Пытался уволочь княгиню, чтобы отнять у Етона другого наследника и сохранить все за собой. И отнял… Даже вздумай теперь Етон снова послать к жене Рыся или другого кого, это можно сделать только следующей осенью. Почти через год. Иначе бояре объявят дитя нагулянным, незаконным. А доживет ли он до новой осени?

Мелькали мысли: не усыновить ли все же Рыся? Но этот путь Етон сам себе отрезал, когда показал его боярам вместо омоложенного себя. Старшая дружина будет знать: князь солгал им и своей невесте. У них на глазах послал в постель княгини другого мужчину. Уж лучше ему умереть с честью, сохранив свои тайны, чем тянуть еще год-другой по уши в сраме.

Слишком долго – шестнадцать лет! – Етон лелеял свой замысел, чтобы теперь, когда тот так внезапно и страшно рухнул, рассуждать здраво. С концом всего, на что он надеялся последние шестнадцать лет, для Етона погиб весь остаток жизни. Надежду не воскресить. Она убита, утекла кровью на подол бабьей сорочки…

Нет на баб надежды! Не поднимая лица, Етон горестно покачал головой. Он сделал все, что в силах человеческих, и даже больше, но баба подвела! Даже самые родовитые и молодые не могут исполнить то, для чего нужны.

Оставалось ему одно. У длинной саги должен быть красивый конец. Такой, чтобы внушал восторг и трепет. Такой, чтобы Етона плеснецкого веками помнили те, кто вовсе не потомок ему по крови. И такой конец он себе обеспечит. Руками Святослава – внука Вещего, того, что и заложил основу этой печальной саги о проклятье. И заставит Олегов род создать ему вечную славу.

* * *

Величана открыла глаза. Ближайший к ней волок ^[19] был закрыт, и лежанка оставалась в полумраке, но дальний – отодвинут, и в полосе яркого дневного света со двора сидели Говоруша, Далемирка и Летава. Тихо толковали между собой. Не прислушиваясь к ним, Величана сначала прислушалась к себе. Во всем теле ощущалась слабость и покой. Приятно было, что больше не мутит, грудь не болит, нет в животе тянущей боли, что рубашка суха, ей тепло и покойно… Она смутно помнила, как ее несколько раз обмывали, переодевали. И сейчас под настилальником ощущался слой соломы. Все тело стало как тихое летнее утро. Такое блаженство после…

В глазах защипало, брови заломило, горло свело от близкого плача. Голова была достаточно ясной, чтобы Величана понимала свою беду. Она потеряла дитя. Скинула. Проклятье Вещего настигло и ее. Но виновник – сам Етон. Если бы он не вздумал морочить ее, явившись зачем-то молодцем, когда она и так была утомлена и напугана «волками» с их Пастухом, она могла бы доносить и родить. Он сам погубил ее и свой род – зачем? Чего добивался?

До следующей ночи, когда он снова сможет стать молодым, еще много месяцев. Половина зимы, весна, лето… А если он не доживет? Но даже если и доживет… Величана слабо поморщилась. Оба Етоновых облика, старый и молодой, внушали ей одинаковое отвращение. Молодой или старый – ее муж зол и безумен. Он взял ее в жены, чтобы утащить с собой в Навь, – стариком в могилу или молодым в лесную чащу. Ни с одним, ни с другим нет ей дороги в жизни…

Величана закрыла глаза. Перед ней встало лицо другого мужчины, и от видения этого повеяло отрадой. Каждая черта в нем была красивой. Как дитя она доверилась тому, кто никем не оборачивался и никого не боялся. Он вырвал ее из рук молодого Етона. Но одолеть старого, видать, не сумел.

Заметив, что княгиня слабо шевелит рукой, все три женщины вскочили и устремились к ней.

– Очнулась! Душенька ты моя! – закудахтали они наперебой.

– Цветочек наш лазоревый!

– Ну, как тебе можется?

– Болит что?

– Хочется чего-нибудь?

– Тишанка, воды подай!

– Нет, нивяницы лучше!

– Сейчас гвоздички заварю!

– Вон брусника стоит – ее подай!

Брусничный сбитень с медом, что нарочно держали в устье печки теплым, показался Величане вкуснее птичьего молока. Она показала, что хочет сесть, и бабы бережно усадили ее, подоткнув под спину две подушки.

– Ну, что? – прошептала она, не зная, как спросить о том, что ее волновало.

– Князь-то как обрадуется! Все присылал спросить, как ты, а ты все спишь и спишь!

Величана огляделась и увидела в ногах постели черный овчинный кожух. Обрадовалась ему, как другу.

– Не отдали…

– Что? – Говоруша наклонилась к ней.

– Кожух не отдали… киевскому гостю тому?

– Ох! – Говоруша тоже оглянулась на кожух, всплеснула руками и села. – Не до одежи ему было, свет ты мой! Голову унес на плечах – и слава чурам!

– Что там было? – Величана в испуге подалась вперед.

Вновь облило холодом при мысли, что Лют мог пострадать.

– Зазвал князь киевских к себе, разбирал: зачем хотели… умыкнуть тебя, да неужто Святославу наследства ждать надоело…

При мысли о наследстве и том, кому оно должно было достаться еще лишь несколько дней назад, глаза Величаны налились слезами. Но она сдержалась, прикусив губу.

– И что с ним? Он… жи…

– Изгнал князь киян, и товары им отдавать не велел, они пустые ушли. Дескать, пусть сам Святослав приходит и отвечает…

– Все… они… живые?

– Да живые. Этот, слышь, Свенельдич-младший, князя чуть на поле не позвал. Давай, говорит, поединщинка мне. Я всю правду мою перед богами покажу. А князь говорит: ты холопкин сын, мне и через отрока против тебя стоять невместно, пусть твой князь приходит, с ним будет разговор.

Величана знаком приказала дать ей черный кожух. Тишана накрыла ее им, и она положила руки на шероховатую поверхность выделанной кожи. Это немного успокоило ее – будто она коснулась плеча самого Люта… его руки… увидела встревоженный и дружеский взгляд его глубоко посаженных глаз. При свете огня они казались светло-карими, но она помнила – при солнце они зеленовато-серые…

Он ушел живым и невредимым. Но больше его здесь нет. И когда придет Святослав киевский… он принесет гибель Етону. И она, Величана, пойдет вместе со старым злым мужем на тот свет. У нее больше нет дитяти, который задержал бы ее здесь. И нет друга, который вырвал бы ее из рук старого оборотня.

Она подняла влажные от слез глаза на боярынь. Чего они хлопочут, дуры? Зачем радуются, что она поправляется? Для чего? Чтобы прожить еще два-три месяца и уйти на краду? Молодой, здоровой и полной сил – получить удар ножом в грудь, петлю на шею?

– Лучше бы я той ночью умерла… – прошептала она и вцепилась обеими руками в черный кожух на коленях.

Здесь, в Плеснеске, никто ей не поможет. Даже родной батюшка не спасет. Она верила, твердо знала: избавить ее от смерти сможет только один человек… Но возможно ли, чтобы он возвратился в Плеснеск, пока не стало поздно?