— Так, значит, речь во время той беседы зашла об Уильяме? Значит, Кит Карсон что-то говорил о нём?
— Может быть. Я не помню точно.
— А сам Уильям что-нибудь говорил об этом?
— Он говорил в основном о тебе. Да и то не слишком много. Он лишь сказал, чтобы я пересылал всю почту судье окружного суда Орегона в Орегон-Сити.
— Значит, Уильям собирается потом приехать в Орегон!
— Я не знаю, Молли. Я думаю, что ему лучше было бы утопиться в Тихом океане. Он ведь проклятый дурак, Молли, Ведь если мужчина влюблён в женщину, ему нечего ждать. А он всё ходит кругами вокруг девушки, в которую безумно влюблён, и не может жениться на ней до второго пришествия. Правда, в нём всё-таки кое-что есть от настоящего мужчины. И я готов биться об заклад, что все эти люди, которые беспокоятся сейчас насчёт того, как им придётся преодолевать переправы через Снейк-ривер, почувствовали бы себя гораздо уверенней, если бы знали, что вместе с ними пойдёт Уильям Бэнион. Как ты считаешь?
Молли смотрела в сторону. В её голове проносилось множество разных мыслей.
— Ну что ж, теперь они оба окажутся в Калифорнии, — подытожил Бриджер. — И пусть Господь Бог защитит там правого и накажет виноватого. Они оба могут жениться там на женщинах-индианках и навсегда осесть в Калифорнии. — Он вздохнул: — Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Но ты, Молли, по-настоящему разочаровала меня. Я ведь приехал к тебе специально для того, чтобы ты смогла помочь мне вспомнить, что же рассказал мне Кит Карсон. А ты ничего не смогла сделать. В чём же тогда заключается хвалёное превосходство женского ума? — Джим пожал плечами: — Ну а мне, проделавшему столь долгий путь сюда, теперь надо подкрепиться. Я пойду к Гранту, который держит здесь лавку, и посмотрю, не осталось ли у него хорошего рому, который ему раньше доставляли с побережья Гудзонова залива. Если он у него остался, то я заберу у него всё. Тогда я постараюсь прийти в нормальное состояние и вспомнить всё. — Он хмыкнул и добавил: — Я смотрю на ваш караван и вижу, что всё зашло в тупик. Ваши дела плохи, как никогда, чёрт побери!
Глава 37. ЧЕРЕЗ СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ
Новость о приезде в лагерь Джима Бриджера и о его согласии стать проводником, чтобы помочь провести повозки через самые опасные участки пути, мгновенно распространилась по всему лагерю Она принесла заметное облегчение исстрадавшимся от неопределённости и дурных предчувствий людям. По пути к лавке Гранта, где он собирался найти ром, Джим останавливался почти у каждого фургона и шутил и перебрасывался нарой коротких фраз с людьми, заменю поднимая им настроение — так, как это умел делать только он.
Он абсолютно справедливо заметил, что дела в лагере в момент его приезда обстояли неважным образом. Однако даже он не мог предположить, что худшие испытания были ещё впереди.
На следующее утро к лагерю переселенцев с запада подъехала небольшая группа всадников. Во главе её был мужчина, которою все знали как Старину Гринвуда. Несмотря на то, что он ещё за несколько десятилетий до этого перебрался на постоянное жительство в Калифорнию, Старина Гринвуд каждый год приезжал в Форт-Холл. Делал он это для того, чтобы, красочно описав проезжавшим через него путешественникам все ужасы и трудности, которые ожидают их в далёком Орегоне, уговорить их изменить направление и переехать в благодатную Калифорнию. Этот человек был очень стар — ему было уже за восемьдесят, но он был на удивление крепок и бодр и обладал великолепно подвешенным языком и непревзойдённой способностью убеждать колеблющихся. У него были пронзительные голубые глаза, длинные седые волосы и длинная нечёсаная борода. И сейчас он подъезжал к лагерю переселенцев, крича и распевая во всё горло — так, как это делали охотники и покорители Дикого Запада в стародавние времена.
— Привет, Старина Гринвуд! — крикнул ему Джим Бриджер. — Что привело тебя сюда? — Он двинулся навстречу старику, сжимая в руках оловянную кружку с ромом. — Давай, спешивайся. Поешь. А главное — выпей за старые добрые времена!
— Будь прокляты старые времена! — воскликнул Старина Гринвуд. — И да здравствуют новые времена! Они гораздо лучше. Смотри, Джим!
Он поднял два мешочка, наполненные чем-то очень тяжёлым, которые были приторочены к крупу его лошади.
— Сколько, ты думаешь, всё это стоит? — крикнул Старина Гринвуд, обращаясь к Бриджеру и к подошедшему к нему торговцу. — Грант, у тебя есть в продаже лопаты? И кирки? У тебя есть мука, мясо, сахар?
— Это же золото! — закричал Бриджер. — Кит Карсон не обманывал! Он вообще никогда не обманывает!
Ни Бриджер, ни Грант не знали, сколько стоит привезённое Стариной Гринвудом золото. У них не было весов, чтобы взвесить его. В лавке Гранта не было ни лопат, ни кирок, а поскольку прибывшие с востока семьи переселенцев скупили все съестные припасы, там также почти не осталось ни муки, ни мяса, ни сахара.
Но зато теперь они знали новости — самые потрясающие новости, которые когда-либо доходил до них, — в Калифорнии обнаружены огромные запасы золота.
Старина Гринвуд неожиданно взорвался:
— Чёрт побери, неужели я проделал весь этот огромный путь зря? У вас должно быть что-то на продажу! Я готов платить сотню долларов за одну железную кирку! Сотню долларов за лопату! Я отдам унцию золота за банку сардин! Унцию за полфунта сливочного масла! Пол-унции золота за одно яйцо! Я плачу триста долларов за галлон рома! Восемьсот долларов за бочонок муки! Столько же за поросёнка, столько же за бочонок сахара и столько же за бочонок кофе! Мы покажем вам, какие сейчас существуют настоящие цены! Деньги для нас ничего не значат. Мы каждый день можем добыть сколько угодно золота! Да здравствует Калифорния!
Старина Гринвуд запел громкую песню. Его товарищи подхватили слова: «Старина Граймс отдал концы, а это был отличный парень!»
Затем они затянули хором ещё одну песню:
Жила была старуха, у которой было три сына —
Джошуа, Джеймс и Джон.
Джошуа застрелили, а Джим утонул,
Джон же пропал и не вернулся.
Так пришёл конец всем трём сыновьям этой старухи —
Джошуа, Джеймсу и Джону.
Несколько раз исполнив припев к этой песне, они запели переделанную на калифорнийский лад песенку про Сюзанну:
И тогда уже, Сюзанна,
Ты не плачь уж обо мне!
Я уезжаю в Калифорнию,
И мой промывочный лоток при мне!
Новости об обнаруженных в Калифорнии залежах золота распространились по всему лагерю, подобно пожару. Позабыв про ром, Джим Бриджер поспешил к фургону Молли Уингейт.
— Всё, что рассказывали про золото, — это чистая правда, мисс Молли! — закричал он. — В лагерь прибыли парни из Калифорнии и привели с собой двух лошадей, навьюченных чистым золотом. И они говорят, что привезли лишь самую малость — они просто приехали сюда, чтобы закупить продукты и инструменты. А по дороге они встретились и с Бэнионом, и с Вудхаллом. Они даже продали немного золота Вудхаллу. Они сказали, что и Бэнион, и Вудхалл сейчас приближаются к пустыне Гумбольдта и двигаются очень быстро вперёд. Я желаю майору удачи! Пройдёт ещё целый год, прежде чем те, кто живёт на восточном побережье страны, узнают об открытии золота в Калифорнии! Так что у майора ещё целый год в запасе! Да, мисс Молли, теперь уже эту новость не «сроешь. Жизнь изменилась. Как бы я хотел, чтобы ты была мужчиной и мы смогли отпраздновать это с тобой по-настоящему!