— Ну и места! — воскликнула миссис Уингейт. — Они просто пугают меня. Если Орегон таков, как эти пустыни...
— Нет, мама, Орегон совсем не таков. Там растут деревья и много травы. Там много гор, текут красивые речки, а между ними протянулись поля пшеницы. И там везде стоят дома, в которых живут люди!
Голос Молли неожиданно дрогнул, и мать с тревогой посмотрела на неё.
— Ну, ну, доченька! — воскликнула миссис Уингейт. — Не беспокойся об этом. У нас всегда будет свой дом, в котором будет место и для меня, и для тебя, и для нашего папочки.
Девушка покачала головой.
— Иногда я думаю, что будет лучше, если я буду преподавать в школе и жить отдельно.
— И бросишь своих родителей?
— А разве я могу каждый день смотреть в лицо своему отцу, зная, что он думает обо мне? Вот сейчас он стал обвинять меня в том, что я сломала жизнь Сэму Вудхаллу, и в результате он покинул нас. Но разве я могла как-то этому помешать? Что же, я должна была выйти за него замуж, чтобы этого не случилось? Но я не могу этого сделать. Я просто не могу даже подумать о том, чтобы стать его женой! Я рада, что он наконец оставил нас, хотя и не знаю, почему это случилось.
— А мне кажется, что тебе ещё доведётся столкнуться с Сэмом, — протянула миссис Уингейт. — Знаешь, иногда на мужчин находит странное состояние, и они во что бы то ни стало пытаются заполучить девушку, которая увлекла их, а затем обманула. Ведь именно это ты и проделала перед порогом церкви — разве что в Индепенденс-Рок не было никакой церкви. Это было ужасно, Молли. Я не представляю даже, как Сэм всё это выдержал.
— Но разве я не заплатила за это сполна, мама?
— Ты заплатила за это, конечно, но только не так, как представляет себе это мужчина. Пока мужчина не женится, ему очень хочется обладать женщиной. И если он не может ею обладать, то ему всё равно кажется, что с ним не расплатились — и при этом ему не важно, что делает и как чувствует себя сама женщина. Нет, не думаю, что Сэм забыл про твой отказ или смирился с ним. Что же касается Бэниона...
— Не упоминай его имени, мама. Я стараюсь забыть его.
— Да? А как ты думаешь, где он сейчас?
— Я не знаю. А делать догадки мне трудно.
Но щёки девушки предательски зарделись. Это не укрылось от взора её матери.
— Н-но, пошевеливайтесь! — прикрикнула миссис Уингейт на быков, которые сами тащили фуру по колее и которых не требовалось даже направлять. Сейчас именно на их долю выпали основные тяготы пути через иссушающую неприветливую пустыню.
Глава 35. ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА
— Едут переселенцы с семьями! Они опять едут! — закричали охотники за мехом, сидевшие в небольшой хижине по пути следования каравана в окрестностях Форт-Холла. Точно такие же крики встречали их появление и раньше — на побережье Снейк-ривер, в Ларами, на реке Платт и на побережье Грин-ривер.
Вглядывавшиеся в дорогу люди видели одну и ту же картину: огромное пыльное облако, которое медленно и неотвратимо приближалось к ним. Затем оно останавливалось, и переселенцы разбивали лагерь. Фургоны вставали там, где можно было найти достаточно травы, чтобы прокормить скот. Люди вылезали из своих запылённых павозок и разжигали костры, чтобы приготовить себе еду, а затем устраивались на ночлег.
Сейчас стояла середина августа. Отправившиеся в путь в середине мая путешественники покрыли уже 1280 миль расстояния. Люди находились в пути уже больше трёх месяцев.
Что было нужно этим людям, добравшимся до Форт-Холла? Им было нужно всё, но прежде всего — новости. Но в тот момент в Форт-Холле ещё не знали, что как раз в августе 1848 года территория Орегона была наконец официально признана частью территории Соединённых Штатов Америки, что Авраам Линкольн отказался от предложенного ему поста губернатора Орегона. Письму же для того, чтобы добраться от одного побережья Соединённых Штатов до другого, требовалось не меньше двух лет. И тем не менее какие-то новости всё-таки можно было узнать. Здесь появлялись люди, которые сплавляли по реке Колумбия грузы, предназначавшиеся для жителей Орегона.
Прибывшие вместе с Джесси Уингейтом переселенцы с юга делились со здешними жителями всеми новостями, которые знали сами: о двигавшихся в 1847 и в 1848 годах в Орегон мормонах; о росте недовольства среди беглых рабов-негров из южных штатов; о том, что в самих Южных Штатах, судя по всему, зреют настроения об отделении и выходе из конфедерации. В ответ им сообщат о гибели каравана под руководством Уитмана прошлой зимой. Переселенцы же рассказывали о своих битвах с индейцами из племён сиу и «воронов», о том, что на Западе хотят основать новые военные базы и поселения для того, чтобы обезопасить переселенцев от нападения недружественных индейцев и закрепить все эти территории за белыми. Всё это были интересные и важные новости, и люди с удовольствием обменивались ими друг с другом.
Но не только это интересовало прибывших в Форт-Холл путешественников. Им хотелось знать, побывали ли здесь до них другие группы переселенцев, сколько в них было людей и когда они здесь прошли. И им рассказали, что за неделю до них здесь видели колонну из пятидесяти фургонов, в которых под руководством майора Бэниона прибыли жители штата Миссури. Вместе с Бэнионом сюда приехал и старый охотник Билл Джексон. Но затем Бэнион и Джексон отделились от остальных и с шестью навьюченными мулами отправились в Калифорнию, в то время как все остальные проследовали дальше, в направлении Снейк-ривер. При этом Бэнион и Джексон скупили в Форт-Холле все лопаты, какие только были, и единственную кирку. Скорее всего, они просто сошли с ума — для чего им могли понадобиться эти инструменты, когда приближалась зима?
Но не менее сумасшедшими оказались и другие переселенцы, которые прибыли в Форт-Холл три дня спустя. Их возглавлял Вудхалл. У них было двенадцать или пятнадцать фургонов, и они, скупив в местных лавках все возможные припасы, также повернули в сторону Калифорнии. Ну что ж, им было, по всей вероятности, вскоре суждено познать весь ужас тою, что ждало их в окрестностях реки Санта-Мария и пустыни Гумбольдта, и сложить там свои кости.
В любом случае, получалось так, что уже от третьего подряд каравана, добравшегося до Форт-Холла за последние пять лет, откалывалась значительная часть людей, которые не желали идти дальше на Орегон. Уже третья подряд группа людей понимала, что им будет лучше в Калифорнии, и выбирала дорогу на юг вместо дороги на Орегон.
И действительно, оставшийся до Орегона отрезок путь был исключительно труден. Особенную сложность представляла переправа на северный берег Снейк-ривер. Она почти всегда означала игру со смертью. А дальше, вплоть до Голубых гор, вообще не было никаких дорог. Лишь очень немногим людям удавалось преодолеть этот отрезок, а количество жертв не поддавалось исчислению. Три года тому назад Джо Мик попытался отыскать более удобный путь. Но он сам и все, кто был с ним, пропали, так и не сумев этого сделать. Поэтому многие не желали продолжать путь до Орегона. В любом случае, в этом необжитом крае их не ожидало ничего хорошего. А в Калифорнии люди жили уже не одну сотню лет. Там было теплее и лучше. Поэтому каждый год часть людей, добравшись до Форт-Холла, неизменно поворачивала в другую сторону и двигалась на юг, в Калифорнию.