Непрощённая - читать онлайн книгу. Автор: Алан Ле Мэй cтр.№ 13

— Мама, я хотел сказать тебе следующее, — медленно начал Бен. — Этот год грозит стать очень тревожным и плохим для всех белых в плане нападений индейцев. Возможно, в этом году нам всем предстоит пережить больше нападений индейцев, чем когда бы то ни было прежде. С начала года индейцы убили уже дюжину человек, причём не где-то в глуши, а прямо возле Форт-Силл. И дерзко выкрали всех мулов, которых держали в каменном загоне прямо перед стенами форта. Это нападение, равно как и сотни других признаков, свидетельствуют о том, что этот год грозит стать очень тяжёлым и опасным для всех нас.

Матильда пожала плечами. Но не потому, что она не боялась кайова — наоборот, она боялась их панически, боялась порой безрассудно. Просто она боялась их всегда, каждый год, во всякое время, и не понимала, почему именно этот год должен стать хуже остальных.

— Я всегда говорила и говорю теперь, что это может случиться в любой момент, сынок, — произнесла она. — Любой индеец в любое время может подняться на пригорок прямо напротив нашего дома и застрелить любого из нас. В любое время.

Бен промолчал, не желая спорить с матерью, хотя в глубине души знал, что она не права. Индеец, которого заметили бы на пригорке напротив их дома, не мог представлять настоящей опасности. Одиночный воин никогда бы не решился напасть на дом белых или начать безрассудно обстреливать его. Он обязательно дождался бы большого подкрепления, выбрал бы подходящий момент для атаки, убедился бы, что это нападение может принести массу добычи и вражеских скальпов, и напал бы только тогда, но никак не раньше. Мать просто не понимала этого. Для неё все недружественные индейские племена были на одно лицо — дикие, невежественные кровожадные дикари, готовые броситься грабить и убивать при первом же удобном случае, точно бешеные животные. И сколько Бен ни пытался объяснять ей, что это не так, это не помогало. Его мать панически боялась индейцев самих по себе, и не желала выслушивать никаких объяснений.

— Мама, — Бен на мгновение замялся, перед тем, как перейти к главной части своей речи. Но выбора у него не было. Ему надо было сказать об этом — и никакой другой возможности сделать это у него попросту не было. — Ты не хотела бы — только лишь на год, лишь на этот год — уехать вместе с Рейчел в какое-то безопасное место? Например, в Форт-Ричардсон или в Форт-Уорт?

Матильда смотрела на него так, точно не могла поверить собственным ушам.

— Или, может быть, в Остин, — продолжал Бен. — Или в Корпус-Кристи...

— Ты что, сошёл с ума? — воскликнула мать. И Бен почувствовал её несгибаемую волю и упорство, которые сейчас противостояли ему. Он уже сталкивался с подобной ситуацией прежде, и всякий раз пасовал перед волей матери. Не мог же он отправить мать и Рейчел в безопасное место, заковав их в кандалы... Но как же одолеть материнское упорство? Неожиданно Бен почувствовал, что главная битва его жизни произойдёт именно сейчас, и произойдёт не в седле, не в дыму пороха, а прямо здесь, в этой комнате. И ему придётся биться, не имея в руках привычного оружия — ружья или пистолетов.

— Мама, я и Кэш... мы все вместе так долго готовились к тому, чтобы сделать этот год по-настоящему прибыльным для нас. Мы скупили огромное количество животных, нанял новых помощников, которые должны помогать нам управиться с ними... мы подготовили всё остальное и, в общем, сделали всё, чтобы превратить этот год в самый прибыльный для нас. Этот год должен стать решающим, в результате него мы должны наконец разбогатеть и зажить по-настоящему богатой и счастливой жизнью. И нельзя допустить того, чтобы что-то могло этому помешать. Поэтому мы хотим работать, работать, как проклятые, и не беспокоиться при этом за вас. И если бы ты действительно могла увезти Рейчел на этот год отсюда... всего на один год... а потом у нас появились бы деньги для того, чтобы отправить её учиться в Швейцарию или куда-нибудь ещё...

Мать глядела на него с такой неизбывной печалью, что Бен невольно остановился.

С тех пор как Уильям Закари впервые погнал скот в Седалию, и вернулся оттуда ни с чем, Матильда уже больше не верили во все эти истории про то, как их семейство быстро разбогатеет, и они смогут решить все свои проблемы.

Саму же жизнь в прериях Матильда ненавидела и без всяких индейцев. Она ненавидела ветра, которые дули здесь порой круглые месяцы напролёт, ненавидела пыль, которая сочилась из всех щелей и постепенно забивала всё в доме, ненавидела непролазную грязь, которая возникала всякий раз, когда в прерии начинали лить проливные дожди. Она ненавидела их труд, который был бесконечным и практически не приносил им ничего.

Гигантские просторы прерии на всём своём протяжении были усеяны скелетами животных и людей, которые пали здесь в нескончаемой борьбе с природой, пали, ничего так и не сумев изменить. Свою жизнь потерял здесь и её собственный муж. Он погнался за заманчивым призраком мечты и погиб. И теперь за тем же самым призраком гнались и её сыновья. И это тоже было частью образа жизни человека на просторах прерии — гнаться за недостижимой мечтой, которая казалась реальной, которую все лелеяли так, словно она и была в самом деле реальна...

— Мы поговорим о переезде в другое место, когда для нас действительно наступят хорошие дни, — сказала она Бену.

— Мама, — покачал головой Бен Закари, — послушайся меня хотя бы один-единственный раз. Вы с Рейчел должны уехать — уехать до того, как наступит первое полнолуние, и здесь появятся кайова. Иначе будет поздно. Слишком поздно!

— Бен, те мизерные деньги, которые у нас имеются, никогда не позволят нам выбраться из Техаса. А я никогда не соглашусь перевезти Рейчел в один из техасских городов. Никогда, ты слышишь меня?! Я не хочу, чтобы прямо у меня на глазах её сердце было разбито, а жизнь сломана. Ты что, забыл, что произошло с нами в Раунд-Роке? Или в Сан-Саба? Весь этот злобный шёпот за спиной, демонстративное пренебрежение, отказ поддерживать отношения — всё, что способно убить любого. Мы уже прошли через всё это. Ты хочешь, чтобы мы испытали это снова? Как ты считаешь, сколько времени пройдёт после нашего переезда в город, когда кто-нибудь скажет ей это прямо в лицо?

— Скажет что? — резко спросил Кассиус.

— Мне надо озвучить это для тебя? Ну что ж, я это сделаю! Назовёт её краснокожим отродьем!

Было очень странно и непривычно услышать, как Матильда вслух произносит то, что было строжайше запрещено произносить в их доме. Оба брата Закари были шокированы.

— Скажи мне, — в упор поглядела Матильда на Кассиуса, — ты сможешь выдержать это — выдержать, когда твою сестрёнку будут называть так?

— Я никому не позволю произнести эти слова дважды, — твёрдо пообещал Кассиус.

— Но это скажут не тебе в лицо. И это скажет не мужчина. Так будут говорить все... и самое главное, что это услышит она. — Мать закрыла лицо руками.

Маленькая дочь самой Матильды умерла, когда вся семья Закари жила в Раунд-Роке, и была похоронена на кладбище при местной церкви. С появлением Рейчел Матильде показалось, что она вновь обрела свою дочь.