Консумация - читать онлайн книгу. Автор: Елена Болотонь cтр.№ 49

— Как она, Сант?

— Лучше. Гораздо лучше. Жить будет. Система запрашивает убирать или оставить стерильность?

— Убирай. Восстанавливай её здоровье.

«Ты так трепетно к ней относишься. Почему?» — в голове звучал вопрос Рэй.

Хотел бы он знать почему. Ваолена и Лима похожи, но душа тянется к той, что пришла в его дворец как шпионка убивать, предавать и красть…

Потёр руками виски, глядя на то, как розовеют девичьи щёки. Взглянул на шкалу очищения. Осталось несколько делений до зелёного. Совсем скоро она очнётся, если Сантанэль не ввёл двойную дозу снотворного.

— Как это произошло? — спросил его. — До сих пор она выглядела почти здоровой, даже с такой дозой яда в крови.

— Само по себе удивительно, что она жила отравленной так долго. Возможно, Лиама переволновалась сегодня. Случился кризис, и организм не выдержал.

— Когда она придёт в себя?

— Скоро, Аллард. Потерпи ещё немного, — чуть улыбнулся врач. — Никогда не видел тебя таким.

— Каким?

— Обеспокоенным.

Ничего не ответил, потому что ресницы Лимы чуть задрожали, а по щеке потекла слеза. Не выдержал, опёрся на крышку капсулы, отбрасывая её в сторону. Он не хотел больше никаких преград, хотел быть ближе, когда приподнимутся тонкие веки, и зелёные глаза снова увидят мир.

***

Я плакала от счастья. Всё-таки, я умерла. Больше нет боли, только спокойствие и чувство безраздельной неги, в которой хочется пребывать. Шорох откуда-то сбоку удивляет. Что происходит? Медленно открываю глаза и упираюсь взглядом в лицо Алларда. Мелкие морщинки вокруг чёрных глаз, огненные искры в их тьме, ровные губы и шрам, к которому хочется прикоснуться. Поднимаю руку и дотрагиваюсь чуть заросшей щеки. Мои пальцы накрывает его ладонь.

— Ну, здравствуй ещё раз, Лиама, — произносит Аллард. — Как себя чувствуешь?

— Что произошло?

С его помощью сажусь, а затем и спускаюсь на пол. Осматриваюсь. Неподалёку незнакомый леварец с отличительным значком врача на светло-сером халате. Вне сомнений меня обследовали и, наверняка, подлечили. Иначе как объяснить, что чувствую себя отдохнувшей? А Даррим? Внутри похолодело всё, как только вспомнила злой взгляд леварца. Что успел этот тип рассказать?

— Тебе стало плохо. Сантанэль провёл обследование. В твоей крови нашли высокую дозу зейрата.

Пытливый взгляд Алларда крайне серьёзен. Его слова подтверждают провал. Тайное стало явным, и объяснений не избежать. Даже к лучшему. Так устала носить в себе физическую и моральную боль. Быстрей всё закончится.

— Я должна вам всё рассказать, — говорю, глядя ему прямо в глаза. — Разрешите это сделать, пожалуйста.

— Тебе нельзя волноваться.

— Нет. Я должна, — настаиваю на своём. — Я вас предала. С самого начала меня заслал сюда Ашиль. Он хочет заполучить Анитару, сотрудничает с зенами, что-то им пообещал. Он готовил меня к шпионажу, а когда я отказалась… — не могу подавить глупый истерический всхлип, — я умоляла, просила его… мне вкололи зейрат. Хотела рассказать позже… Когда вас лучше узнала… Но тогда он пригрозил измучить и убить мою мать.

— Почему ты мне рассказываешь сейчас? — чуть прищуривается Аллард.

— Глупо дальше скрывать очевидное. Почему не раньше? — не скрываю горькой усмешки. — Если бы я с лёгкостью предала Ашиля, мне ничего не будет стоить когда-нибудь и вас предать. А так мне недолго осталось. Только вот маму жаль… Её теперь точно убьют.

— В твоей крови нет больше яда, Лиама, — сухо произносит Шелем. — Мы восстановили фертильность. Тоже его работа?

— Да, мой господин. Они сделали это сразу, как только я появилась на базе.

Желваки играют на лице Алларда, но леварец молчит. Его пронзительный взгляд обжигает. Шелем вдруг разворачивается, чтобы уйти, и тогда я бросаюсь за ним. Меньше всего хочу потерять оставшуюся тонкую ниточку связи, не хочу быть высланной из дворца, как это произошло с Ваоленой. Пусть лучше казнит. Вдруг чётко поняла, как страшно больше не увидеть нежности в чёрных глазах, не почувствовать защиту, поддержку.

Догоняю Алларда, касаюсь его предплечья рукой.

— Я ничего не знала о планах Хораса. Он обучал меня, использовал… пока я, дура, влюблялась.

Шелем останавливается. Чувствую, вижу, как он напряжён. Хочется всё отдать, чтобы вернуть его былое доверие, но сознаю весь кошмар собственных нереальных желаний.

— Поставил перед фактом в последний день. Куда я еду, зачем. Счастье разрушилось и, — обрывки фраз почти бессвязно летят, опережая друг друга, — я стала трусихой… Так сильно хотелось жить, но теперь готова и к смерти. Заслужила, я знаю. Прошу вас. Не молчите, пожалуйста! Для меня это худшее из наказаний.

Замираю, когда руки Алларда касаются предплечий. Они снова дарят тепло. Ему не противно дотрагиваться до меня — это хороший знак? Шелем совсем близко, но в его глазах стынут сожаление и тоска.

— Помнишь, что я тебе сказал? — спрашивает Аллард.

Молчу. Не знаю, о чём сейчас речь. В голове молоточками стучат слова о предательстве. Что он не прощает ложь, жестоко наказывает.

— Ейль рихим дарис, — произносит Аллард, а я не верю ушам. — Ты ведь знаешь леварский?

Киваю, не в силах ответить. Вскрылась вынужденная новая ложь.

— Мы поговорим позже, Лиама. Пока поправляйся.

Смиряюсь с решением. Аллард уходит, а вот Сантанэль неожиданно возвращается. Интересно, когда он успел выйти из зала? Впрочем, чему удивляться? Для меня важнее всего на свете были объяснения Алларду.

— Госпожа, вам не следует пока волноваться. Ваша формула крови ещё не устойчива, противоядие до конца не подействовало. Нужно время, отдых и сон. Аллард хочет видеть вас сильной, здоровой.

— Почему?

Понимаю, что мои вопросы кажутся глупыми, но ведь в них совсем другой смысл. Меня следует обвинить, наказать, но вместо этого отправляют выспаться.

— Ничего не могу вам ответить, — с улыбкой говорит врач. — Но не помню, когда видел правителя, переживающим за кого-то так сильно.

Может быть, это — любовь? Тихонько закрадывается нечаянная, нелепая мысль и тут же отметается в сторону. Шелем имеет полное право на месть и неизвестно, что он задумал.

Несмотря на разыгравшуюся трагедию, нахожусь в эйфории. Свобода! Больше не надо врать. Давние мечты о противоядии внезапно исполнились, подарив сладкое чувство здоровья. Это как же я привыкла к постоянной боли и слабости, что забыла о силе и бодрости?

А эти слова… «Ейль рихим дарис, Лиама.»

Замираю, а по щекам уже текут нежданные горячие слёзы. Аллард — благородный леварец. Он обещал, что не обидит, и не может взять слово обратно. Сухой тон, играющие желваки, сожаление в глазах и тоска, жалость.