Том подходит к лестнице и зовет:
– Шерил!
Ответа нет. Раздраженный Том влетает в кухню, вытаскивает из холодильника бутылку «Сэма Адамса», пробует пиццу.
Когда он наконец поднимается наверх, уже слишком поздно. Нембутал спровоцировал дыхательную недостаточность, а она – остановку сердца.
Том падает на колени, сжимает холодную руку жены и начинает плакать.
– Ну за что же такое?! – вопрошает он вслух.
И вспоминает за что.
61
Эрик работает всю ночь. Он выпил пять чашек кофе. Он, как матрешка, укрылся за шестью слоями анонимности и фальшивых имен. Стер все следы и использует новехонький макбук с айпи-адресом в австралийском Мельбурне. Он забрался в глубины лабиринта, но пока в безопасности. Точнее, он так считает.
Результаты исследования радуют. Все кирпичики на месте. Они с самого начала были на месте.
Условия Каруша – Куна – Таккера
[56] оптимальны. Информация доступна каждому, кто знает, где и как ее искать. Все те намеки, все частные объявления, все признания… С каждым новым человеком, с каждым новым звеном Цепь многократно возрастает. Она давно балансирует на грани разрыва. Пока расползшаяся структура контролю поддается.
Эрик пьет кофе и читает интересную работу Марии Шульд, Ильи Синайского и Франческо Петруччионе о предсказании линейной регрессии на квантовом компьютере. Алгоритм у них занятный, но Эрик понимает, что это отвлекающий фактор, материал для будущего анализа. «Алекса», голосовой помощник от «Амазона», в третий раз за ночь проигрывает «Physical Graffiti»
[57]. Эрик замирает, чтобы послушать вступительный рифф «Trampled Under Foot».
Эрик смотрит на фотографию: он с женой и дочерью в Нью-Йорке, перед Музеем современного искусства. Для Кэролайн это было лучшее место на свете. Жена и дочь улыбаются, а у него вид великомученика. Эрик качает головой, сдерживает слезы и просматривает маркированный список, который нужно сократить и перенести в дневник наблюдения за Цепью.
Дела идут успешно. Приложение полностью не протестировано, но оно должно работать. И должно работать только для Рейчел. Эрик перестраивает список на экране макбука. Вот пункты, в которых он теперь практически уверен.
1. Манипуляторов как минимум двое. Два разных почерка и образа действий. Они родственники. Сибсы?
[58]
2. Они из Бостона.
3. Они не связаны с организованной преступностью.
4. Они связаны с правоохранителями.
За «Trampled Under Foot» начинается «Kashmir».
Женщина наблюдает за Эриком уже полторы минуты. Пульс у нее зашкаливает. Инструкции она получила предельно ясные: убить Эрика и забрать блокнот.
Она понимает, почему выбрана Цепь для этого задания – из-за двух судимостей за взлом с проникновением. Ее небось экспертом считают. А ведь ничего подобного, те два случая – издержки подросткового возраста. Сейчас она уважаемая учительница пятиклассников. Ей повезло, что на двери черного хода у Эрика такой старый замок. С ним и умений никаких не понадобилось.
Ей повезло.
Эрику не повезло.
Вообще-то, она уже убивала. Собаку, на которую наехала на полуострове Кейп-Код. Пришлось взять лопату для уборки снега и избавить беднягу от страданий.
Может, она точно так же поступает с Эриком.
Жена у него погибла, дочь в сумасшедшем доме.
«Да, пожалуй», – думает женщина и целится Эрику в спину.
62
В пять утра у Пита звонит будильник. Он отключает его, пока не проснулась Рейчел, и быстро выбирается из кровати.
Кожа, глаза, внутренние органы требуют дозы. Пит держит себя «на голодном пайке» целый день, что близко к его личному рекорду. Он пробует прием под названием «растяжка», который рекомендовали ребята из реабилитационной программы. Нужно максимально растягивать перерыв между дозами – сперва целый день, потом полтора, а потом и два. Пит смотрит на часы. Прошло двадцать пять часов пять минут. Близко, очень близко к его личному рекорду. Он и чувствует себя неплохо. Пока.
Пит готовит кофе, несколько раз отжимается, уходит в ванную и запирает за собой зверь. А если сварить половину обычной дозы? Сможет он так завязать? У него получится? Половина дозы – безумие, нужно хотя бы две трети.
Пит отмеряет две трети обычной дозы, подогревает в ложке, набирает в шприц и вкалывает себе. Потом ложится на диван и на час погружается в сладкие сны.
Пит снова просыпается. Он мог и дольше потерпеть. Самочувствие нормальное. Он снова пьет кофе, споласкивается под душем и готовит тесто для блинов.
Пит вспоминает про оружие и в третий раз выходит к пикапу проверить, все ли на месте. Да, порядок полный. Он осматривает винтовку, кольт 45-го калибра, помповик Рейчел и девятимиллиметровый пистолет. Все четыре ствола он накануне брал с собой в тир, чтобы как следует попрактиковаться. У морпехов он был страшим механиком, но у них любой, вне зависимости от должности, в первую очередь боец.
Следующей просыпается Рейчел. Спала она плохо. Среди ночи ее тошнило. Последнюю химию провели одиннадцать дней назад, но рвота не отступает. Или же причина только в страхе.
Парень по имени Тезей позвонит девушке по имени Ариадна ровно в десять.
Рейчел выходит из спальни и усаживается за стол в гостиной. Пит целует ее в макушку:
– Ты совсем не спала?
– Поспала немного. Снова видела тот сон.
Какой именно сон, Питу спрашивать не нужно. Очередной кошмар. Очередной взгляд в будущее.
Кайли просыпается в восемь, а уже в половине девятого приходит Стюарт.
– Кто хочет блинов? – спрашивает Пит.
Только он наливает тесто на сковороду, как на белоснежном «мерседесе» подъезжают Марти и Джинджер. Пит выключает огонь и вместе с Рейчел и Кайли выходит их встречать.
– Ну вот, Лили, Розмари и Валет червей
[59] собственной персоной! – восклицает Марти, хлопает Пита по спине, целует Рейчел и Кайли.
– Ну а вы тогда… – начинает Пит, но ничего остроумного в голову не приходит. У них в семье язык хорошо подвешен только у Марти.
«Красивая пара», – думает Рейчел.
Волосы у Джинджер немного отросли, краска смылась – теперь Джинджер медно-рыжая. Так ей куда лучше, и даже у Марти рядом с ней глаза кажутся зеленее.