Немецкий дом - читать онлайн книгу. Автор: Аннетте Хесс cтр.№ 34

Некоторые зрители взорвались негодованием, председатель настойчиво призвал соблюдать тишину. Ева боролась с тошнотой, она глотала, глотала, но во рту было сухо, а сердце билось очень быстро. Встал защитник. Он спросил Кона, кого же именно подзащитный якобы убил при помощи трости? И когда это якобы случилось? Кон не мог назвать имени, дата тоже не сохранилась у него в памяти, но он это видел. Сев на свое место, довольный адвокат вытащил из складок мантии часы и посмотрел на них.

– У меня больше нет вопросов.

У обвинения тоже больше не было вопросов, и председатель объявил, что свидетель свободен. Ева с облегчением подумала, что сейчас будет перерыв, она дышала ртом и беспрестанно сглатывала. Тут Отто Кон поднял руку.

– Я должен сказать еще кое-что. Все эти господа утверждают, им, дескать, ничего не было известно о том, что происходило в лагере. Попав туда, я знал все уже на второй день. И не только я. Там был юноша, шестнадцати лет. Его звали Андреас Рапапорт. Из одиннадцатого блока. Он кровью написал на стене, по-венгерски: «Андреас Рапапорт, прожил 16 лет». Через два дня его забрали. Он крикнул мне: «Дядя, я знаю, что сейчас умру. Скажи моей маме, что я до последней минуты думал о ней». Но я не смог ей этого передать. Она тоже погибла. Этот юноша, он знал, что там происходило! – Кон сделал несколько шагов к подсудимым и затряс кулаками. – Этот юноша, он знал. А вы нет? Вы нет?

Еве вдруг показалось, что Кон – библейский персонаж. Бог гнева. На месте подсудимых ей стало бы страшно. Но мужчины в приличных костюмах и галстуках смотрели на него с презрением, равнодушием или любопытством. Подсудимый номер четыре, чудовище с лицом старого шимпанзе, даже прикрыл рукой нос, будто защищаясь от дурного запаха.

– Спасибо, господин свидетель, вы свободны. Господин Кон, вы нам больше не понадобитесь. – Председатель наклонился к микрофону. Кон растерянно обернулся, как будто вдруг забыл, где находится. – Вы можете идти.

Кон коротко кивнул, развернулся и пошел к выходу. Другой судья объявил перерыв. Ева сразу заметила, что венгр забыл на столе свою шляпу. Не раздумывая она встала, взяла шляпу и вышла за Коном в фойе.

Несколько репортеров стояли перед телефонными кабинками, установленными специально для процесса. Все кабинки были заняты, одну так затянуло сигаретным дымом, что курильщик утонул в нем. Но, проходя мимо, Ева услышала:

– Да говорю же тебе, аптекаря арестовали… Он проводил селекции.

Чувствовался слабый запах столовой – картошки и голубцов, которые давали почти каждый день. Еву все еще тошнило, но на секунду она об этом забыла.

– Господин Кон! Вы забыли свою шляпу…

Но Кон, казалось, ее не слышал. Он подошел к двойным стеклянным дверям, легко открыл их и вышел. В окно Ева видела, как он, не останавливаясь, шагает по улице, размеренно, по прямой. Она торопливо распахнула тяжелые двери и, оказавшись на площадке перед домом культуры, с ужасом поняла, что венгр, не оборачиваясь ни налево, ни направо, приближается к проезжей части, где было много машин.

– Господин Кон! Остановитесь! Стойте!

Тот, не реагируя, двигался, как заводная железная игрушка Штефана. Арлекин. Хотя новая юбка была такой узкой, что не позволяла делать большие шаги, Ева заторопилась, как могла. Кон тем временем уже пробирался между припаркованными машинами. Ева почти догнала его. И тут – за секунду до того, как Еве схватить его за рукав, – он сделал шаг вперед, на проезжую часть, в самый поток, как будто в шумную реку. Послышался удар, и белая машина смела Кона капотом. Он отшатнулся, развернулся и мешком упал лицом вниз. У Евы ненадолго потемнело в глазах, она сама чуть не упала вместе с ним, однако сумела на коленях подползти к нему и трясущимися руками перевернула на спину. Машина, под визг тормозов проехав несколько метров, остановилась. Загудели другие машины, некоторые водители опускали стекла и начинали ругаться, так как им приходилось теперь объезжать. Они не видели человека на обочине. Кон был бел лицом, глаза закрыты. Ева провела ему рукой по лбу.

– Господин Кон, вы меня слышите?.. Эй, откройте глаза… Вы меня слышите?

Ева взяла старческую руку, поискала пульс, но слышала только собственное сердце. Кто-то опустился рядом с ней на асфальт. Давид.

– Что случилось?

Давид приподнял Кону голову. Тем временем из белой машины вышел еще совсем молодой человек, начинающий водитель, и, подойдя к ним, в ужасе посмотрел на бородатого старика, который находился без сознания.

– Он умер? О Господи, вот это удар! Я тут вообще не виноват.

Из уголка рта на буйную грязную бороду вытекла маленькая струйка крови. Ева поднялась, отошла на несколько шагов, оперлась правой рукой на багажник одной из припаркованных машин, а другой, в которой все еще была шляпа, сдавила живот. Со стороны могло показаться, что она после представления раскланивается перед публикой, но ее несколько раз вырвало на асфальт. Оказавшийся рядом Давид протянул ей носовой платок. «Бумажный. Типичный янки, – прыгали мысли Евы. – Ах нет, он же канадец». И Давид в первый раз тепло на нее посмотрел.

Через двадцать минут машина «Скорой помощи» с синей мигалкой и завывающей сиреной пробралась сквозь дневной поток машин к дому культуры. Вокруг на улице собралась небольшая группка людей. Некоторые перешептывались, какая, дескать, вонь, наверняка бродяга. Да к тому же пьяный. Полицейский со смехотворно маленьким блокнотиком беседовал с начинающим водителем, который только качал головой. Другой полицейский отгонял репортеров с фотоаппаратами – те с горящими глазами повыскакивали из дома культуры. Ева снова опустилась на колени перед Коном и взяла его за руку – безжизненную, холодную. Она не заметила, что прямо за ней стоит главный подсудимый с лицом хищной птицы и строго смотрит на Кона.

– Улица для того, чтобы по ней ездить, – сказал он жене, нос которой под шляпкой казался еще острее. – А здесь нужно сделать переход.

Возле них остановилась «Скорая помощь», сирена смолкла, и Ева беспомощно наблюдала, как врач быстро осмотрел Отто Кона, а потом два санитара торопливо понесли его на носилках в машину.

– Насколько это серьезно? – спросила она у врача.

– Посмотрим.

– Можно я поеду с ним?

Врач бросил на Еву мимолетный взгляд.

– А вы кто? Дочь?

– Нет, я… я не родственница.

– Тогда, простите, нет.

– Куда вы его везете?

– В городскую больницу.

Санитар захлопнул двери. Машина отъехала и скоро исчезла из вида, только сирену еще было слышно довольно долго. Люди разошлись. Давид продиктовал полицейскому с маленьким блокнотиком домашний адрес Кона, после чего тот обратился к Еве:

– Вы были свидетельницей?

Он записал имя Евы, и она заявила, что Кон сам виноват в случившемся. В этот момент мимо с грохотом проехал грузовик. Полицейский не разобрал ее слов, и ей пришлось повторить: