Мы против вас - читать онлайн книгу. Автор: Фредрик Бакман cтр.№ 48

Говорят, быть лидером – значит уметь принимать тяжелые решения, неприятные и непопулярные. Лидеры вечно слышат: «Делай свое дело». Задача неразрешимая: лидером можно оставаться, только пока за тобой идут; и реакция людей на лидерство всегда одинакова: если твои решения мне на пользу – ты справедлив, если те же решения мне во вред – ты тиран. Потому что правда о человеке столь же проста, сколь и неприглядна: мы редко хотим того, что хорошо для всех. Куда чаще – того, что хорошо для нас.

Петер, отяжелев от раздумий, выключил компьютер в кабинете, расставил папки по полкам и спустился к ледовой арене. Устроился на стоячих местах, в торце. Поодаль убиралась Фатима, Петер помахал ей, но она лишь коротко кивнула в ответ. Не хотела привлекать к себе внимание, спешила закончить уборку до того, как у основной команды начнется тренировка, чтобы Амату не было стыдно перед товарищами. Как будто мальчик хоть раз стыдился матери, подумал Петер.

Фатима во многих отношениях была большей бьорнстадкой, чем Петер: сдержанная, гордая, работящая, она не выносила пустых разговоров. Когда в начале лета счет клуба иссяк, Петер понял, что Фатиме нечем платить зарплату, но, когда он позвонил ей, она только сказала: «Не беспокойся. Мы с Аматом справимся». Петер знал, что в конце лета Амат собирал банки, которые можно сдать во вторсырье, и с чувством ужасной неловкости проговорил: «Ты не останешься без зарплаты, у клуба есть обязательства…» Но Фатима оборвала его: «Клуб? Это и мой клуб тоже. Клуб моего мальчика. И – мы справимся». Особенный человек, особенный клуб.

Сейчас, осенью, Фатима зарплату получила. Петер тоже. Сегодня утром он пытался оплатить счета через интернет, но компьютер забастовал, и Петер позвонил в банк. Мужчина на том конце непонимающе ответил: «Эти счета уже оплачены». Не «этот счет». Все вместе. Ричард Тео приходил не с пустыми обещаниями, спонсор уже начал вкладывать деньги, хотя пресс-конференцию еще не провели. Петер спасет свой клуб. Так почему его раздирает такой страх?

Началась тренировка основной команды. Все они там, на льду, воспринимали как должное, что в ледовом дворце горит свет, что всем платят зарплату, что сюда стекается публика. В хоккее деньги – это то, что само собой разумеется. В этом спорте мы так и не взрослеем до конца, на льду мы остаемся детьми, которые хотят только играть: вот шайба, вот товарищи по команде, вот зажегся свет! Поехали!

Но Петер знал этому цену. Теперь он на ней сидел. Она – вот это дерево и этот металл, затоптанные пакетики со снюсом, ветхие перила. Но когда мужчины в черных куртках подпрыгивали на этой трибуне, на стоячих местах, она ходила ходуном, а когда они скандировали, потолок становился выше. «Мы медведи, мы медведи, МЫ… МЕДВЕДИ… ИЗ БЬОРНСТАДА!..»

Каменная стена у тебя за спиной, если все идет хорошо, и пугающая сила, с которой страшно столкнуться, если все пойдет не так. Никто за всю историю клуба не критиковал Группировку за драки больше, чем Петер, он пытался установить в ледовом дворце камеры наблюдения, а когда реальная стоимость высокооплачиваемых игроков упала ниже рыночной и они начали разрывать контракты, он попытался доказать, что им угрожали парни Теему. Годами на заседаниях правления клуба мужчины в пиджаках попрекали Петера, что он «делает из мухи слона». Хотя на самом деле они тоже боялись. Пиджаки позволяли беспредельщикам из Группировки управлять этим городом, пока это было пиджакам на пользу. Но теперь? Теперь у Петера появился шанс избавиться от Группировки, но он колебался. Почему? Потому ли, что чувствовал себя их должником, ведь он остался в клубе благодаря их голосам? Или потому, что он трус? Или все дело в Ричарде Тео, и Петер просто боится сменить власть гопников на власть политика? Что страшнее – татуировка или галстук на шее?

В первый год его директорства Мира часто напоминала ему: «Мы не та семья, которая сдается без боя». Непрошибаемая – не в пример мужу, – эта яростная женщина-адвокат была больше нацелена на победу, чем дипломатичный спортивный директор. Но сейчас именно Петер рвался в бой, а Мира колебалась. Может, Тео правильно заметил: Петер просто наивен. Мир устроен сложно, а Петеру хочется, чтобы тот был прост.

Когда он играл в Канаде, тренер говорил: «Winning isn't everything. It’s only one thing!» Но Петеру не хватало «инстинкта киллера». Когда его команда во время тренировки повела с большим отрывом, он сбавил обороты, потому что ему не хотелось унижать противника. Философия тренера требовала «не снимать ноги с горла врага», но Петеру это было непонятно. Достаточно победить, не нужно никого растаптывать. Потом была тренировка, на которой противники победили со счетом 0:5. «Get your mind right!» – заорал тренер. Но Петеру этого так до конца и не удалось.

Может быть, поэтому он и промазал в финале тогда, двадцать лет назад, может быть, поэтому боялся теперь выполнить обещание, данное Ричарду Тео. У каждого есть предел, скольких врагов он в состоянии пережить. Петер знал, что должен делать свое дело, только не знал, какое именно.

Он смотрел на Элизабет Цаккель на льду и мечтал быть таким, как она. Никогда не снимать ноги с горла соперника.

* * *

Элизабет Цаккель поделила игроков на две команды и накрепко связала их по двое. Упадет один – упадут оба.

– ЧТОЗАСУКАБАБЬЕУПРАЖНЕНИЕ?! – взревел один из старшаков, когда его потащил за собой споткнувшийся товарищ и он крепко ударился об лед, однако Цаккель не обратила на него внимания.

Им предстояло вкалывать до тех пор, пока они не поймут, что такое партнерство, и не начнут кататься как единое целое. Предстояло потеть и блевать, раз за разом. Под конец даже Амат упал на колени у линии ворот, и лишь тогда Цаккель разрешила хоккеистам развязать веревки. А потом взялась за пейнтбольное ружье. Один из старших пробурчал:

– Вот теперь у бабы точно инсульт…

Умела ли Цаккель читать по губам, неизвестно, только она ответила:

– Что-то много стало разговоров о бабах. Мое предположение – вы боитесь, что станете играть, как бабы, если вас тренирует одна из них.

Хоккеисты поежились. Кого-то все еще рвало в ведро. Цаккель демонстративно выстрелила в перекладину ворот; загудел металл, и жесткая пулька с краской взорвалась желтой кляксой.

– Когда-то я тренировала женскую команду. Девчонки плохо брали отскоки от ворот и не хотели ложиться под шайбу – боялись боли. Я велела им раздеться догола и попробовать доехать до ворот и коснуться перекладины, пока я буду стрелять по ним из пейнтбольного ружья. За каждый раз, что они сумеют дотронуться до перекладины, они получат по холодному пиву. И знаете, что они мне сказали?

Все промолчали, и Цаккель ответила сама:

– Они сказали «иди на хрен». Но они же были… бабы. А вы?

Мужчины, собравшиеся на льду, выпучили глаза, но Цаккель просто ждала. Прошла минута. Кое-кто нервно захихикал, но Цаккель с ружьем в руках оставалась невозмутимой.

– Вы что… шутите? – спросил наконец кто-то.