Триумф христианства - читать онлайн книгу. Автор: Барт Д. Эрман cтр.№ 33

Предшествующее поколение ученых отличалось достаточно циничным взглядом на культ императора: считалось, что это была лишь «политтехнология», направленная на неграждан империи, чтобы держать их в повиновении. Логика этой мысли понятна. Если от людей по всей империи требуют поклоняться верховному правителю как божеству, готовы ли они будут восстать? Быть может, кто-то и захочет оспорить власть простого смертного, но многие ли пожелают скрестить мечи с богом?

Несмотря на привлекательность этой теории, она поблекла со временем – и с появлением массы свидетельств о том, что большинство императорских культов не навязывались жителям отдаленных провинции центральной властью, а возникали по инициативе «снизу». Получить дозволение выстроить храм в честь римских императоров считалось почетным. Города соперничали между собой за эту честь. Местные аристократы, продвигавшие и спонсировавшие эти постройки, получали чрезвычайно высокий статус: считалось, что между ними и могущественным императором возникает некая особая связь. Едва ли можно вообразить себе большую честь для региональных аристократов, помешанных на своем статусе и престиже!

Итак, имперские культы были местными предприятиями, и люди участвовали в них по доброй воле. Для учреждения культа в городе или области требовалось официальное разрешение «сверху», но в остальном централизованный контроль отсутствовал: не было ни четких культовых правил, которым все обязаны следовать, ни верховных жрецов, надзиравших за правильностью исполнения культа по всей империи. В этом имперские культы Рима ничем не отличались от остальных. Римская религия не предполагала межрегиональных организаций, лидерства и контроля. Она всегда существовала на местном уровне.

Но в то же время существовало общее убеждение, поддерживаемое как имперскими, так и местными властями, что приверженность богам и исполнение религиозных обрядов необходимы для здоровья и процветания империи. От людей ожидали участия в культе – пусть это и означало всего-навсего несколько раз в год, в праздничные дни, появляться во дворе храма, глазеть на жертвоприношение, а потом принимать участие в пирушке с мясом и обильными возлияниями. Поклонение богам не было ни интеллектуально, ни эмоционально, ни богословски отделено от общественно-политических реалий того времени. Религия была частью обыденной жизни, неразрывно и неотъемлемо сплетенной с властью, общественным порядком и повседневностью.

Можно сказать, что чрезвычайное разнообразие культов римского мира позволяло самым разным людям в различных частях империи поклоняться богам так, как они считали нужным. Но в то же время, по-видимому, некоторые черты у всех культов оставались общими. Все они соглашались друг с другом о существовании множества богов; все основывались на религиозных ритуалах – жертвоприношениях, молитвах и прорицаниях. Как таковые, в целом они были инклюзивны. Никто из верующих не настаивал, что только их бог – единственный или что их богу необходимо повсюду поклоняться совершенно одинаково. В результате эти религии были очень толерантны к различиям. Спокойно относилась к ним и римская власть, как в самом Риме, так и в провинциях. Бывали исключения, но лишь тогда, когда тот или иной культ признавали безнравственным или общественно опасным.

Эти исключения подтверждают очень важное правило. По всей империи считалось, что поклонение богам согласно обычаям, переданным от предков, важно и для нормального существования государства, и для благополучия и процветания людей, его населяющих. Боги поддерживали империю, город, семью, каждого человека в отдельности. Они отвращали несчастья. Они осыпали своими благодеяниями тех, кто чтил их и поклонялся им как должно.

В таком-то контексте и возникло христианство. Один из основных вопросов, на который пытаются ответить историки раннего христианства: каким образом в подобном окружении могло расти, распространяться и процветать настолько иное понимание религии? Христиане противостояли богам государства, города, семьи. Верили лишь в одного бога – и отрицали всех остальных. Отказывались поклоняться императорам. Не признавали никаких форм богопочитания, кроме своей собственной. Не считали, что традиционные боги могут чем-то помочь людям. Видели в этих богах демонов, введших буквально все человечество в гибельный обман.

Да и сами христиане, на посторонний взгляд, выглядели людьми по меньшей мере странными. Известно было, что нищего поденщика, распятого за преступления против государства, они почитают как спасителя мира. Язычник ранней империи и вообразить себе не смог, что эти христиане однажды победят и вытеснят все прочие римские религии! Как им это удалось? Об этом мы расскажем дальше.

Уже более столетия, начиная с прорывной работы немецкого историка Адольфа фон Гарнака, ученые убеждены, что к началу IV века христиане составляли от 7 до 10 % населения Римской империи ^[88]. Затем обратился Константин – и число христиан начало стремительно расти. К концу IV века, как считается обычно, христианами называла себя примерно половина из шестидесяти миллионов жителей империи ^[89].

Если эти приблизительные оценки верны, значит, к 300 г. н. э. число христиан в мире составляло от четырех до шести миллионов. В масштабе империи это была капля в море, но в абсолютных величинах – очень немало. Предположим (по причинам, о которых я скажу дальше), что эти цифры завышены. Разделим их пополам – христиан в империи окажется всего два или три миллиона. Но ведь и это очень немало. Так возникает самый очевидный вопрос. Как мы уже видели в главе 2, христианство возникло как карликовая группировка, движение, объединявшее вокруг себя несколько человек – учеников и учениц Иисуса. Допустим, в 30 году н. э. их было двадцать. Как за три столетия двадцать человек превратились в два или три миллиона? А затем, меньше чем за сто лет – в тридцать миллионов, с чем согласны большинство специалистов? Это совершенно невероятный успех. Как он стал возможен?

В вопросе о том, что обеспечило христианам такой успех, ученые былых поколений были практически единодушны. Христианство, говорили они, заполнило духовный вакуум, возникший при падении язычества, рухнувшего под собственной тяжестью. В этот период античности никто уже не верил в смехотворные языческие мифы и не принимал всерьез странные ритуалы, освященные вековыми традициями. Дверь была открыта – христианству оставалось лишь войти и занять освободившееся место.