Триумф христианства - читать онлайн книгу. Автор: Барт Д. Эрман cтр.№ 21

Если кто-то здесь принимал совершенно новую религиозную традицию – и оставлял те традиции, которым более или менее привычно следовали все остальные, – любое подобное обращение, несомненно, вызывало любопытство, живой интерес и бурное обсуждение. Скорее всего, многим становилось любопытно, что это за новая вера. И люди, один за другим, шли в мастерскую к Павлу. Невозможно вообразить, что все они уходили оттуда обращенными, но кто-то обращался. Новообращенные главы семей обращали и своих домочадцев. Так возникала Церковь – и начинала расти.

Со временем Павел с удовлетворением видел, что «посевной сезон» окончен; пора отправляться в следующий город и начинать все сначала. И так продолжалось год за годом, – может быть, около тридцати лет. Сколько всего церквей основал Павел, мы не узнаем никогда. В своих посланиях он прямо связывает себя с дюжиной церквей; всего, должно быть, их было значительно больше.

Остается еще вопрос: что же такое говорил Павел своим слушателям? Что оказывалось для них таким убедительным? Как мы увидим в следующей главе, слушатели его были язычниками: они поклонялись множеству божеств и почитали их согласно местным обычаям и традициям, передававшимся из поколения в поколение, без сомнений и без критики. В любом крупном городе было множество храмов языческих богов, а в каждом храме идолы – статуи богов, – воплощавшие в себе физическое присутствие самого божества. Снаружи храма находился алтарь, на котором верующие время от времени приносили богу жертвы – или, скорее, смотрели, как приносит их кто-то другой. Люди могли посещать любые храмы и поклоняться любым богам, каким хотели. Могли поклоняться и только своим семейным богам, а также участвовать в поклонении императору и другим богам, пропагандируемым государством. В любом городе в любой момент времени имелся целый набор богатых, разнообразных, сложно соотносящихся друг с другом культовых традиций. Павел стремился обратить своих слушателей из последователей этих языческих традиций – в верующих в Иисуса. Что же он им говорил – и как ему удавалось кого-то убеждать?

В дошедших до нас посланиях Павел нигде не пересказывает то, с чего начинал разговор с потенциальными новообращенными. Очевидно, для этого не было причин: писал он совсем о другом – и писал людям, уже обращенным, которые прекрасно знали, что говорил он при первых встречах, ибо сами это от него и слышали. Однако временами он делает отсылки к своей проповеди; и, как ни скудны эти отсылки, они позволяют нам бросить взгляд на проповедь Павла и на его риторические стратегии. Первую такую отсылку мы находим в самом раннем из сохранившихся писем Павла – в Первом послании к Фессалоникийцам.

Тепло вспоминая время, проведенное с христианами в Фессалониках (на севере Греции), Павел упоминает и о том, как они, бывшие язычники, присоединились к нему в христианской вере, «обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мертвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева» (1 Фес. 1:9-10). Замечание сжатое, но говорит о многом.

Обратиться в христианскую веру через благовестие Павла было одновременно и сложнее, и проще, чем обратиться в иудаизм. Сложнее, ибо требовалось поверить не только в то, что один лишь иудейский бог заслуживает поклонения, но и в то, что Иисус – его сын, воскрешенный им из мертвых ради нашего спасения. Даже в самой краткой своей форме такое обращение состояло не из одного, а из двух шагов – веры в Бога и в Иисуса. В то же время эти два шага были в определенном смысле проще обращения в иудаизм: от обращенного не ожидалось, что он присоединится к иудейскому народу, начнет соблюдать иудейские обычаи и исполнять иудейский закон, самые примечательные установления которого – обрезание, соблюдение субботы, празднование иудейских праздников и потребление только кошерной пищи.

Первым и, без сомнения, самым трудным шагом при обращении язычников в христианство было убедить их отвернуться от богов, которым они поклонялись с раннего детства – богов, которым поклонялись не только их родные, но и друзья, соседи, сограждане и вообще весь окружающий мир, за исключением иудеев. Несомненно, это был очень серьезный шаг. Нужно было отказаться от праздников, процессий, жертвоприношений, молитв, верований и практик, присущих всем известным до сих пор традиционным религиям. Как же удавалось Павлу убедить своих слушателей решиться на это?

Как именно он это делал, он описывает в воспоминании из 1 Фес. Он убеждал язычников, что их идолы – статуи богов – «мертвы» и вместо них следует поклоняться «живому» богу. Для Павла Бог иудеев был единственным живым богом, активно действующим в мире. Прочие мертвы и бесполезны, они пассивны и ничего не могут сделать. По-видимому, проповедуя об этом язычникам, Павел воспроизводил стандартные риторические нападки иудеев на языческих богов, используемые в течение столетий. Один из древнейших примеров таких нападок, хорошо передающий и их риторическую стратегию, и силу, содержится в еврейской Библии, в отрывке, который Павел, ревностно изучавший иудаизм, должен был знать наизусть. Он находится в книге Исаии, там, где пророк высмеивает языческих богов. Он указывает, что человек, превращающий в бога статую, идол, сделанный из дерева или железа, не сознает, что перед ним все то же дерево или железо. У идола нет власти. Он ничего не может совершить. Он создан человеком по человеческому замыслу. Пророк с насмешкой говорит о том, что из одного и того же дерева резчик вырезает богов – и использует его для самых низменных целей:

Такого рода полемика для большинства иудеев звучала как очевидные доводы здравого смысла. Впрочем, надо признать, что многие язычники считали ее смехотворной или не имеющей отношения к делу – по следующей простой причине. Язычники – по крайней мере, думающие язычники – не считали статуи, которым поклонялись, богами. Они видели в них репрезентации богов, так сказать, визуальные символы, помогающие сосредоточить внимание на реальности бога. Или же – более сложный и утонченный вариант – в статуе они видели точку фокусирования божественной энергии, место, в котором бог может проявить свою силу. Но сама статуя вовсе не была богом. Это был лишь образ бога или место его возможного явления.

С другой стороны, многие язычники не достигали такого уровня абстракции и могли принимать мнение, служившее мишенью для иудейских полемистов – считать идолов настоящими богами. Такие люди, несомненно, были восприимчивы к критике со стороны Исаии, последующих иудейских полемистов или людей вроде Павла, стремящихся убедить их, что их боги безжизненны, беспомощны, бездейственны, – короче говоря, мертвы.