Простая правда - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 78

– Итак. Сами по себе преждевременные роды не такая уж проблема. Они происходят довольно часто, их сложно предотвратить, и гинекологи по большей части не знают причин. Однако в случае с вашей клиенткой преждевременные роды были, вероятнее всего, вызваны хориоамнионитом. – (Элли непонимающе уставилась на него.) – Это патологический диагноз, не бактериологический. Это означает, что отмечалось острое воспаление амниотических мембран и ворсинок.

– Так что же вызвало заболевание? Что говорит судмедэксперт?

– Ничего. Он считает, что ткани плода и плацента были инфицированы, но причина не определена.

– Из-за чего это произошло?

– Физическая близость, – ответил Оуэн. – Большинство возбудителей инфекции – бактерии, всегда обитающие в вагине. Сложите два и два… – Он пожал плечами.

– А если физическая близость была маловероятна?

– Тогда возбудитель инфекции мог попасть другим путем – через кровоток матери или мочевыводящие пути. Но разве есть свидетельства этого? – Оуэн постучал по странице отчета. – Вот что привлекает мое внимание, – признался он. – Были пропущены заключения по печени. Там был некроз – гибель клеток, – но никакого свидетельства воспаления.

– Переведите для тех, кто не понимает языка патологии.

– Судмедэксперт полагал, что некроз печени вызван асфиксией – нехваткой кислорода, что и стало причиной смерти. Но это не так. Эти поражения указывают на нечто другое, а не на асфиксию. Иногда мы видим геморрагический некроз вследствие гипоксии, но некроз в чистом виде необычен.

– В чем же, по-вашему, причина?

– Врожденная аномалия сердца, но у этого ребенка ее не было – или инфекция. Некроз может наступить за несколько часов до того, как в организме возникнет воспалительная реакция на инфекцию, которую способен распознать патолог. Возможно, ребенок умер до того, как это произошло. Я возьму образцы ткани у судмедэксперта и проведу тест с окрашиванием по Граму. Посмотрим, что получится.

Рука Элли замерла на полпути ко рту, и шкварки были забыты.

– Вы хотите сказать: возможно, ребенок умер от этой таинственной инфекции, а не от асфиксии?

– Угу, – ответил патолог. – Я вам сообщу.

Предстоящей ночью ожидались заморозки. Сара узнала об этом от Рейчел Йодер, а та узнала от Альмы Бейлер, у которой каждый год перед первым понижением температуры от ревматоидного артрита колени распухали до размера дынь. Кэти и Элли были отправлены в огород снять оставшиеся овощи: помидоры, кабачки, тыквы и морковь толщиной с кулак. Кэти собирала овощи в фартук, а Элли взяла из дома корзину. Элли заглядывала под широкие листья цуккини в поисках затерявшихся плодов, продливших сезон сбора урожая.

– Когда я была маленькой, – сказала она, – то думала, что дети появляются на овощных грядках вроде этой.

– А я думала, дети появляются от укола, – улыбнулась Кэти.

– Прививки?

– Ммм… Так оплодотворяют коров. Я видела, как это делается. – Элли тоже видела – искусственное оплодотворение было самым надежным способом вырастить молочную породу. Кэти громко рассмеялась. – Господи, ну и шуму я наделала однажды, когда мама повела меня на прививку от кори!

Хохотнув, Элли срезала ножом со стебля кабачок:

– Когда я узнала всю правду о рождении детей, то не поверила. Мне казалось, по логике, это не должно сработать.

– Теперь я почти не задумываюсь о том, откуда берутся дети, – пробормотала Кэти. – Я думаю о том, что с ними происходит после.

Выпрямившись, Элли осторожно положила нож:

– Ты ведь не собираешься сделать сейчас еще одно признание?

– Нет, – грустно улыбаясь, покачала головой Кэти. – Твоя стратегия защиты в безопасности.

– Какая стратегия защиты? – промямлила Элли, но, увидев испуганный взгляд Кэти, попыталась сгладить свои слова. – Прости. Только я не совсем понимаю, что с тобой теперь делать. – Элли опустилась на землю среди стеблей бобов, давным-давно собранных. – Если я никогда не войду в зал суда, если позволю тебе защищаться, как ты того хочешь, то тебя признают неспособной находиться под судом. Тебя, скорее всего, оправдают при условии психиатрической помощи в дальнейшем.

– Я не недееспособная, и ты это знаешь, – упрямо произнесла Кэти.

– Да, ты вменяемая. У нас уже был разговор на эту тему.

– И к тому же я честная, и я амиш.

– Амиш? – переспросила Элли. – Думаю, присяжные поймут это по твоей одежде. – Элли потянула за кудрявую листву морковки. – Эти слова могут быть синонимами. – Она снова дернула, и, когда морковка выскочила из земли, Элли вдруг осознала свои слова. – Господи, Кэти, ты же из амишей!

– Если ты только через несколько месяцев это заметила, то я не… – заморгала Кэти.

– Это защита. – Лицо Элли расплылось в улыбке. – Амишские парни ходят на войну?

– Нет. Они сознательные отказники.

– Почему?

– Потому что мы не признаем насилия, – ответила Кэти.

– Точно. Амиши живут, буквально исполняя учение Христа. Это значит – подставлять правую щеку, если тебя бьют по левой, как делал Христос, и не только по воскресеньям, а в каждую отдельную минуту дня.

– Я не понимаю… – произнесла озадаченная Кэти.

– Присяжные тоже сначала не поймут, но поймут к тому времени, когда я закончу защиту, – сказала Элли. – Знаешь, Кэти, почему ты первый подозреваемый в убийстве амиш из Ист-Парадайса? Потому что – очень просто – если ты амиш, то не можешь совершить убийства.

Доктору Оуэну Зиглеру нравилась Элли Хэтэуэй. Однажды он уже работал с ней по делу о жестоком муже, который избивал свою беременную жену, отчего та потеряла ребенка на сроке в двадцать четыре недели. Доктору нравился ее деловой стиль, мальчишеская стрижка и ноги, растущие, казалось, из шеи – нечто невозможное с точки зрения анатомии, но тем не менее волнительное. Он понятия не имел, что за клиент у нее был на этот раз, но, судя по тому, как складывались обстоятельства, у Элли Хэтэуэй имелись обоснованные сомнения, пусть даже и незначительные.

Заглядывая в совиное око микроскопа, Оуэн тщательно исследовал результаты теста с окрашиванием по Граму. Видны были скопления темно-синих грамположительных палочек, по форме – коккобактерий. Согласно результатам вскрытия, по культуре бактерий как основные загрязнители были определены дифтероиды. Но их было чертовски много, и Оуэн начал сомневаться, настоящие ли это дифтероиды.

Зерно сомнения заронила фактически Элли. Что, если эти грамположительные палочки являются возбудителями инфекции? Коккобактериальный организм легко принять за палочку дифтероида, тем более что микробиолог, проводивший этот тест, не применял окрашивания по Граму.

Оуэн вынул предметное стекло из микроскопа и, держа его на ладони, пошел по больничному коридору в лабораторию, где работал Боно Герхардт. Оуэн нашел микробиолога, склонившегося над каталогом реактивов.