Postscript - читать онлайн книгу. Автор: Сесилия Ахерн cтр.№ 46

Тут мы и оставляем нашу третью загадку. Когда Рита явится сюда, а мне остается всего лишь легонько намекнуть ей про отель, она получит очередное свое письмо, ее удобно усадят, чтобы она прочла его в тишине, и угостят чаем.

Вторая наша остановка прошла менее напряженно, чем первая. Мы приехали в тот танцзал, где Берт впервые увидел Риту. В шестидесятых, в эпоху шоу-бэндов, «Хризантема» была танцевальной меккой Ирландии. Девушки стояли по одну стену, юноши – по другую. Если парень спрашивал, не хочешь ли ты минералки, значит, он заинтересован. Если девушка согласилась потанцевать, значит, она заинтересована. Времена былой невинности, когда в стране господствовала католическая церковь. Тысячи людей встретили партнеров на всю жизнь в ирландских танцзалах.

Добрый охранник впускает нас в здание, пустое и тихое, поскольку идет подготовка к школьным экзаменам. Он разрешает нам побродить, оглядеться. Нет больше натертого пола и зеркальных стен. Вместо этого – ряды столов и стульев, но все равно увидеть это – словно оказаться в другом времени. Я прямо вижу, как это было, жаркий, распаренный воздух, и полный зал народу выплясывает джайв. И тут, в унисон моим мыслям, Дениз произносит: «Если бы эти стены могли говорить…»

Я объясняю охраннику, с какой миссией мы явились, и делаю это с той смесью уверенности, простоты и настоятельности, с какой ведут себя спасители человечества. В ответ он соглашается оставить конверт у себя и, надписав Ритиным именем, убирает его в надежное место, так что в свой час письмо Берта поведет ее из танцзала, где они встретились, к скамейке, где они впервые поцеловались. И благодаря приписке, которую я мелкими буквами сделала под лимериком Берта, через дорогу от скамьи, на которой наметилось их будущее, Рита найдет третье письмо, и оно отправит ее туда, где Берт сделал ей предложение. И мы сейчас как раз туда и направимся.

– Какая все-таки чудесная история, – признает Шэрон. – Знаете, когда будете делать это в следующий раз, возьмите меня снова, пожалуйста!

– Сколько у тебя еще времени? Ты же вроде сказала, сегодня УЗИ?

– Про УЗИ я выдумала, – понурясь, раскалывается она. – Я сказала так маме, чтобы передохнуть. Правда, я ужасно устала. – Глаза у нее подозрительно блестят, и я ее обнимаю. – Сегодня отличный день, правда, Холли, раньше я так не думала, но теперь я целиком за тебя. Ничего нет неправильного в том, что ты делаешь, и, если ты мне позволишь, я пойду и скажу это Гэбриелу.

При имени Гэбриела улыбка моя вянет, и я с новой остротой вспоминаю, что я его потеряла. Отказалась я от него.

– Проехали. Слишком поздно, – говорю я, включая мотор.

Мы едем к маяку Хоут на северной стороне Дублинского залива. Он построен в 1817 году вместе с круглой сторожевой башней-мартелло, и именно там, за рыбой с картошкой фри, Берт сделал предложение Рите.

Смотритель маяка выходит из георгианского домика, пристроенного к башне, выслушивает мою историю и любезно соглашается сохранить для Риты письмо. И точно так же, как в случае с управляющей отелем и охранником танцзала, оказывается, что и самые занятые люди находят время выслушать простую человеческую историю. Они не перебивают, не отгораживаются. Я пришла к ним не с жалобой, я не пытаюсь что-то из них выжать. Я только прошу выслушать меня и сыграть маленькую роль в исполнении последней воли умирающего. Участие этих незнакомцев вселяет надежду, заставляет поверить в человечество: пусть иногда кажется, что люди черствеют, что они лишены сострадания… нет, настоящее они точно распознают. У смотрителя маяка остается конверт со следующим лимериком:

– Интересно, что ж это он натворил, – говорит Шэрон, когда мы, тоже жуя картошку фри с рыбой, идем по пирсу, возвращаясь к парковке.

– Тоже мне загадка, – с тяжелым сарказмом отвечает Дениз.

– Уж тебе ли жаловаться, у тебя идеальный муж, который тебя обожает и который рядом с тобой во все трудные времена! – не остается в долгу Шэрон.

Я бы с ней согласилась, но у меня нет сил после всего, что выдала мне сегодня Дениз.

– А то я не знаю, – тихо отвечает та. – Потому-то он и заслуживает кого-то получше.

Мы все помалкиваем, в задумчивости, пока едем к следующей точке. Шэрон думает о том, как новый ребенок явится в жизнь, и без того переполненную до краев. Дениз – о крушении своего брака и о будущем, которое пошло не по плану. А я – ну, я обо всем сразу.

Мы паркуемся и выходим, глядя на здание, к которому привел нас Берт.

– Значит, здесь она его и простила, – говорю я.

И тут, позабыв про задумчивость, мы в голос хохочем. Потому что в доме лавка, где продаются изделия из конопли, и тату-салон.

– Наверняка накурились и сделали татушки с декларацией вечной и взаимной любви! – предполагает Дениз.

– Так, – говорю я. – Что же мне делать?

– Следовать протоколу, – говорит Шэрон и делает рукой жест, пропуская меня вперед.

Смеюсь, глубоко вздыхаю, вхожу.

И тут персонал – благожелательней некуда. Они тронуты моим рассказом, охотно берутся выполнить все, что от них требуется, и даже предлагают бонусом наколоть Рите, когда она явится, татуировку бесплатно.

День был длинный, мы притомились и хотим поскорее его закончить. Последний пункт назначения – дом в Гласневине.

Шэрон читает лимерик:

– Что за дама Горечь? – интересуется Шэрон. – Или это общее имя нам всем примерно этак через полгода?

– Это Рита, – говорю я, а сама холодею от страха, который вселила в меня Дениз. – Дом принадлежит ее сестре-близняшке, они там обе родились и выросли. А потом рассорились, когда их мать умерла, не смогли имущество поделить. Сестра все себе забрала, они перестали разговаривать, и семьи их тоже.

– Люди гибнут за металл, – резюмирует Дениз.

– Что-то мне кажется, туда тебе лучше одной, – советует Шэрон, и я с ней не спорю.

Ковыляю по тропке, проложенной по пестро цветущему, чистенькому и ухоженному садику. Звоню в дверь. На звонок отзываются не сразу, и хотя я виделась с Ритой всего несколько раз, они с сестрой очень похожи. Ну, может, у этой взгляд чуточку жестче. Недоверчиво смотрит через дверное стекло, и до меня вдруг доходит, что открывать мне она не намерена.

– Меня послал Берт.