Rotten. Вход воспрещен - читать онлайн книгу. Автор: Джон Лайдон cтр.№ 24

КРИССИ ХАЙНД: Вся эта непотребная одежда не должна была стимулировать вас в сексуальном смысле. Это было что-то вроде самоутверждения, якобы мы на две головы выше всего вашего Истеблишмента. У них были футболки с изображениями насильников в резиновых масках, как будто отражающие что-то из культуры, живущей в нас. Поэтому когда дети-панки ходили в майке со свастикой, это не означало, что они поддерживали нацизм или Национальный Фронт садомазохизма. Они просто были подростками, которые говорили: «Идите нахрен!»

ДЖОН ЛАЙДОН: Когда мне было 17 лет, я носил костюмы, в которых соединял два разных элемента при помощи безопасных булавок. Конечно же, на улице за такой прикид из меня выбивали дерьмо. Трудно объяснить, но я всегда имел определенное чутье того, как бомжи одеваются в Лондоне.

Уличные бродяги, оборванцы, люмпены – как хотите, так их и называйте, – имели вкус и умели носить свои шмотки. Если не считать грязь, мне казалось, что они выглядели стильно. Они носили костюмы и шляпы под причудливым углом.

Я даже ощущал некое пижонство и в том, как именно они подавали свою одежду. Это был не «Акваланг», а скорее «Акваскутум» ^[25].

Мне нравилось, как они носили мешки-вкладыши для мусора. Мне казалось, что они сверкали и блестели лучше, чем кожа. Просто пришей пару рукавов, и получится шедевер. Что я и делал.

«Джон, ты выглядишь как бомж!»

«Даа, пап, стиль что надо!»

В то время мы не представляли собой ничего, просто банда людей, которым было очень скучно. Мне кажется, нас объединило отчаяние. Для нас не было надежды. Это было всеобщее проклятие. Не было смысла искать работу, потому что работа была бы просто ужасной. Выхода не было. У нас не было вдохновения, ни музыкального, ни какого-либо еще, пока мы не запустили группу. До Pistols мы с ребятами прогуливались по улице Кингс Роуд, где люди покупали всякие абсурдные модные побрякушки. И среди них были мы, уродливые монстры. Это был самый модный и фешенебельный центр Лондона.

ДЖОН ГРЭЙ: Когда я и Джон впервые начали бродить по улице Кингс Роуд, мы носили одежду, купленную на блошиных рынках и распродажах, а не кожаные куртки или брюки прямого покроя. Их либо не было в продаже, либо мы не могли себе их позволить. Мы носили расклешенные брюки, которые, на наш взгляд, выглядели довольно нелепо. Иногда мы обменивались брюками с Джоном. У меня не было денег на одежду, поэтому я носил его старые ботинки на платформе и топ от Вивьен Вествуд. Должно быть, мы выглядели странно и неуместно, но мы чувствовали себя нормально, потому что мы сделали все, что могли, из того, что у нас было.

ДЖОН ЛАЙДОН: Волосы мы тоже носили по-особенному, это были частично шипованные прически, частично прически а-ля Зигги Стардаст. Мы покупали много вазелина, особенно Сид. Нельзя было давать ему спать на вашей подушке, потому что на ней могли остаться жирные пятна.

У меня в то время могли быть розовые волосы, которые внезапно становились сиреневыми. Это была краска «Крэйзи Калэ», и ее цвет не соответствовал заявленному на упаковке.

Сначала такими «модными» изысками страдали только мальчики, девочки подобным не занимались. Вы знаете, какие они, эти девочки, они хотят выглядеть красивыми, чтобы потом работать секретаршами. Однако постепенно они к нам присоединились. Первыми стали представительницы Bromley, а также Siouxsie and the Banshees и тому подобные. Они просто очень хотели выглядеть модно. Ранее они были ближе к утонченной элегантности Roxy Music, и в конце концов им это надоело, поэтому они начали использовать в качестве предметов гардероба рыболовные сети, а мы – пластиковые вкладыши для мусорных баков. Название Bromley было позаимствовано у одного пригородного паба в Южном Лондоне. После концерта Pistols они пригласили всех нас на домашнюю вечеринку. Для меня она закончилось как дискуссия, в то время как остальные танцевали под своего дурацкого Боуи. Мы обсуждали, как следует подходить ко всему этому, как стоит себя позиционировать. Я не согласен, что это был какой-то план. Мы определенно указали окружающим направление, но, конечно, противостоять моде тоже стало модным течением. Тогда и пришло время продолжать или что-то менять.

КЭРОЛАЙН КУН: Это был первый раз, когда в панк-движении женщины выступили равными партнерами мужчинам. До того времени женщин-скинхедов или тэдди просто не было.

Еще интереснее было видеть женщин, стоящих бок о бок с мужчинами. В контексте того, чем мы занимались, для меня это был огромный шаг вперед. Лично я считаю настоящим прогрессом исчезновение эти мерзких женщин-хиппи, которые только и делали, что вышивали. Джонни Роттен использовал свои собственные булавки, скреплявшие его одежду. Женская работа больше не требовалась. Джонни Роттен разрывал одежду, потому ему не надо было идти домой и просить любовницу ее зашить.

ДЖОН ЛАЙДОН: Панк начинался вовсе не с музыки. Берни Родс заметил меня в моей футболке «Я ненавижу Pink Floyd» на Кингс Роуд и попросил меня вернуться чуть позже, ночью, чтобы встретиться с Малкольмом, Стивом Джонсоном и Полом Куком в пабе на Кингс Роуд. Я не собирался идти один. Я мог бы пойти с Вублом, но пошел с Джоном Грэем. Черт, тогда все это выглядело для меня как подстава. Майкл спросил меня, хочу ли я быть в группе, я понял, что они, должно быть, шутят, причем очень цинично. И это действительно разозлило Стива. Он был немного агрессивен и не слышал, что я говорил. Пол же просто сидел и все время ухмылялся. Когда паб уже закрывался, Берни Родс, наконец, решился и сказал: «Давай вернемся в магазин и посмотрим, сможешь ли ты что-то исполнить или сымитировать несколько песен!» Я возразил, что имитировать я могу, но выдавить из себя хотя бы ноту у меня не получится. Я знал наизусть песни Элиса Купера, но что слушал Малкольм, я понятия не имел. В его репертуаре была музыка шестидесятых, которую я не переваривал. Я мог имитировать лишь песню «18» Купера. Но Малкольм что-то увидел во мне, хотя Пол до последнего думал, что он прикалывается. Стив же был взбешен и постоянно причитал: «Я не буду работать с этой гребаной телкой! Он же вечно ноет и злится!»

СТИВ ДЖОНС: Я впервые встретил Джона в магазине Макларена. Он пришел с зелеными волосами. Мне показалось, что у него было интересное лицо. Мне нравилось, как он выглядел.

На нем была майка «Я ненавижу Pink Floyd», скрепленная булавками. В нем было что-то особенное, и как только он начал говорить, мы сразу оценили тот факт, что он чертовски умен.

ДЖОН ЛАЙДОН: Я признаю, что вел себя как козел, когда впервые встретил Стива и Пола, я правда тогда очень нервничал.

Они создали эту ситуацию, а я не знал, чего они от меня хотели. Они не дали почти никаких объяснений. Когда мы сидели в «Робаке», они просто смотрели на меня, и было ужасно ощущать этот пристальный взгляд. Я настолько чувствителен и чужд лжи, что если вижу нечестную игру, становлюсь жутким хамом. И другие представители Pistols определенно не были честны со мной в ту ночь. Они были высокомерны, чванливы и жутко гордились своей маленькой уютной группой. И они не хотели менять ничего, если это могло хоть как-то угрожать этой группе. Мое отношение к этому было аналогичным: «Нет, так нет, мне тоже оно не надо, катитесь в ад!» Стив был зол и раздражен, потому что думал, что Пол уже сформировал в своем сознании очередную группу и то, как именно она должна звучать – как Род Стюарт и The Faces. Такой рок-н-ролльчик, знаете ли. Я сказал им, что это дорога в никуда, слишком много подражателей уже делали что-то похожее. В любом случае, это было скучно, а мое отношение к музыке было совершенно противоположным. «Нет, – отрезал я, – я не буду пародировать Maggie May!» Но Стив не сдавался. Он был заинтригован, хотя не мог понять, почему я не иду ему навстречу в этом отношении.