Врата скорби. Последняя страна - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 52

…

— Ты знаешь главное правило нашей конторы: меньше знаешь, дольше живешь.

— Тлеть или гореть… Каждый решает сам… Быть или не быть. На радость друзьям, на смерть врагам ^[57]…

— Неплохо. Только строка лишняя

— Это ханку. Японское стихотворение — пятистишье. У меня правда, плохо получается.

— Неплохо — оценил Шамиль Идрисович — неплохо…

…

— У нас в Шук Абдалле есть агент. Занимающий очень высокое положение. Едва ли не лучший источник в этой стране.

…

— Али. Начальник княжеской стражи.

Может быть, для кого то это и было бы пустым звуком — но не для Шаховского. Он служил в этой стране. Он жил в этой стране. Он любил эту страну. Конечно же, он знал о судьбе княжества Бейхан, о злодейски убитом князе, о взошедшем на престол узурпаторе, о том, что он проводит антирусскую политику и англичане — чувствуют себя в княжестве как дома, только и ища повода для войны. Конечно. как и все честные люди — он негодовал по этому поводу и считал, что России следует наказать узурпатора, поправшего вассальный договор. Теперь — получается что начальник стражи узурпатора — русский агент?!

Но почему тогда…

— Но почему тогда… мы ничего не делаем?!

— Почему агент просто не пристрелил Абу?

— Да

— По многим причинам — сухо сказал Шамиль Идрисович — вам, молодой человек, следует осторожнее относиться к эмоциям. И помнить, что первое пришедшее на ум решение — самое искреннее — и потому неправильное.

На самом деле — Шамиль Идрисович сам не до конца понимал политики в отношении Шук Абдаллы. Но это только потому, что он мыслил конкретно — а в геополитике нужно совсем другое мышление. Чтобы притянуть — отпусти. Чтобы получить — отдай. Ситуация в княжестве Бейхан устраивала Россию и тех, кто ее здесь представлял как нельзя лучше — потому что России нужен был весь берег, и желательно с территорией Договорного Омана или хотя бы Дофара впридачу. В разыгрывающемся на глазах публики спектакле каждый играл свою роль, каждый имел положенное ему прошлое и маску, которую надевал на публике. Князь Касим не мог быть законным правителем княжества Бейхан — он мог быть только изгнанником, человеком, стоящим вне родоплеменной иерархии, ненавидящий ее и одновременно понятный и признанный населением лидер с биографией, которая не может не вызывать симпатии. Нельзя было просто взять человека со стороны и готовить его «под престол» — простые люди не поняли бы, в их понимании престол мог достаться только человеку, имевшему вес в обществе и соответствующее происхождение. Было и еще одно — князь Касим должен был оставаться изгнанником, потому что получив Бейхан и законный трон в Шук Абдалле — мог этим и удовольствоваться и даже занять враждебную позицию по отношению к России. Узурпатор Абу — должен был оставаться узурпатором на антироссийских позициях — но в то же время управляемым и с возможностью убрать его в любое время. А до того — знать, что он делает.

— Каков точно приказ?

— Обеспечить высадку… полка парашютистов со средствами усиления. Занять ключевые позиции в городе… по списку.

…

— Черт бы все побрал — со злостью сказал татарин — мы суем голову в пасть, но другого выхода у нас нет…

— Оставим часть отряда здесь — решил Шаховской

— Это опасно.

— Идти в ловушку всем вместе — еще опаснее…

* * *

На следующий день… точнее на следующую ночь — отряд подошел к городской стене. Город — высился перед ними темным исполином — чужим и враждебным. Город, в котором бесчестие стало честью, зло — праведностью, безумие — разумом. Город, в котором уже давно все шло не так как надо…

С этих ворот — из города вывозили мусор: они так и назывались: Мусорные ворота. Совсем как в Иерусалиме, где девятнадцать с лишним веков назад — Сын Божий умер за правду на кресте. Это помнили до сих пор — но за правду больше не умирали. За правду теперь убивали…

Ворота приоткрылись, и вовне — выглянул невысокий, худой человек, одетый как араб невысокого звания в черный бурнус.

— Кто здесь есть?

От стены отделилась тень. Других — нельзя было видеть, но они были здесь — среди мусорных куч, среди кустов и холмов. Вряд ли кому-то в мире больше угрожала опасность, чем этому арабу: полтора десятка винтовок сейчас смотрели на него.

— Аллаху Акбар — сказал араб

— Мухаммед расуль Аллах — ответил человек в тени — оживляет масджиды Аллаху тот, кто делает салат, дает закят и не боится никого кроме Аллаха.

— Может быть, такие окажутся идущими верно.

— Аллаху Акбар.

— Сколько с тобой?

— Двенадцать человек.

— Идите за мной…

Ведомый арабом— проводником — отряд вошел в спящий город. Улицы были пусты и тихи, они намотали тряпки на свои ботинки с тем, чтобы не оставлять следов и производить как можно меньше шума…

* * *

Они разместились в одном из задних помещений едальни, принадлежащей Гарибу. Как здесь и принято — у едальни или дукана сзади был большой склад, а часто и комнаты, где жил купец со своей семьей. У Гариба — эти комнаты были особенно большими.

Эти комнаты и могли быть ловушкой, но другого выхода не было — днем, они не могли показываться ни на базаре, ни в едальне.

Днем — пришел человек. Он появился ближе к вечеру, когда в едальне было немного народа, и сразу прошел назад. Он был вооружен, и вел себя с той особой, хорошо заметной независимостью, которая здесь не была доступна даже богатым купцам. По законам этого вилайята даже за простую драку с охранником князя — была смертная казнь, поэтому люди отшатывались с дороги, когда шел княжеский стражник. А тем более — начальник стражи…

Поскольку речь шла о боевой операции — Шамиль Идрисович вынужден был подключить к ее обсуждению и Шаховского. Переговоры проходили в комнате, заставленной мешками с рисом…

— Ночная смена стражи… — сказал Али, жуя кус-кус — состоит из тридцати двух человек. Парные патрули, плюс две мобильные группы, которые перемещаются по дворцу — в каждой по пять человек и они опаснее всего. Плюс бодрствующая смена — столько же. Они находятся во внутренней казарме дворца.

— Где?

— Вот здесь — Али показал на самодельной карте дворца. Никакой другой карты не было — и князю это сильно не нравилось. Как бывший летчик — он привык уважать карты, и доверять картам. Этой карте, если ее так можно было назвать — он доверять не мог. Одному Аллаху известно, насколько точны измерения, насколько правильно показаны двери, коридоры, расположение комнат, отмечены ли все скрытые ходы и переходы. Даже информации о численности и расположению стражи — доверять было нельзя…