Подождать до рассвета - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ярославская cтр.№ 45

Горячие слезы текли по ее щекам. И дышать было трудно. И очень, очень себя жалко.

Ольга Сергеевна вытерла нос рукавом розового халата, с трудом поднялась и потащилась в ванную. Быть может, полчасика в теплой воде с душистой пеной помогут ей успокоиться и уснуть. Она вылила в ванну чуть не полфлакона любимой «Белой лилии», и под тугой струей воды стало подниматься пышное ароматное облако.

Совсем по-старушечьи шаркая тапками, она вернулась в гостиную, снова устроилась в глубоком кресле и взяла в руки до сих пор не тронутую кофейную чашку. Кофе давным-давно остыл, и надо было бы его вылить и сварить новый. Да ладно. Она прерывисто вздохнула и залпом выпила всю чашку.

Ей показалось, что кто-то сжал ее горло железными клещами, вцепился и давит, ломая шею, разрывая плоть. Изо всех сил она вдохнула, со свистом втянула раскрытым ртом воздух, и он вдруг хлынул в легкие, как кипящее масло, и взорвался там, сжигая сердце.

Ольга Сергеевна Покровская завалилась на бок и повисла, откинув назад голову, на широком подлокотнике кресла. Рука ее безвольно скользнула вниз и кофейная чашка выпала из ее пальцев. В тот момент, когда она разбилась, Покровская была уже мертва.

Пятница была последним рабочим днем перед отъездом, и Ильдар спешил уладить все дела. Конечно, справиться абсолютно со всем все равно не удастся, но стремиться к этому нужно.

Первым делом, прямо с утра, он отправился к Сергею Нестерову.

— Помогите мне внести залог за Камо Есакяна, — заявил он следователю и водрузил на стол простой полиэтиленовый пакет.

— Это что? — спросил Нестеров.

— Деньги.

— Вы с ума сошли?!

— Вы меня не поняли. Это не взятка. Я хочу внести официальный залог, все, как положено. Только я не знаю, куда деньги вносить. Или это через прокуратуру? Или через суд?

Нестеров вздохнул.

— Это, действительно, можно сделать только с согласия прокурора, если я, как следователь, приму решение об изменении меры пресечения. Деньги тогда нужно будет внести на специальный счет суда.

— Сколько вносить и на какой счет?

— Вы по-прежнему уверены в невиновности Есакяна?

— Да, уверен, — ответил Ильдар.

— А ведь он сознался в том, что убил вашего близкого друга.

— Я не знаю, почему он сознался, но уверен — Камо этого не делал!

— Вот это, пожалуйста, прочтите, — следователь протянул Каримову исписанный и скрепленный печатями бланк. — Я, конечно, нарушаю порядок, но вы ведь потенциальный поручитель, кроме того, мне бы не хотелось, чтобы вы и ваши люди мешали следствию. А они уже мешают. Если вас эта бумага тоже не убедит, я оформлю протокол об изменении меры пресечения, а уж как прокурор на это посмотрит, не знаю. Согласится — вносите залог, и я вашего Есакяна выпускаю. Но учтите, если он решит из ревности зарезать еще и свою жену, то эта третья смерть будет и на вашей совести.

— Почему — третья? — не понял Каримов.

— Потому что сегодня ночью мать Станислава Покровского покончила с собой. Ночью у соседки ниже этажом с потолка пошел дождь, вскрыли квартиру Покровской, в ванной вода хлещет, а хозяйка в кресле, мертвая. Вы читайте…

Ильдар читал бумагу с длинным заголовком «Судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств», и лицо его все больше мрачнело. Наконец, он вернул документы Нестерову и сгреб с его стола пакет с деньгами.

— Мои люди больше не будут мешать следствию, — буркнул он. — С человеком по имени Камо Есакян я не знаком.

А она-то успокоилась! Надеялась, что Ильдар все поправит, все опровергнет и докажет ей и милиции, что все это — нелепая ошибка или страшный сон. Он сказал, что его люди занимаются делом Камо. То есть делом, конечно, занимается следователь Сергей Нестеров, уголовным делом по обвинению в убийстве. Но Ильдар ведь был так уверен в невиновности Камо! И вдруг…

— Ну что? — спросила Маша, едва войдя в кабинет Ильдара.

— Что?

— Мне Катя сказала, ты ездил к следователю.

— У нее слишком длинный язык, — прошипел Каримов и почти пожалел, что раздумал увольнять Катю.

— Да ты скажешь или нет?! Камо отпустят?

— Маша, понимаешь, вряд ли я смогу что-нибудь для него сделать. Да, пожалуй, и не захочу.

Ильдар отвел взгляд.

— Но почему?

— Потому что он убил моего друга.

— Это же не доказано…

— Доказано. Уже доказано. На рукоятке ножа, которым был убит Стас, есть штопор. Когда-то давно он погнулся и теперь торчит так, что об него легко пораниться. Так вот, на руке у Камо — свежая ранка именно в том месте, куда попадает острие штопора, если держать нож вот так, — он взял со своего стола нож для бумаг и замахнулся. — Вот так, видишь, снизу и в живот. Тут у него ранка, — Ильдар раскрыл ладонь и указал, где именно. — И на штопоре кровь той же группы, что и у Камо. У них со Стасом разная.

— А с убийцей? Может, с убийцей одинаковая?

— Он и есть убийца. И мотив, и признание, и результаты экспертизы…

— Это еще ничего не доказывает.

Маша опустилась на стул. Что-то оборвалось у нее внутри. Ей не хотелось верить, но и не верить она больше не могла.

— Это все доказывает. И еще — мать Стаса сегодня ночью покончила с собой от горя:

Он сказал, а сам вдруг подумал, а может, не от горя, а от страха? Может, это именно он, Ильдар, ее так напугал вчера, он ведь грозился убить ее, не всерьез, но ведь грозился же…

— Ты позвал меня, чтобы все это сказать? — не поднимая головы, спросила Маша.

— Нет. Тимур приехал?

— Да, они с Павлом сейчас придут, машину ставят.

— Вдвоем?

— Что?

— Ничего. Я сейчас приглашу Наталью Гусеву, все соберутся, и я объясню, в чем дело.

В воскресенье вечером Маша уехала в Москву. Почти со спокойной душой. Она никак не могла понять, что за срочность была в оформлении переуступки пакетов акций Ильдаровой компании. Наталья Гусева, начальница их юротдела, правда, весьма пространно и, наверное, доходчиво все объяснила, но Маша плохо слушала. Она очень болезненно переживала известие о виновности Камо. Окончательное. Бесповоротное. Она помнила, говорилось что-то о консолидации, о реорганизации и еще о чем-то знакомом и важном, но пустом и не нужном ей в эту минуту.

Маша и Тимур сначала заполняли кучу бумаг в офисе Ильдара, потом ездили в антимонопольную службу, к нотариусу, еще куда-то… Ей было немного досадно: с чего это вдруг он, едва женившись, срочно забирает акции? Неужели молодая жена настояла? Не похоже это на Каримова. Вряд ли он стал бы слушать.