Подождать до рассвета - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ярославская cтр.№ 29

Ильдар все крутил головой, будто кого-то высматривал, Алена поминутно дергала его за рукав смокинга, чтобы он слушал тещино напутствие. Напутствие было в стихах. Журналистка из «Гортелеканала» махнула рукой оператору: это не снимай.

И тут снова загудела сирена. Расчищая себе дорогу среди мелких машин, к отелю подплыл еще один лимузин, черный и блестящий, с такими непроницаемыми стеклами, словно в нем и вовсе не было окон.

Ильдару вдруг явственно представилось, что вот сейчас приоткроется всего одно окно, как узкая бойница, дуло автомата сверкнет в нем мгновенными брызгами огня, и его жизнь тут же закончится. Наваждение было столь сильным, что он даже отшатнулся, отступил, чуть не споткнувшись. Сильной рукой его под локоть поддержал Тимур.

Бойница не открылась, разверзся совершенно гладкий бок лимузина и из него выскочил крупный мужчина с огромным букетом. Все взгляды были прикованы к тому, как он распахнул еще одну большую дверь, и из машины, Каримов тут же узнал его, выбрался член Совета Федерации Павел Иловенский.

— Снимай! — крикнула оператору журналистка.

Марш Мендельсона доиграл и смолк. Маша Рокотова появилась из лимузина почти в полной заинтересованной тишине. Кто-то из гостей одобрительно хмыкнул, кто-то в шутку зааплодировал, кто-то, не разобравшись, поддержал. Под общие аплодисменты под руку с Павлом Иловенским Мария Рокотова в царственном наряде двинулась вверх по лестнице.

— Это еще кто? — буркнула Алена, глядя на вытянувшееся лицо Ильдара Каримова.

— Это? Моя жена! — ответил он.

В зале ресторана был организован огромный фуршет — по-европейски. Но очень многие, потихоньку набиравшиеся, приглашенные скоро стали подтаскивать из углов стулья и рассаживаться вокруг столов. Распорядитель по списку вызывал гостей, которые поздравляли новобрачных, вручали подарки, произносили речи и спичи. Речи по-русски беспардонно перебивались криками «Горько!», а потом и застольными песнями.

Маша Рокотова еще раз убедилась, что многолюдную свадьбу в нашей стране надо устраивать традиционную, обычную, без новомодных изысков, потому что большинство присутствующих этих изысков не понимают, а инструктаж распорядителя забывается буквально через пару рюмок.

Маша и Павел давным-давно уже вручили свой подарок: какое-то раззолоченное старинное издание восточных авторов, которое, кажется, очень понравилось Каримову.

Потом жениху преподнесли в дар большой и богато инкрустированный меч от Николая Сычева, сам давний приятель приехать не смог, и поздравительную речь от его имени зачитывал какой-то не то заместитель, не то помощник. Рокотова с трудом могла представить, для чего этот меч может пригодиться в семейной жизни.

— И вообще, ножи не дарят, — сказала она Павлу.

— Почему?

— Считается, что это к ссоре.

— Так это же не нож, это меч, — засмеялся Павел.

— Какая разница, большой нож.

— Хочешь сказать: к большой ссоре?

— Да ну, — махнула рукой Маша, — что им с Сычевым делить-то?

Она даже удивлялась: ее совершенно не трогала больше женитьба Ильдара. Может быть потому, что теперь это был окончательно и бесповоротно свершившийся факт. Оказалось, что ничего страшного не случилось, ничего, в общем-то, не изменилось, как кидал Каримов дикие взгляды в ее сторону раньше, так кидает и сейчас, и ревность как всегда жжет его, это было понятно Рокотовой и даже не удивляло. Но и не радовало. Потому что Иловенский эти взгляды тоже замечал и нервничал. Он все собирался переговорить с кем-то из гостей, каким-то чиновником из губернаторской или мэрской администрации, но не отходил от Маши до тех пор, пока не сдал ее Кузе Ярочкину. Она только вздохнула, глядя на прическу приемного сына: волосы были какими-то зеленовато-желтыми и торчали жестким ежиком.

— Мам, это все, что можно было спасти, — не дал ей начать причитания Кузя, — не говори ничего, а то я пойду и застрелюсь.

Он тут же потащил ее к какому-то дальнему столу, где обнаружил какие-то особо вкусные тарталетки с икрой и креветками.

— Надо обязательно все попробовать, — убеждал Кузя, — потом ты мне скажешь, что тебе больше всего понравилось. Я спрошу у шеф-повара, как это делается, а потом тоже приготовлю. Ты ешь-ешь, горячего здесь не будет. Дурацкая какая-то свадьба.

— Все, Кузя, — взмолилась Маша. — Если я еще что-нибудь попробую, я лопну!

— Ешь, говорю, а то будешь тощая, бледная и зеленая, как эта невеста.

— Она не зеленая, она салатовая. И рыжая.

— Да, рыжая и зеленая.

— А тебе, я смотрю, она не очень.

— Не очень? Да полный отстой, — фыркнул Кузя.

— А говорят, сейчас такие в моде…

— Да прям! Отстой, уж можешь мне поверить, я-то знаю, о чем говорю. Уж такой мэн, как Тимкин отец, мог бы отхватить себе что-нибудь покруче. И чем она его уж так приворожила? О, смотри, это мы еще не пробовали.

Рокотовой не было скучно, среди гостей было очень много ее знакомых. Но пообщаться толком не удавалось: разговоры то заглушались оркестром, то прерывались распорядителем, призывавшим послушать очередное поздравление. Кузя честно выполнял обещание, данное Павлу, и таскался за Машей повсюду. Наконец, она так устала, что стала искать глазами Иловенского: спросить, не пора ли уже им и откланяться, а еще лучше — просто смыться, не прощаясь. Павел в дальнем углу разговаривал с каким-то неприятным с виду мужчиной, который все больше слушал и кивал.

— Это тот, который такой здоровенный меч подарил, — проследив за ее взглядом, подсказал Кузя.

Павел разговаривал с человеком Сычева. Интересно, о чем? Ведь Камо сказал, что Сычев — враг Ильдара. Или это было тоже только для прикрытия? От шампанского разболелась голова, и, когда в зал выплыли восточные красавицы с танцами живота, Маша решила все же уехать.

— Машуня, может быть, еще чуть-чуть побудем? — неожиданно предложил Иловенский, которого Кузя оторвал от беседы с чиновником. — Понимаешь, у меня большое дело к его боссу, а встретиться с самим Сычевым мне не удалось.

— А вы его вызовите к себе в Москву, — встрял Кузя. — Вы же главнее?

Павел усмехнулся:

— В чем-то, может, и главнее, но сейчас Сычев мне больше нужен, чем я ему. Маш, еще полчаса — и уедем.

— Ну хорошо, — обреченно вздохнула Маша.

— Ничего не хорошо, — возразил Кузьма. — Мам, ты вон уже бледная, как невеста. Павел Андреевич, оставайтесь, а мы бы поехали, а?

Павел согласился, Маша обрадовалась. Договорились, что Иловенский приедет на машине охраны и привезет с собой Тимура: тот о чем-то оживленно беседовал с Ильдаром у окна в противоположном конце зала.

Ни с кем не прощаясь, Маша Рокотова и Кузя покинули торжество, а Павел Иловенский вернулся к своему собеседнику, но очень скоро распрощался с ним, тот уехал почти следом за Рокотовой.