Планировщики - читать онлайн книгу. Автор: Ким Онсу cтр.№ 26

Рэсэн поднялся со стула и принялся медленно бродить между старыми стеллажами. Его встречали ряды книг, которые последние несколько десятков лет никто не открывал, они были такими сухими, что, казалось, только чиркни спичкой – и книги взорвутся, точно порох. Рэсэн провел пальцами по книжным корешкам. И вдруг ощутил себя маленьким мальчиком, что бегает по узким улочкам своего детства.

Он остановился и вытащил с полки том. Это была “История происхождения всего сущего”. Рэсэн рассмотрел переплет, обложку, открыл книгу. Так часто бывало – не потому что она его заинтересовала и не потому что он стремился в ней что-то найти, нет, он открывал книги просто по привычке в прямом смысле этого слова. Эта начиналась вот с чего: “Первым овощем, который человечество стало использовать для еды, был лук”. Во фразе не было ничего самокритичного, нравоучительного или философского. Она просто сообщала, что первым овощем, который человечество потянуло в рот, был не шпинат, не морковь, а лук. В книге бесконечно повторялись голые факты: “Кресло для комфортного чтения изобрел политик Бенджамин Франклин”, “Первым инструментом, которым пользовалось человечество, был молоток” и так далее и тому подобное. Если этой книге задать вопрос: “Ну и что?” – то она могла бы ответить только так: “Да ничего. Просто я рассказываю как есть”. Рэсэн грустно усмехнулся и пробормотал:

– Такое может понравиться Еноту.

Воткнув книгу на место, Рэсэн осмотрелся. Солнечные лучи, проникавшие через фрамугу в потолке, освещали старые стеллажи. Да, библиотека обветшала, лучшие ее годы остались в прошлом. Может, действительно пришла пора закрыть ее, как сказал Хан. Библиотека слишком устарела, чтобы реагировать на перемены, произошедшие на рынке заказных убийств. В прошлом осталось то время, когда и он сам был юн и дерзок, когда без проблем мог безупречно выполнить самое сложное задание, когда заказчики со всех уголков страны шли к Еноту, дорогие заказы текли рекой, когда карманы были полны денег, когда даже чиновникам приходилось подстраиваться под Енота, когда стоило ему заикнуться, как тут же криминальное сообщество Пхучжу бросалось слаженно и четко выполнять его указания. А нынче и новые книги, и крупные заказы на убийства обходят Библиотеку стороной.

Старому Еноту следовало заранее подумать о том, что жизнь течет, он состарится и станет никому не нужен, и что-то предпринять. Следовало наладить отношения с какой-нибудь могущественной компанией или, если такое невозможно, хотя бы передать Хану список постоянных клиентов Библиотеки и вести бизнес только с ними. Чтобы не закончить свои дни в темном переулке, где какой-нибудь отморозок всадит в него, хромоногого, нож, и тело позже найдут в сточной канаве. Следовало бы отложить денег, и вовсе не обязательно для того, чтобы перебраться в безопасную гавань где-нибудь в Швейцарии или на Аляске, как поступают некоторые. Следовало соорудить хоть какую-то лазейку для отхода, на всякий случай. Однако Енот дни напролет только читал энциклопедии в разрушающейся библиотеке. И у него остались лишь ветхие книги, над которыми посмеются даже букинисты, оптом скупающие старье.

Теперь же жизнь Енота зависит от расчетов Хана. Старик жив, потому что Хан собирается еще что-то высосать из него. В тот час, когда Хан решит, что Старый Енот стал бесполезным, тот сразу умрет. Поправляя какую-то книгу, торчащую из ряда, Рэсэн задумался о собственной судьбе. Интересно, что уготовано ему в раскладе Хана? “Закончится ли и моя жизнь с закрытием библиотеки?” – с горькой улыбкой спросил себя Рэсэн.

Он поднялся на галерею и сверху посмотрел на маленькие столик со стульчиком, по-прежнему стоявшие в дальнем углу у западной стены. В детстве он сидел там и читал. Рэсэн никогда не ходил в школу, и Собачья библиотека стала для него единственным источником знаний. Друзей-сверстников у него не было, поэтому библиотека была и площадкой для игр. Почти все свое детство Рэсэн провел, бегая между стеллажами или читая за этим маленьким столиком.

Глядя в прошлое Рэсэна, справедливо сказать, что его детство было наполнено людским равнодушием и скукой. Тепла и заботы, которые взрослые обычно дарят детям, Рэсэну не досталось – даже размером с маленькую рисинку, оброненную из миски во время еды. В его памяти детство сохранилось лабиринтом из старых стеллажей, книг, пыли. Единственный близкий человек – Енот, с бесстрастным лицом корпевший над старыми фолиантами. Те немногие библиотекари, с которыми Рэсэну удавалось подружиться, не задерживались здесь надолго, а убийцы, разные ищейки и прохиндеи, приторговывавшие информацией, смотрели на мальчика без всякого дружелюбия, даже и не заговаривали с ним. Одни из них еще живы, другие точно уже мертвы, а что стало с третьими – неведомо, столь замкнутые и неприятные личности это были.

После того как в восьмой день рождения Старый Енот влепил ему пощечину, он больше не заговаривал с Рэсэном о книгах. Ни о том, что следует читать, ни о том, чего читать нельзя. Енот относился к Рэсэну так же равнодушно, как и к собственной жизни. Читатели в библиотеку не наведывались. Книги стояли на полках без дела, будто кактусы или камни, выставленные для украшения, и в уголке этого книжного безлюдья ютилось одинокое детство Рэсэна – мальчика, который никого не интересовал.

Рэсэн читал исключительно от скуки. Не потому что любил читать, а потому что никаких иных развлечений у него не было, слишком серо и тоскливо проходили дни. Научившись самостоятельно в восемь лет составлять из букв слова, он до шестнадцати лет не покидал библиотеки. Жил он здесь, потому что податься ему было некуда, а читал, потому что больше нечего было делать. На деньги за первое убийство, заработанные в шестнадцать лет, он снял маленькую комнату за пределами библиотеки. Убив человека и получив деньги, он потратил их на электрическую рисоварку, миску, обеденный стол, ложку и палочки для еды. И первый раз в жизни сам сварил себе рис и в одиночестве поел.

Рэсэн стоял под фрамугой, через которую падали лучи полуденного солнца, и с бельэтажа оглядывал зал библиотеки. Библиотекарша еще не вернулась с обеда. Дверь в кабинет Енота была плотно закрыта. Рэсэн переводил взгляд с восточных и северных на южные и западные стеллажи, заставленные книгами. От них веяло покоем и тишиной, как от ночного моря, окутанного туманом. Вдруг то, что последние девяносто лет эта тихая библиотека служила центром заказов на убийства, показалось ему неправдоподобным. Неужели действительно здесь спланировали и продумали бесчисленные смерти – убийства политических противников, загадочные исчезновения неугодных, инсценированные автомобильные катастрофы, похищения? Интересно, кто все же основал эту Библиотеку и создал тут столь ужасный мир? Мир, не поддающийся пониманию. Для такого офисы Всекорейской ассоциации прачечных или Комитета по развитию птицеводства подошли бы больше. Почему именно библиотека? Почему именно эта тихая библиотека, пристанище безучастных книг?..

Рэсэн откупорил банку с пивом.

Полвосьмого утра. По улице, мимо выстроившихся в ряд четырехэтажных домов из красного кирпича, люди спешили на работу. Он приоткрыл окно и закурил. Какая странная погода. Одновременно и тонкие лучи солнца, и тонкие нити дождя. Капли скорее рассеивались, нежели падали. Клерки в отутюженных строгих костюмах раздраженно поглядывали на небо, не зная, открывать зонт или нет. Сочувствуя людям, вынужденным идти на работу даже в такую странную погоду, Рэсэн глотнул пива. Принято считать, что по утрам пиво не пьют, однако оно вполне годится с утра пораньше. Хмельной напиток, залитый в глотку вечером после работы, дает ощущение прохлады, заслуженного отдыха, а утром в нем ощущается грусть, какие-то неопределенность и неуместность, а еще – желание продлить безответственность, с которой ты не хочешь расставаться после ночи. Рэсэн пил пиво утром, потому что ему нравилось это ощущение легкомыслия. Он смотрел из окна на людей, торопливо идущих на работу, и думал: “Вы все так усердно трудитесь, так хотите жить в достатке. Но моя жизнь пусть идет как желает”.