Русская сила графа Соколова - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Лавров cтр.№ 30

Музыкант пододвинул к самому краю эстрады стул, на который была наброшена бархатная тряпка, грузно на него опустился, перекинул ногу на ногу и уложил на поднятое колено гармонию.

В этот момент гудевший беспрерывно, словно улей, зал чуть затих. Вперив выпуклые оловянные глаза куда-то в пол, гармонист замер, словно глубоко задумался. И вдруг рванул мехи, ловкими и гибкими пальцами перебирая по ладам, грозным голосом затянул:

Уже с конца куплета зал начал подпевать знакомые слова, сначала робко, отдельными голосами, потом расходясь все более, все громче и смелее. И вот уже громадный нетрезвый хор тянул нечто незамысловатое:

Под песню, видать, пилось лучше.

К гостям вразвалку подошел лакей с уныло-длинным носом и глубоким шрамом через левую щеку, откровенно нетрезвый, лениво спросил:

— Чего желаете?

— Сесть бы нам, — сказал Ирошников.

Лакей нагло усмехнулся:

— Сажают не тут — в суде, а у нас отдыхают.

И вдруг, ломая намеченный сыщиками план, Ирошников брякнул:

— Скажи-ка, любезный, а какие столики обслуживает Калугин?

Лакей подозрительно уставился на троицу и словно враз протрезвел. Он понял, что перед ним стоят не забулдыги, к которым тут привыкли, а люди совсем другого разбора. С приторной ласковостью произнес:

— Официант Калугин на втором этаже, а я могу вас пригласить во-от за этот столик, а скатерку враз поменяем-с… Можно и к окну, но оттудова дует, как из погреба.

— Не хлопочи, — произнес Соколов. Обратился к своим: — Пошли на второй этаж. — И на ухо Ирошникову: — Язык бы тебе отрезать!

Лакей полетел по направлению к кухне, а сыщики направились на второй этаж.

Пока сыщики возвращались к вестибюлю, а оттуда по мраморной лестнице, застеленной красной истертой ковровой дорожкой, поднялись наверх, лакей взлетел по винтовой служебной лестнице на второй этаж. Он опередил сыщиков, и, когда те вошли в довольно чистый и хорошо освещенный зал, лакей что-то торопливо говорил мордатому, с короткими усиками лакею, стоявшему с пустым подносом. Долговязый внимательно слушал собеседника и все время тревожно оглядывался на вход.

Едва он заметил сыщиков, как оставил своего товарища и быстро скрылся за дверями, которые вели в служебное помещение.

Кошко удержал за рукав Соколова:

— Не надо спешить, подождем Калугина в зале и тогда пригласим на допрос…

Соколов быстро проговорил:

— А если он скроется через черную лестницу? Боюсь, ждать разбойника придется до второго пришествия.

— Не думаю.

— А я — думаю! — И гений сыска ринулся вслед за скрывшимся Калугиным.

На пути стоял длинноносый лакей, растянувший узкие губы в нахальной улыбке. Соколов схватил его за грудки:

— Что, подлец, успел шепнуть?

Длинноносый попытался оттолкнуть сыщика. Соколов оторвал его от пола, перевернул в воздухе и швырнул вниз головой. Лакей глухо стукнулся головой о каменный пол и беспомощно распластался на полу.

Соколов перепрыгнул через полумертвого лакея и понесся вперед.

В узком служебном проходе крепко пахло приготовляемой пищей, возле раздаточной толклись официанты. Одни направлялись в мойку с грязной посудой, другие шли в зал с нагруженными подносами, третьи стояли у раздаточной и загружались тарелками.

Соколов громко произнес:

— Где Калугин?

В ответ — общее молчание. Лишь за широким барьером — видимо, повар — человек невысокого роста, толстый, с белым колпаком на румяном лице весело улыбнулся:

— Как угорелый понесся в мясной цех. Али что набедокурил?

Соколов стремительно метнулся вперед, пронесся мимо холодного цеха, овощного и моечного отделений и толкнулся в дверь, указанную человеком в колпаке. Дверь была закрыта. Сыщик долбанул кулаком:

— Открой, Калугин! Иначе худо будет!

За спиной сыщика тут же собрались лакеи, оставившие подносы и теперь с крайним любопытством наблюдавшие за сценой, обещавшей перерасти в батальную.

Румяный повар, успевший покинуть свой пост за барьером, вновь широко улыбнулся:

— Дверь прочная, изнутри задвижка, Калугин не откроет!

Соколов вытащил из кобуры свой полицейский «дрейзе», постучал рукояткой по металлической обивке дверей:

— Последний раз говорю: открой!

За дверями раздался истерический визг:

— Не входи, зарублю!

Повар громко подтвердил:

— Это точно — зарубит! Калугин трезвый тихий, а когда выпивши — пятеро не удержат.

Соколов внимательней поглядел на дверь. Она открывалась внутрь. Сыщик решил: «И не такие вышибал, а уж эту с Божьей помощью непременно выставлю!»

Он отошел шага на три назад, разогнался и подошвой громадного размера штиблета стукнул дверь. Со страшным треском вместе с коробкой она грохнулась на пол, поднялся столб пыли.

Соколов для острастки пальнул вверх из револьвера:

— Сдавайся! — и шагнул внутрь.

И в тот же момент на него с поднятым топором, которым обычно разделывают туши, бросился Калугин. Ротозеи застыли, лишь дружно испустив возглас ужаса. Мгновение — и широкое, остро отточенное лезвие топора опустится на голову графа.

Но Соколов был готов к такому повороту событий. Он метнулся на нападавшего, и тот полетел на пол. Топор упал рядом. Соколов отбросил его ногой. Калугин воспользовался мгновенной паузой, подскочил к раскрытому, видимо загодя, окну и рыбкой вылетел в него.

Соколов выглянул наружу. Калугин торопливо улепетывал прочь. Сыщик подумал: «Если подстрелю, Кошко обидится!» Он пальнул в небо.

— Стой, паразит!

Но лакей ресторана «Волга» уже скрылся за углом. В это время сыщик услыхал за спиной взволнованный голос Кошко:

— Где преступник? Ушел?

Соколов, засовывая в подмышечную кобуру револьвер, насмешливо проговорил:

— Побежал, Аркадий Францевич, тебя искать: хочет ужином угостить. Проголодались, ишь! — Перевел взгляд на Ирошникова: — А тебя, болтливый фотограф, хорошо бы в проявитель на неделю положить: если бы этот тип снес мне голову, то вина легла бы только на тебя. Кстати, забери с собой топор, снимешь отпечатки пальцев Калугина.