КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Бобков, Эдуард Макаревич cтр.№ 74

Теория исключительности армянской нации внушалась населению республики с малых лет. Например, в учебнике для 7–8 классов средней школы ставился вопрос: в столицах каких государств есть армянские школы, — и тут же выяснялось, что в столице СССР такой школы нет, а вот в некоторых зарубежных странах есть. Среди участников организации «Молодая гвардия», боровшейся в годы оккупации с гитлеровцами, в учебнике назывался только Жора Арутюнянц.

Другие имена, даже ее руководителей, не упоминались. Когда шла речь, скажем, о выдающихся советских музыкантах, художниках, деятелях культуры и науки, назывались, как правило, только армянские фамилии. Естественно, в результате дашнакская пропаганда попадала на благотворную почву.

Будучи в Армении, я беседовал по этому поводу с Демирчяном. Наш долгий и трудный разговор ничем не кончился, руководитель компартии Армении упрямо твердил: «Ничего страшного у нас не происходит!» Накануне отъезда я вновь встретился с ним и привел новые факты об активном проникновении дашнаков на территорию республики. Демирчян реагировал несколько по-другому. На очередном пленуме ЦК партии республики призвал коммунистов начать борьбу против дашнакского влияния, однако дальше этой формальной акции дело не пошло, если не считать нескольких публикаций, с трудом увидевших свет. Для жителей Нагорного Карабаха это бездействие обернулось бедой.

Понимая, что в стране, где началась перестройка, неизбежно грядут какие-то перемены, под влиянием националистической пропаганды снова подняли голову экстремистски настроенные элементы. В Армении был создан комитет «Карабах». Это он организовал на центральной площади Еревана миллионный митинг, требовавший присоединения Нагорного Карабаха к Армении.

В двух Закавказских республиках обстановка накалялась: в Ереване шли многолюдные собрания, направленные против Азербайджана, в Нагорном Карабахе нарастали экстремистские настроения, в Баку назревала вспышка — народ готов был выступить на защиту азербайджанских интересов. Достаточно было спички, чтобы произошел взрыв. И такой спичкой оказались события в Сумгаите.

В отличие от других городов Азербайджана, где удалось сдержать страсти и не допустить, чтобы люди вышли на улицы, в Сумгаите перед горкомом партии собралось не менее пяти тысяч жителей. Напряжение достигло кульминации, когда на площади появились азербайджанцы, бежавшие из Кафанского района Армении и рассказавшие о погромах, учиненных армянами в районах, где жили главным образом азербайджанцы. Еще больше подлило масла в огонь выступление по армянскому телевидению поэтессы Сильвии Капутикян с рассказом о встрече в Москве с М.С. Горбачевым, а затем пришедшее из Еревана сообщение — о заявлении Главного военного прокурора Советской армии А.Н. Катусева, сказавшего, что ему известно о двух погибших в Азербайджане и, по его сведениям, среди погибших армян нет. Человек умный, волевой и достаточно дипломатичный, Катусев не мог не сделать такого заявления перед разбушевавшейся на ереванской площади толпой.

В Азербайджане заявление Катусева расценили так: раз двое погибших в Аскеранском районе не армяне, значит, там погибли соотечественники. Это вызвало бурную реакцию: разъяренная толпа двинулась в армянские кварталы Сумгаита.

Трудно искать правого и виноватого в подобных конфликтах. Кто был зачинщиком междоусобицы, кто провоцировал, а кто сделал ответные шаги — Армения или Азербайджан, — сейчас установить невозможно. Но то, что лидеры коммунистических партий республик, провозглашавшие дружбу народов, не находили контакта друг с другом, не искали путей сближения позиций, говорит о многом.

Национальное чванство гибельно сказывалось на развитии добрососедских отношений и поощряло конфронтационные акции. Так зрел Карабах. Мне кажется, некоторые известные и уважаемые люди даже не думали о том, как их громкие фразы и публичные высказывания способны привести к таким тяжелым последствиям.

Так, академик Аганбегян, как стало известно из печати, находясь в Париже, заявил на встрече с жителями армянских кварталов, будто проблема Нагорного Карабаха вот-вот будет решена и эта область, находящаяся на территории Азербайджана, войдет в состав Армении. В то время Аганбегян был близок к Горбачеву, и за рубежом его воспринимали как человека, в известной мере выражавшего взгляды Генерального секретаря ЦК КПСС. Естественно, это сообщение быстро облетело всю армянскую диаспору, дошло до Армении и Азербайджана. Начиная с этого момента Аганбегян стал для азербайджанцев нарицательной фигурой — человеком, который поднес первую спичку к карабахскому костру.

«Постарался» журналист и писатель Зорий Балаян. Находясь в Америке, он объехал места проживания армян и тоже, намекнув на Горбачева, заявил о переходе Нагорного Карабаха под юрисдикцию Армении.

Еще одним «активистом» оказался сын А.И. Микояна — Серго, который отправился в Армению и очень много наговорил на эту тему.

Естественно, в Армении после всех этих выступлений поняли, будто вопрос решен, и областной совет Нагорного Карабаха объявил о выходе автономной области из состава Азербайджана.

Только тогда Политбюро ЦК КПСС осознало всю сложность положения и приняло постановление: границ республик не менять, оставить все как есть и «окончательно решить проблему в ходе перестройки». Что это означало, вряд ли кто-нибудь мог объяснить. Всем было ясно только одно — на сегодня вопрос с повестки снимается. Однако проблема Нагорного Карабаха не только не была снята, но еще больше обострилась. Волнения начались в Баку. В Азербайджан была направлена делегация во главе с секретарем ЦК КПСС Г.П. Разумовским, куда вошли кандидат в члены Политбюро П.Н. Демичев и я.

Посетив Баку, где все остались довольны решением Политбюро, мы направились в столицу Нагорного Карабаха — Степанакерт. Здесь еще ничего не знали о выводах ЦК и считали, будто вопрос решен в пользу Армении. У въезда в город нас встретили многочисленные группы празднично одетых людей с красными флагами и лозунгами, прославлявшими дружбу народов, благодарившими руководство страны за справедливое решение карабахского конфликта. На улицах Степанакерта — день был февральский, но солнечный и теплый — пионеры в красных галстуках приветственно размахивали флажками. Настоящий праздник.

Мы, конечно, чувствовали себя отвратительно, ибо везли жителям города совсем другое известие. И уже сам этот факт показывает, насколько люди были введены в заблуждение, сколь сильно было моральное давление; вся масса армянского населения Нагорного Карабаха оказалась втянутой в эту, прямо скажем, скверную провокацию.

Карабахская проблема все больше углублялась, она нанесла тяжелую травму двум народам и еще сильнее разожгла вражду между ними.

В Армении решение Политбюро ЦК КПСС поддержано не было. Все партийные организации, начиная с ЦК партии Армении, приняли его условно, с оговоркой: вопрос должен решиться на ближайшем пленуме ЦК КПСС. И этот так называемый «третий пункт» решения партийных организаций фактически объединил коммунистов Армении с националистическими элементами, входившими в комитет «Карабах», который требовал немедленного присоединения Нагорного Карабаха к Армении. Нашей группе во главе с Разумовским удалось убедить партийно-хозяйственный актив области, что нельзя сейчас перекраивать границы республик и еще больше разжигать национальную междоусобицу. Однако мы считали необходимым предоставить армянам Нагорного Карабаха все условия для нормальной жизни, развития национальной культуры и традиций. Участники партийно-хозяйственного актива с нами согласились. Так была заложена основа для разрешения кризиса. Элементарная логика подсказывала: решение партийно-хозяйственного актива — не шутка, это ведь отражение мнения населения Нагорного Карабаха, с которым не могут не считаться в центре. Руководство Армении должно было поддержать его.