Япония в эпоху Токугава - читать онлайн книгу. Автор: Нелли Лещенко cтр.№ 74

Разрешение на ввоз в Японию книг по прикладным наукам стимулировало изучение голландского языка. В 1741 г. сёгун Ёсимунэ приказал изучать голландский язык Норо Гэндзё (1693–1761) и Аоки Конъё (1698–1769). Аоки был специалистом по китайскому языку и литературе и выполнял работу библиотекаря при бакуфу. Ему сёгун поручил составить японо-голландский словарь. Эта работа была закончена в 1758 г. Аоки долгие годы продолжал изучение голландского языка, используя ежегодный приезд голландской миссии в Эдо. Ему принадлежит издание голландского алфавита. За свои заслуги Аоки был удостоен почетного титула «отца голландских знаний в Японии».

Норо Гэндзё должен был освоить голландскую научную терминологию. Позже ему поручили хранение получаемых из Голландии книг, их просмотр и отбор наиболее ценных для перевода. Он получил титул «управляющего» голландскими книгами ^[381].

Постепенно голландская наука (рангаку), перешагнув порог сёгунского замка, вышла за пределы узкого круга переводчиков. Шел процесс формирования особой школы рангакуся («голландоведов»), представители которой являлись пропагандистами европейской науки и выступали за расширение связей с заграницей, за что подвергались преследованиям со стороны бакуфу. Истоки школы рангакуся следует искать в деятельности небольшой группы японцев-переводчиков, которая изо дня в день контактировала с голландцами в Нагасаки и на о-ве Дэдзима. Они были первыми, кому открывался далекий западный мир, так отличавшийся от японской реальности.

Долгое время главным инструментом в общении с иностранцами был португальский язык. Но после изгнания португальцев из Японии практическая надобность в знании этого языка отпала, и в дальнейшем более двух столетий голландский язык оставался в Японии единственным европейским языком международного общения. Правда, постепенно появились японцы, владевшие и другими европейскими языками, но их было чрезвычайно мало.

Японцы, имевшие ежедневные контакты с голландцами при заключении торговых сделок, являлись не только переводчиками — они сочетали в себе функции и торговых агентов, и шпионов. Каждый переводчик имел определенный ранг, от этого зависело его жалованье. У них был свой глава — цудзиката-но касира. В течение XVIII в. сложились следующие ранги переводчиков.

Оцудзи — старший переводчик; пять человек, занимавших эту должность, получали 11 каммэ.

Коцудзи — младший переводчик; их было трое, им причиталось 7 кан 300 мэ.

Коцудзисукэ — помощник у младшего переводчика и коцудзинами — младший переводчик среднего класса; они получали по 3 каммэ.

Коцудзимассэки — младший переводчик низшего класса; получал 3 каммэ или 3 кан 170 мэ или вообще работал без оплаты.

Кэйкоцудзи — начинающий переводчик получал 3 каммэ или 2 кан 170 мэ или не получал ничего.

Найцудзи — переводчик, который получал комиссионные за перевод во время ежегодных продаж голландских товаров. Его оплата составляла 2 каммэ или 170 мэ, или ему не платили.

К концу XVII в. переводчиков всех рангов было более 100 чел., а к концу периода Токугава их насчитывалось более 140 ^[382].

Переводчики на о-ве Хирадо не были государственными служащими: их нанимали голландцы, так же как и слуг, из местного населения. Восемь семей переводчиков переехали с о-ва Хирадо на о-в Дэдзима: Хидэсима, Иномата, Исибаси, Кимоцукэ, Намура, Садаката, Такасаго и Ёкояма. Семья Ниси переквалифицировалась из переводчиков с португальского языка на голландский, а семья Баба — с китайского на голландский. На о-ве Дэдзима к переехавшим семьям переводчиков добавились семьи Хори, Имамура, Кафуку, Мотоки, Нарабаяси и Сигэй, в которых ремесло переводчика тоже являлось наследственным. Они представляли собой своего рода закрытую корпорацию переводчиков-профессионалов, большая часть из которых находились в родственных связях друг с другом — браки, как правило, заключались внутри этой корпорации, и дело переходило от отца к сыну.

Изучение чужого языка с абсолютно несхожей грамматической структурой в то время было делом довольно трудным — не было ни словарей, ни учебников, ни настоящих учителей. Сохранились относящиеся ко второй половине XVII в. сведения о том, как шло обучение голландскому языку на первых порах. Обучение было устным. Голландские слова транскрибировались японской азбукой катакана и при этом сильно искажались (надо помнить, что в японском языке нет буквы «л», и, кроме того, отсутствуют закрытые слоги).

Позднее японцев стали обучать и голландскому письму. В 1671 г. бугё Нагасаки распорядился отправить на о-в Дэдзима мальчиков в возрасте 10–12 лет, где их должны были обучать чтению и письму по-голландски. В 1673 г. мальчики в возрасте 12–13 лет, сыновья переводчиков, ежедневно приходили в факторию, где ее жители в установленные для них дни давали детям уроки. Сохранился список учеников, относящийся к 1693 г., где каждому давалась оценка его способностей и уровня знаний голландского языка ^[383].

До сих пор остается не вполне ясным вопрос, запрещало ли полностью в XVII в. правительство бакуфу ввоз голландских книг, и все-таки могли или нет японцы читать по-голландски?

Общеизвестно, что запрещались все книги, где хотя бы косвенным образом содержались упоминания о христианстве, причем бакуфу не делало различия между религиозной литературой и литературой иного профиля. Подлежали уничтожению даже книги по китайской истории, если там упоминалось о христианских миссионерах и т. д. Но в тексте указа 1630 г. речь не шла конкретно о книгах, написанных по-голландски. Похоже, что бакуфу не давало полного запрета на ввоз иностранной литературы. Кроме того, переводчикам на возбранялось читать голландские книги. Их только предупреждали, что перевод следовало делать точно и аккуратно, без каких-либо изменений ^[384]. Судя по всему, переводчики в Нагасаки не только видели голландские книги, но и старательно учились читать по ним.

Кроме того, бакуфу получало книги в виде подарков. В 1650 г. бакуфу попросило у голландцев книгу по анатомии; в 1659 г. бакуфу получило в подарок копию книги XVI в. по ботанике, автором которой был профессор Лейденского университета Ремберт Доноенс; в 1663 г. глава фактории Хендрик Индийск подарил сёгуну голландское издание перевода с латинского книги о животных с иллюстрациями Маттауса Мериана (1593–1650) ^[385]. Другое дело, что многие книги долгое время хранились без дела в библиотеке сёгуна и попали в руки японских ученых лишь в XVIII в. Так что книги из Голландии привозились в Японию и после 1630 г., когда антихристианские меры были особенно суровыми.