Япония в эпоху Токугава - читать онлайн книгу. Автор: Нелли Лещенко cтр.№ 36

Судя по позднейшим документам, до составления подворного реестра и налоговой росписи главы дворов подавали властям собственноручно составленную справку, в которой содержались сведения о числе членов хозяйства, их возрасте, семейном положении, здоровье, о податном и неподатном состоянии. На основании справок власти составляли подворные и налоговые списки и передавали их в Государственный совет (дадзёкан). Подворная перепись проводилась раз в 6 лет, налоговая — ежегодно. Как составлялись роспись и подворный реестр во второй половине VII в., неизвестно. Не сохранилось и конкретных цифр о численности крестьянского населения. Но важно то, что семья, двор твердо стали низшей хозяйственной и податной единицей ^[183].

Точный подсчет численности крестьянского населения в VIII в. был сделан в 20-х гг. XX в. известным японским математиком Савада Гоити, впервые в Японии применившим количественные методы в историко-демографическом исследовании. Савада опирался на весь круг источников по истории VIII в. — «Продолжение анналов Японии», книги подворных переписей, данные о числе деревень, площади пахотных земель и др. Он не мог показать динамику населения Японии, но определил его общую численность в VIII в. в 6–7 млн чел., из которых крестьяне составляли 5,58 млн. ^[184]

В начале X в. надельная система фактически перестала существовать. Переписи населения не проводились, ушла из практики и система подворной переписи. Однако это не означало, что не существовало никаких форм учета населения. Косвенно об этом позволяет судить кодекс «Госэйхай сикимоку», где в одной из статей говорится о наказаниях за бегство крестьян ^[185]. Так что в отдельных владениях какой-то учет податного населения проводился. Но документов, относящихся к IX–XV вв., не сохранилось, и в демографической истории это время является своеобразным белым пятном.

С середины XV в. Япония вступила в полосу междоусобных войн, получившую в японской историографии название сэнгоку дзидай — «период воюющих провинций». Власть центрального правительства тогда фактически перестала существовать, и никаких переписей не проводилось.

Во второй половине XVI в. Тоётоми Хидэёси возобновил практику переписи населения ив 1591 г. приказал провести ее в 66 провинциях. Эта перепись получила название хитохараи «очищение людей от зла». Она осуществлялась одновременно с составлением земельного кадастра и была частью общей аграрной политики и сословной реформы Хидэёси. Целью переписи было выявление численности и социального состава сельских и городских жителей, чтобы приписать их, особенно крестьян, к постоянному месту жительства, запретив переход из провинции в провинцию и из деревни в деревню. Регистрировалось не только работоспособное население деревни, но и старики и дети ^[186]. Кроме того, перепись должна была законодательно установить новую сословную систему, исключавшую всякую возможность отрыва крестьян от земли и перехода лиц из сословия в сословие ^[187].

Заботясь об укреплении своего экономического положения, некоторые даймё сами стали проводить перепись населения в своих владениях (например, даймё Ходзё из района Канто или даймё Такэда с о-ва Кюсю ^[188]). В метрической книге фиксировались возраст и пол, что диктовалось необходимостью привлечения крестьян к воинской и трудовой повинностям и сбору налогов. Лучше всего такая работа была проделана в княжестве Кокура на о-ве Кюсю в начале XVII в. даймё Хосокава провел перепись населения в 1609 и 1611 гг., затем в 1622 г. Регистрировалось и количество лошадей и рогатого скота. Записывалось число домов и людей, наличие рабочего скота в каждой деревне. Такую же перепись провел даймё Уэсуги из Ёнэдзава в районе Тохоку. Однако не было единой системы в отношении того, с какого возраста следует регистрировать детей. В большинстве владений в списки включали годовалых детей, в других — 2-3-летних, где-то — более старших. Например, в княжестве Вакаяма не записывали детей младше 8 лет ^[189]. Это показывает, что включение детей в храмовые книги не преследовало религиозных целей, а объяснялось необходимостью определить трудовые ресурсы княжества.

* * *

Демографические процессы на протяжении двух с половиной столетий эпохи Токугава отличались разнообразием. Длительный мир, наступивший в стране с учреждением третьего сёгуната, способствовал оживлению хозяйственной деятельности, что подхлестнуло рост народонаселения и оказало влияние на демографическое поведение японцев. Вместе с тем динамика численности населения имела большие различия по районам, а демографический рост подвергался ярко выраженному влиянию природно-географических факторов.

Демографические процессы в эпоху Токугава можно разделить на три стадии:

1) быстрый рост населения в XVII в.;

2) устойчивая демографическая ситуация в первой половине XVIII в. и ее дестабилизация во второй половине XVIII в., когда начались большие колебания численности населении в отдельных районах Японии;

3) начало прироста населения в XIX в.

Существует множество вариантов подсчета общей численности населения, но, когда речь идет об исторической демографии, они, как правило, базируются на косвенных или частичных данных и носят зачастую весьма приблизительный характер. Чем дальше от нашего времени отстоит эпоха, тем более неполными становятся демографические данные. Многие ученые придерживаются мнения, что «цифры опасно ненадежны».

До сих пор в японской историографии нет единого мнения относительно численности населения Японии в конце XVI — начале XVII в. Уже на протяжении многих лет ученые, говоря о численности населения в начале XVII в., приводят цифру 18,5 млн чел., ссылаясь на работу японского историка Ёсида Того (1864–1918) ^[190]. Метод его подсчета был чрезвычайно прост. Он исходил из того, что 1 коку составлял годовую норму для пропитания одного человека. Поскольку в конце XVI в. урожай за год составлял в среднем 18,5 млн коку, то, по мнению Ёсида Того, население Японии в тот период насчитывало 18,5 млн чел. ^[191]