Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570  - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Пенской cтр.№ 59

Как видно из всех этих противоречивых слухов, пока русской «ставке» удавалось сохранять противника в относительном неведении по поводу своих планов. Концентрация войск и их перемещения вдоль всего русско-литовского порубежья не позволяли неприятелю в точности угадать, куда на этот раз направит свои полки царь. А военные приготовления Ивана Грозного в конце лета – начале осени 1567 г. были весьма и весьма серьезны. Их масштаб отчасти позволяют представить процитированные выше сведения перебежчиков, пленных и «шпегков», что содержатся в переписке литовских должностных лиц. Добавим к ним то, что известно из русских источников.

К сожалению, московское официальное летописание, которое подробно освещало действия Москвы в первые годы Полоцкой войны, после августа 1567 г. не сохранилось. Однако в разрядных книгах сохранились росписи полков и воевод, участвовавших в этом походе. Ратные люди, которым предписывалось идти в поход, собирались в Боровске (куда съезжались ратные люди, съехавшиеся перед тем в Коломне и Серпухове), Дорогобуже, Смоленске и Ржеве, откуда все воеводы, которым было поручено собрать ратников, со своими людьми обязаны были двигаться в Великие Луки. Этот город должен был стать местом сосредоточения всей рати. В числе воевод, собиравших ратных людей, были такие именитые фигуры, первые лица в русской военной иерархии того времени, как князья И.Ф. Мстиславский и И.А. Шуйский. Сам Иван со своим двором, блестящей свитой и своим государевым полком (три дворовых воеводы во главе с князем Михайло Темрюковичем и 18 голов⁸⁰⁷, около 2–3 тыс. детей боярских и их послужильцев без учета государевых стрельцов) собрался выступить прямиком в Великий Новгород. По дороге в Твери царь намеревался присоединить к своему полку двоюродного брата Владимира Андреевича Старицкого с его двором и вассалами. Со своими воеводами, собиравшимися в Великих Луках (во главе их, похоже, должен бы стать князь И.Ф. Мстиславский), царь намеревался стать во Дворцах на Новгородчине.

О численности русского войска в этом походе судить крайне сложно – полноценной полковой росписи с указанием имен воевод и голов в полках не сохранилось, не говоря уже о списках детей боярских и пр. Можно лишь предположить, по аналогии с Полоцким походом, что в этой военной экспедиции участвовало около 20–25 тыс. «сабель и пищалей». Опричное войско, разделенное на три полка и всю весну и лето простоявшее в Вязьме и Ржеве (с Троицына дня)⁸⁰⁸, похоже, также приняло участие в этой операции.

24 октября 1567 г. Иван прибыл в Новгород, где пробыл неделю, после чего выступил «для своего дела и земского» на короля Жигимонта, имея своей целью ливонские городки и замки Резицу и Лужу (Розиттен и Лудзен, совр. Резекне и Лудза. – В. Л.)⁸⁰⁹. По дороге он намеревался присоединить к себе великолуцкую рать и наряд, которым надлежало явиться на встречу на Ршанский ям (вероятно, это так называемый Велильский ям, учрежденный в 1540 г. в 150 верстах к юго-востоку от Новгорода, в Деревской пятине, ныне деревня Ям⁸¹⁰). 12 ноября 1567 г. на этом яме состоялась историческая встреча Ивана Грозного со своими воеводами. На ней присутствовали, помимо самого царя, его сына, двоюродного брата и ближних бояр, прибывшие с Великих Лук бояре князья И.Ф. Мстиславский, И.И. Пронский, П.С. Серебряный, а также И.В. Шереметев Меньшой, И.П. Яковлев, Л.А. Салтыков и М.И. Вороной. На совещании обсуждался вопрос о том, стоит ли продолжать поход к «неметцким городом или поход свой отставить»?

Причин для того, чтобы прекратить экспедицию, в посольской книге, сохранившей официальную версию описания событий осени 1567 г., было несколько. Во-первых, сильно опаздывало сосредоточение наряда. «Посошные люди многие к наряду не поспели, – говорилось в книге, – а которые пришли, и те многие розбежались, а которые остались, и у тех лошади под нарядом не идут»⁸¹¹. Без наряду же, полагали воеводы, идти против ливонских городов и замков не имеет смысла, «а ждати государю наряду, и в том государеву делу мотчанье»⁸¹².

Другая названная на совещании причина, обусловившая необходимость прекращения похода, была связана с тем, что «многим людем, которые со государем и которые с Лук с воеводами идут, в украинных городех прокормитись не мочно»⁸¹³. Очевидно, что проблемы со снабжением ратных людей были связаны не только с осенней распутицей. После многолетней войны и мора, опустошивших западные и северо-западные уезды Русского государства, сбор провианта и фуража для идущих на войну ратных людей и их коней столкнулся с серьезными проблемами, решить которые местная администрация не смогла. Стоит заметить, что позднее, отправляя Ю. Быковского после долгой отсидки в Москве обратно в Вильно, Иван Грозный в грамоте указывал, что «поход свой государь отложил затем, что по той дороге поветреи»⁸¹⁴. И в этом нет ничего невероятного, ибо то самое лихое поветрие надолго обосновалась на русском западе и северо-западе и ее вспышки еще дадут о себе знать.

Третья причина заключалась в том, что на этот раз, вопреки обычаю, литовцам удалось вовремя собрать войско. «Которых языков литовских из Копья из иных порубежных городов и выходцов литовских ко царю и великому князю воеводы присылают, – отмечалось на совещании, – и те языки и выходцы сказывают, что король с людми сбирается в Менску, а иные сказывают в Городне, а быти ему в Борисове к Николину дни, или как путь станет». Наемные же отряды и панские почты, отмечалось на совещании, «гетманы и рохмистры многие со многими людми в Борисове, и в Чашниках, и в Лукомле, и в других местех стоят (эти сведения совпадают с теми, которые можно почерпнуть из переписки Ходкевича, Сангушко и других литовских воевод. – В. П.)…». «И быти королю со всеми людми в Полотцку, или к Уле, или х Копью, – подводился итог этим сообщениям, – а иные говорили, что королю посылати рать своя на Лутцкие места»⁸¹⁵.

В итоге, посовещавшись со своими думными людьми, «царь и великий князь приговорил поход свой отложити, потому что наряду ждати, ино людей томити, а истомити люди, а придут люди литовские ко царевым и великого князя городом или на которые украйны, и теми людми помогали будет истомно». Решено было самому Ивану с сыном и его двоюродному брату вернуться в Москву, воеводам с собравшейся ратью «для береженья» остаться на время в Великих Луках и в Торопце, ну а не дошедший наряд, который шел от Великого Новгорода, оставить временно в Порхове⁸¹⁶.

Кстати, раз уж зашел разговор о военных приготовлениях Сигизмунда к осенней кампании 1567 г., то на них стоит остановиться подробнее. Характеризуя итоги Городенского вального сейма 1566/67 г., А.Н. Янушкевич отмечал, что «его решения засвидетельствовали готовность шляхты вести наступательную войну до победного конца и пожертвовать ради этого необходимые средства»⁸¹⁷. Естественно, возникает вопрос: при таком настрое литовской шляхты стоило ли рассчитывать на заключение перемирия и не потому ли Иван Грозный занял на переговорах жесткую позицию, поскольку он был осведомлен своими доброхотами в Литве о стремлении неприятеля продолжать войну? В общем, сейм решил продолжать войну. Как результат, 14 апреля 1567 г. были разосланы по поветам «военные листы», в которых шляхте объявлялось, что она должна «конно и збройно, с почтом своим ездным и пешим» явиться на сбор в Молодечно к 17 мая 1567⁸¹⁸.