Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570  - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Пенской cтр.№ 56

В общем, как это уже не раз было в истории Полоцкой войны, русская и польско-литовская версии случившегося кардинально различаются, а истина, очевидно, лежит где-то посредине. Отряду Сангушко, воспользовавшемуся оплошностью князя Серебряного и его товарищей, снова не озаботившихся надлежащим образом организовать сторожевую службу⁷⁶⁵, удалось неожиданным (не случайно псковский летописец использовал термин «изгои») ударом на рассвете разбить отряд князя, которому было наказано «с Полотцка итти в Полотцкой повет на Сушу проведать вестей, где князь Юрьи Токмаков город ставит, и тут князю Петру быть и город беречь, чтоб князь Юрью город поставить безстрашно»⁷⁶⁶.

С этой задачей воевода не справился и потерпел неудачу, однако и Сангушко больше ничем похвалиться не мог. Разбив Серебряного, он не сумел помешать Токмакову. Воевода со своими людьми, нарядом и припасами, переправившись на остров, осекся там и отбил попытки литовцев взять его позиции. Сигизмунд в письме от 28 июля указал Сангушко на необходимость не допустить усиления Токмакова новыми войсками и, собравшись «зо всими людми служебными, ездными и пешими с козаками», осадить воеводу, не дать ему достроить замок и согнать его оттуда⁷⁶⁷. Но вот с этим-то у дворного гетмана и вышла незадача. 30 июля витебский воевода, поздравляя его с победой, одержанной над московитами, выражал надежду, что «дай то Пане Боже, абых в коротком часе послышал, ижбы Ваша Милость и Токмакова за горло с того копца звел»⁷⁶⁸. Однако день проходил за днем, а положение вокруг Суши не менялось. 9 августа подканцлер Остафий Волович, поздравляя Сангушко с победой, пожелал, чтобы на изрядно насолившего литовцами Токмакова «перун на него и на них (московитов, засевших на Суше. – В. П.) бил, так бых рад неба на тую с перуна натиснул»⁷⁶⁹. Следовательно, и по прошествии двух с половиной недель после великой победы, пышно отпразднованной литовской стороной⁷⁷⁰, Токмаков продолжал вести строительные работы. И прав был А.И. Филюшкин, когда писал, что главным во всей этой истории было то, что «как и многие другие полевые победы литовцев, этот выигранный бой никак не изменил общую ситуацию» и строительство Суши Сангушко сорвать не удалось⁷⁷¹.

Конечно, присутствие под Сушей литовских отрядов затруднило стройку, однако Токмаков очень скоро нашел выход из этого сложного положения. 13 августа Сигизмунд в письме Сангушко требовал от него, чтобы тот вместе с полоцким каштеляном и лепельским старостой Ю. Зеновичем и ротмистрами «отнял» бы дороги, по которым русский воевода возил лес для строительства замка. При этом король в очередной раз пообещал, что он отпишет гетману о доставке недостающей артиллерии для успешного противодействия Токмакову⁷⁷². Три недели прошло после громкой победы, а Токмаков как строился, так и продолжал свое дело, а королевская артиллерия, несмотря на неоднократные просьбы Сангушко и обещания, все так же оставалась на месте! Естественно, что без ее поддержки справиться с Токмаковым Сангушко никак не мог, тем более что у него начались проблемы с его людьми, недовольными невыплатой «заслужоного» и нехваткой провианта и фуража⁷⁷³. В итоге он был вынужден снять дырявую блокаду с Суши и отступить. 15 августа Ходкевич писал дворному гетману в ответ на его «жалостные» письма, что про «неспособность жадное послуги королю Его Милости и речи посполитое вчинити и того Токмакова, который з стрелбою и людом на острове Суше зостал, достать и ничого ему сделать не мог и зась отступить мусел» он «вырозумел», и от того «недбалого несплошенства и неспособности великое» гетманское сердце каменеет⁷⁷⁴.

Итак, под Сушей повторилась невельская и ульская история – громкая победа, изрядно распиаренная и ознаменовавшаяся дождем наград и милостей, пролившихся на ее виновников, в итоге оказалась ничем. «Parturiunt montes, nascetur ridiculus mus» («гора родила мышь») – таким оказался итог этой истории. Сангушко ушел, а Токмаков тем временем продолжал обустраивать остров, и уже 18 августа его люди, покинув остров, напали на окрестности Лепля и тамошних «подданных Его Милости посекли, а инших з собою побрали» и сумели вернуться домой практически без потерь. Как жаловался Ю. Зенович, «отсель с Лепля так рыхло через озеро людей своих за ними выправити не мог», и только под самыми стенами замка его служебные сумели перехватить московитов и немного потрепать их арьергард, взяв пару пленных⁷⁷⁵.

Фортификационные работы на Суше тем временем шли своим чередом. 2 сентября 1567 г. Ю. Зенович отписывал Сангушко, что перебежчик с Суши сообщил ему подробности о том, что происходит на острове. По словам москвитина, продолжал полоцкий каштелян, «на том местце, где шанцы наши (т. е. литовские. Следовательно, русские воеводы опередили литовских в строительстве замка здесь. – В. П.) были, [московиты] вежу збудовали и перекоп около нее учинили». Для того же, чтобы обеспечить стройку деревом, русские разбирают по бревнышку дома в деревеньке Кугонь и отвозят их до замка. Явившийся же к каштеляну старик-крестьянин, живший в одной из деревень рядом с Сушей и присягнувший было на верность московскому государю, рассказал, что московиты раскопали прежние литовские шанцы и пустили взятую с них землю на строительство своего вала. Прежнюю же возведенную литовцами башню они надстроили так, что с нее теперь видно то место, где в августе был лагерь обложившего Сушу войска Сангушко. Рассказал старик и о том, как русские совершают экспедиции за деревом для строительства. Осторожный Токмаков основательно готовился к ним. «Они иначей з замочку для браня дерева не выходят, – сказывал Зеновичу крестьянин, – ино ездных выедет коней з двесте, а к тому стрельцов выйдет три, або чотириста; то ж потом посоха и на одном местце оного дерева не берут, ино день, где раз взявши, зась до замочку вернут ся, а в замочку бывши ден, або два, теды засе вжо на другео местцо идут, оного дерева брат, а повторе на одно местце не ходят»⁷⁷⁶.

В общем, сушинская эпопея закончилась если и не триумфом, то победой русских, а литовцы, громко отпраздновав свой успех, в итоге были вынуждены признать свою неспособность отбить Сушу/Копье и закрепить это место за собой. И отдельные успехи в стычках между русскими и литовским отрядами (как это было, к примеру, в середине сентября⁷⁷⁷) на этом направлении ничего не меняли – Суша прочно оставалась за русскими. Но на этом эпизоде крепостная война не закончилась. В сентябре 1567 г. назначенные на годование в Полоцке новые воеводы, боярин князь В.С. Серебряный со товарищи⁷⁷⁸, продолжил рекогносцировку, определяя места, где можно и нужно поставить новые замки. 14 сентября диснянский староста Б. Корсак писал Сангушко, что его казаки поймали на дороге под Соколом москвитина, который поведал на допросе, что князь Токмаков выбрал место в 10 верстах от Суши, где и намеревался было поставить городок. Однако московский великий князь запретил ему это делать, а вместо этого лучше бы укреплял Сушу, а малых людей никуда не посылал, только великих – во избежание неудач⁷⁷⁹. 26 сентября Баркулаб Корсак доносил Сангушко, что оставшиеся верными ему мужики, жившие в окрестностях Суши, сообщили ему – московские воеводы с Полоцка, Суши и Улы, «осадивши замъки», умысел имеют добывать Вороноч, «чого им Боже Створителю и умыслу их злому не допоможи»⁷⁸⁰. Спустя два дня Ходкевич писал Сангушко, что, по сведениям полоцкого каштеляна, князь Ю. Токмаков с дозволения великого московского князя намерен поставить замок в 4 милях от Лепля, в местечке Добрицы⁷⁸¹.