Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570  - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Пенской cтр.№ 47

Не стоит забывать также и о том, что обе стороны стремились к тому, чтобы не они, а их «партнер» первым обратился с предложением возобновить переговоры, ибо в таком случае он молчаливо признавал, что удача в войне ему не сопутствует. Понятно, что Москва после взятия Полоцка и Озерищ отнюдь не считала себя проигравшей, а значит, ждать от нее инициативы в столь щекотливом деле не стоило. Не очень хотел первым предложить вернуться за стол переговоров и Сигизмунд, ибо это означало не только негласное признание ошибочности той политики, которую он вел в предыдущие годы, но и весьма болезненный удар по самолюбию и репутации самого короля (складывается впечатление, что Сигизмунд люто ненавидел Ивана Грозного и завидовал ему). Однако неудачный поход на Полоцк осенью 1564 г. и явная неспособность в кампанию 1565 г. отомстить за нанесенные прежде обиды не оставляли сколько-нибудь разумной альтернативы мирным переговорам. Но и здесь Сигизмунд попытался сохранить лицо – 14 августа 1565 г. в Москву прибыл гонец от панов рады, некий лях Ленарт Узловский.

Гонец доставил в Москву послание от панов рады, сообщавшее русским боярам, что они обратились к своему государю с просьбой разрешить им снестись с московскими боярами на предмет возобновления дипломатических контактов с перспективой выйти на переговоры «о доброй смолве»⁶⁵⁴.

Этого гонца в Москву ждали. Уже 16 августа Узловского приняли бояре князь И.Д. Бельский, Н.Р. Юрьев, И.В. Шереметев Большой, русский «канцлер» дьяк И.М. Висковатый, дьяк А. Васильев и 80 государевых дворян «в золотном платье»⁶⁵⁵.

Выслушав гонца и ознакомившись с доставленной им грамотой от панов рады, московские бояре 21 августа вызвали Узловского к себе и сообщили ему, что они доставленную им грамоту «вычли», и били челом Ивану Грозному, чтобы он с королем «доброво дела похотел». На их челобитье царь ответствовал, что он отправляет своего дворянина, В. Желнинского, с посланием и с опасной грамотой для литовских послов⁶⁵⁶. Литовскому же гонцу была выдана адресованная панам рады грамота от бояр, в которой им предлагалось, чтобы они уговорили короля прислать в Москву великих послов, уполномоченных «доброе пожитье постановити к покою християнскому». На переговорах предполагалось обсудить два главных вопроса – о Полоцком повете и о Ливонии, ну а на время их прекратить повсеместно боевые действия⁶⁵⁷.

С той грамотой Ленарт Узловский и был отпущен из Москвы 22 августа того же года⁶⁵⁸, а вслед за ним 27 ноября в Литву отправился и государев дворянин, везший с собой дополнительно еще и очередной «обидный» список. Из него следовало, что 2 октября 1565 г., т. е. уже после пересылки между боярами и панами рады и предложением о перемирии, приходили в Ржевский уезд, в Заволоцкую волость некий Ян Даруцкий, да пан Высоцкий, да «рохмистр» Верховецкий «со многими людми» и ту волость повоевали. На этом паны Даруцкий и Высоцкий не остановились и следующим объектом для своих набегов избрали Полоцкий повет, Покровскую волость и волость Ясу, «деревни жгли и людей убивали, а иных в полон имали и животы их грабили», а список уведенных в плен и награбленного к сей грамоте прилагается. И это еще не все – с Витебска и Сурожа тамошние казаки приходили в Озерищскую волость, местных мужиков били и грабили, и головами их в плен уводили, и рыбу ловили, и бобров гоняли, и мед драли, и прочие всякие убытки озерищским крестьянам чинили⁶⁵⁹.

В Москву царский посланец вернулся не скоро, только 22 февраля 1566 г., и доставил королевскую грамоту. В ней Сигизмунд сообщал, что он отправляет с доставленной опасной грамотой своих послов, и потребовал от пограничных старост и державцев воздержаться от набегов на время переговоров. В свою очередь Сигизмунд жаловался, что-де озерищский воевода Токмаков (тот самый Ю. Токмаков) посылал своих людей грабить витебские села и Усвятскую волость и потому отправил бы его брат, государь московский, аналогичную грамоту с запретом тревожить литовское порубежье с московской стороны⁶⁶⁰.

20 апреля 1566 г. в Москву прибыл очередной гонец от Сигизмунда, Ф. Юряга. В привезенной им грамоте в титуле Ивана Грозного были сделаны пропуски – не было титулования царя смоленским, рязанским и понизовных городов господином, не говоря уже о пропуске «Вифлянского титла» (которое король оставил себе – симпломатичный знак готовности короля к переговорам)⁶⁶¹. И далее в грамоте Сигизмунд писал, что отправляет в Москву великих послов Ю. Ходкевича, Ю. Тышкевича и М. Гарабурду, а также жаловался на то, что в конце 1565 г. приходили из Озерищ московские воинские люди грабить и в полон уводить в Усвятскую волость, а в Ливонии из Юрьева/Дерпта приходили войной на окрестности замка Руен (Рюен, совр. Руйена. – В. Л.), людей побили и в полон повели и маетности их все поймали»⁶⁶². Переговоры переговорами, но никто по обе стороны границы не собирался отказываться поправить свои дела за счет жителей неприятельского порубежья.

Однако «малая» война на пограничье давно стала привычной и в Москве, и в Вильно научились при необходимости закрывать глаза на «шалости» пограничных warlord’oB. Так случилось и на этот раз – возобновление дипломатических контактов и переговоров об условиях замирения было делом настолько важным, что порубежными обидами негласно решено было пренебречь. И вот 7 мая 1566 г. смоленский воевода П.В. Морозов отписал в Москву, что из Литвы едет в русскую столицу великое литовское посольство (а оно действительно было велико – в посольской свите было 906 человек и 1289 коней, а для перевозки имущества посольства и подарков требовалось 300 возов, так что пришлось посольство размещать не только на литовском посольском дворе, но и на частных квартирах⁶⁶³). 30 мая 1566 г. литовские послы въехали в Москву, а 6 июня они были приняты Иваном Грозным, который накануне вернулся из богомолья в Троице-Сергиевом монастыре.

Переговоры с литовцами и на сей раз оказались тяжелыми. Стороны, на словах заявляя о своем искреннем стремлении учинить «добрую смолву» меж двух великих государей, на деле продолжили старую игру – задрав ставки до небес, затем постепенно сбрасывали одно требование за другим, отчаянно при этом торгуясь. Московские дипломаты начали с того, что затребовали у литовцев обещания от имени их государя вернуть Ивану Грозному «Киев со всеми пригороды и с Волынью и с Подолью», не говоря уже о том, чтобы литовцы передали бы весь Полоцкий повет с поветом Озерищским и Усвятской волостью. И само собой, король должен был исправиться перед русским государем, выведя своих ратных из Ливонии. Литовцы, естественно, ответили отказом на эти претензии, в свою очередь затребовав у московских бояр возврата Смоленска, Торопца, Великих Лук, Великого Новгорода, Вязьмы, Пскова, Белой, Дорогобужа, Можайска, Путивля, Чернигова, Трубчевска, Одоева, Воротынска, Любутска, Мосальска и всех северских городов и городков⁶⁶⁴.

Ну а затем, согласно привычному сценарию, переговорщики с обеих сторон начали играть на понижение. Условия «вечного мира», предложенные попеременно русской и литовской сторонами, начали постепенно «усыхать», равно как и сроки, на которые предполагалось замириться двумя государям. Под конец переговоров о «вечном мире» речи уже и не шло, как и о серьезных территориальных уступках с обеих сторон. 17 июня на переговорах произошло, по мнению А.Н. Хорошкевич⁶⁶⁵, судьбоносное для всей Восточной Европы событие. Литовские послы предложили следующий вариант замирения. «Государь наш ныне поступаетца государю вашему изскони вечные вотчин, города Смоленска, – заявил Ю. Ходкевич, – а город бы Полтеск и город Озерища государь ваш государю нашему вернул назад и вязней бы всех полотцких отпустил и Вифлянских бы вязней отпустил», подтвердив при этом отказ от тех городов, что были взяты у Литвы еще Иваном III. И далее он выдвинул еще ряд положений, относящихся до Ливонии. «Которые замки в Вифлянской земле за государем вашим, и те б замки описати велел государь ваш за собою; а которые за государем нашим, и те б замки велел описати за государем нашим», – заявил посол. Что же до захваченных шведами замков, то Ходкевич со товарищи предложил добывать их, после чего поделить их, отдав каждому из государей те из них, которые ближе прилегали к уже контролируемым ливонским волостям⁶⁶⁶.