Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570  - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Пенской cтр.№ 45

Следующий шаг сделали поляки. «На масленицу, марта в 1, приходиша литовскиа люди под Красной городок с нарядом, – записал псковский летописец, – и по городу били, и Бог града не предал»⁶²⁴. Детали этой осады сообщал в письме М. Радзивиллу Рыжему жмудский староста Иван Ходкевич. Последний жаловался гетману, что, вопреки достигнутым договоренностям о совместном походе за границу, поляки⁶²⁵, не дождавшись, пока Ходкевич соберет свои войска (снова подвели татары), ушли в набег под Красный городок. Увы, успех им не сопутствовал. Понеся большие потери (о чем писал Ходкевич), поляки 5 марта, на пятый день осады, оставили свои шанцы, сняли с позиций артиллерию, из которой обстреливали город, и, отправив ее вместе с обозом назад, ушли воевать псковскую округу⁶²⁶. Навстречу им уже шел из Великих Лук воевода князь И.А. Шуйский со товарищи во главе «лехкой» 3-полковой рати, насчитывавшей порядка 2–3 тыс. «сабель»⁶²⁷. «И сошлися [поляки] с нашими под Бельем, – продолжал свой рассказ псковский книжник, – и потравилися наши с ними не много, отступив пошли прочь к Вороначю»⁶²⁸. Похоже, что в этой «поторжке» полякам удалось одержать верх над русской ратью и вынудить ее отступить (по установившейся «традиции», поляки доложили о 3 тыс. взятых пленных⁶²⁹), после чего поляки огнем и мечом прошлись по Псковщине. «Воевали [поляки] много земли псковской, Красногородщину и Велеищину по инее и Островщину; и вышли из земли ко Оулеху (Влех, Мариенгаузен, совр. Виляка. – В. Л.), а воевали полторы недели, полону много вывели, и помещиковы и христианьские дворы жгли, церквей не жгли; а вышли из земли в 1 неделю поста», – подытожил результаты этого набега псковский летописец⁶³⁰.

Поход польских наемников «за зипунами» на Псковщину не был единственным той весной. Другой отряд под началом ротмистра Ст. Тиковского в конце февраля отправился в набег на Смоленщину и, если верить М. Плевчиньскому, не только захватил богатый полон, но и сумел даже спалить смоленские предместья⁶³¹. Не раз упоминавшийся нами прежде Ф. Кмита по весне напал на Почеп, спалив его посад, а затем отправился к Стародубу и пограбил его окрестности⁶³². Успех этого похода ободрил Кмиту, и он вместе с князем К. Острожским, воеводой киевским, отправился было в набег на Чернигов, однако здесь отряд Кмиты и Острожского был разбит, а сам Кмита получил ранение, о чем можно узнать из адресованного ему письма Сигизмунда II от 1 мая 1565 г.⁶³³ Из переписки между Сигизмундом II и Радзивиллами известно также и о набегах, которые учинял весной 1565 г. из Витебска вместе с местной шляхтой и наемными солдатами гарнизона города на прилегающие московские земли тамошний наместник великокняжеский подстолий Ст. Пац⁶³⁴.

Активно действовали в 1565 г. и размещенные в Ливонии литовские и польские гарнизоны. Псковская летописная традиция, в частности, сообщала, что отряд литовских наемников из Вольмара (во главе с ротмистром князем Александром Полубенским?) в начале июня разграбил окрестности Псковского Печерского монастыря. Другой литовский отряд попытался было взять разоренный еще в годы Ливонской войны 1558–1561 гг. городок и замок Говью (Адзель, совр. Валка. – В. Л.), однако русские воеводы успели раньше («наши поспели поперед да городок засели и укрепили и поделали и вычистили»). И хотя наскоро восстановленные укрепления Говьи были далеки от совершенства («еще и ворот не было за надолбами и за туришками»), русскому гарнизону удалось отбиться от неприятеля. Случилось это происшествие в конце июня 1565 г. («за неделю до Петрова дня»). Присланные в Говью в качестве гарнизона казаки не остались в долгу и, получив от великого князя кормовое и денежное жалованье, ходили за «приварком» «в Немцы». На Успенье (15 августа) литовцы совершили набег на Алыст-Мариенбург и Юрьев⁶³⁵.

Русские летописи сообщают еще о нескольких набегах литовцев, которые закончились для них чувствительными потерями. Так, 12 июня Ивану Грозному отписывал из Смоленска тамошний воевода П.С. Морозов, что-де «приходили Литовские люди на Смоленские места в Щюческую волость, Бирюлка да Суходолской, а с ними из Витебска и из Сурожика конных и пеших 1500 человек (уж не о действиях ли Паца и его людей отписывал в письме на царское имя воевода? – В. П.)…», однако 8 июня голова Рахман Ефимьев со товарищи, высланные из Смоленска навстречу литовцам, их побили, «полон весь отполонили, и взяли на том деле князя Сергея Лукомского да 62 человека языков Литовских». Спустя пару дней, 10 июня, в Ивановском стане головой Неугодом Языковым был разбит другой литовский отряд, состоявший из шляхты и казаков Мстиславля и Кричева, общим числом, согласно отписке, 1200 человек. И тот голова со товарищи, писал летописец, «тех [литовских] людей побили и набат взяли и знамя взяли и 23-х языков взяли, а полон отполонили весь». 16 июня из Рославля тамошний воевода Ф. Образцов сообщал царю, что «приходили на Рославские места Литовские люди князь Иван Лычко с товарыщи, семсот человек конных и пеших», и воевода послал против них голову Семена Ступишина с детьми боярскими, стрельцами и казаками. И тот голова со своими людьми, продолжал воевода, «сшел Литовских людей на рубеже на Литовском да их побил на голову, и полон весь отполонил и воеводу князя Иванав Лычка и самого взяли»⁶³⁶.

Под Полоцком в июле 1565 г. отличился голова У. Чеглоков. Полоцкий воевода А.И. Ногтев со товарищи отписывал в Москву в начале июля, что они посылали по вестям Чеглокова «з детми боярскими» в погоню за литовскими казаками, которые приходили под Полоцк и на дороге погромили обоз с товарами и «животами» полоцких годовщиков. «Ушатой Чеглоков с товарыщи тех Литовских людей дошли от Полотцьска сорок верст, – продолжали воеводы, – и… весь полон отполонили со всеми их (годовщиков. – В. П.) животы, что с кем ни взято, и самих голов Литовских Ивана Кота с товарыщи взяли тритцати человек»⁶³⁷.

Успешно действовал в Ливонии назначенный воеводой во Псков князь В.С. Серебряный. По сообщению разрядной книги, он со своими людьми «ходил в литовские места и под городом под Смилтином (Шмилтен, совр. Смильтине. – В. П.) литовских людей побил, и языки поймал, и воевал смилтинские, и кеские (Вейден, совр. Цесис. – В. Л.), и володимерские (Вольмар, совр. Валмиера. – В. Л.), и ровенские места (Роннебург, совр. Рауна. – В. Л.), и у Треката (Трикатен, совр. Триката. – В. Л.) посад пожгли, и литовских многих людей побили, и привели полону три тысечи двести девяносто человек»⁶³⁸.

Сомневаться в том, что в указанных случаях русские отряды одержали победу над неприятелем, вряд ли стоит уже хотя бы потому, что головы наряду с отписками о своих успехах представили и наглядные свидетельства их – знамена и прочие воинские инсигнии, не говоря уже о пленных, среди которых были и неприятельские начальные люди. Одним словом, весна и лето 1565 г. прошли во взаимном обмене серией набегов и контрнабегов, счет в которых вышел ничейным. Однако эти комариные укусы, несмотря на видимость возросшей военной активности, для Вильно не решали главной задачи – желанный перелом в ходе войны все никак не наступал. И хотя как будто инициативой владела литовская сторона, выбирая место и время нанесения очередного удара, тем не менее складывается впечатление, что Москва успешно противостояла этим попыткам, несмотря на то что конец 1564 – начало 1565 г. для Русского государства ознаменовался важным и загадочным событием. Речь идет об учреждении Иваном Грозным пресловутой опричнины. Ограниченный объем этой книги не позволяет подробно остановиться на анализе основных версий происхождения опричнины и тех задач, которые намеревался решить царь, учреждая ее. Отметим лишь, что нам более других пока импонирует версия Д.М. Володихина. Он видел «в опричнине военно-административную реформу», которая «была вызвана общей сложностью военного управления в Московском государстве и, в частности, «спазмом» неудач на Ливонском театре военных действий». И далее, развивая свой тезис, историк отмечал, что «опричнина представляла собой набор чрезвычайных мер, предназначенных для того, чтобы упростить систему управления, сделать его полностью и безоговорочно подконтрольным государю, а также обеспечить успешное продолжение войны»⁶³⁹.