Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 36

Мощный поток серебра на Восток, который был характерной чертой мировой экономики середины XIX в., объясняет, почему открытие золота в Калифорнии и Австралии в 1840-е гг. вызвало такое волнение. Влияние этих открытий трудно переоценить. В 1846 г. во всем мире производили около 1,4 млн тройских унций золота, причем более половины его поступало из России. К 1855 г. общее производство выросло до 6,4 млн унций, и около половины прироста обеспечивали Северная Америка и Австралия. Как указывалось выше, Ротшильды стремились принять участие в калифорнийской «золотой лихорадке», послав Бенджамина Давидсона на север из Мексики. Интересовались они и австралийскими месторождениями. Как только в 1851 г. в Новом Южном Уэльсе и Виктории было обнаружено золото, Ротшильдов призывали «открыть там полномочное отделение вашего банкирского дома, который… заложит основы для самого большого и богатого учреждения в обоих полушариях». Этому совету не последовали буквально: как и в случае Шанхая или Калькутты, вначале сочли достаточным положиться на отдельную фирму-корреспондента в Мельбурне, хотя в данном случае фирму возглавляли Якоб Монтефиоре и его сын Лесли. Впрочем, родственные связи не гарантировали компетентности. Как будто подтверждая освященную временем неприязнь Майера Амшеля к зятьям, компания «Монтефиоре и К^о» обанкротилась в 1855 г., оставшись должна Лондонскому дому значительную сумму, и пришлось срочно высылать на место Джеффри Каллена, агента Ротшильдов, который поспешил «тушить пожар».

Каллены работали на банк «Н. М. Ротшильд» со времен Ватерлоо, поэтому Джеффри Каллен неплохо представлял себе, что хотели его работодатели: еще до того, как он распутал дела Монтефиоре, он просил дать ему задания, связанные с ртутью и другими товарами повышенного спроса в колонии (в первую очередь он называл спиртное: пиво, виски или портвейн). «Если вы поручите мне такое задание, — писал он, сам того не зная, что невольно повторяет слова Натана, когда тот был молодым торговцем сукнами, — можете не сомневаться: я не пожалею сил, чтобы вести дела к вашему полному удовлетворению». В сентябре он просил «кредит на 5 или 10 тысяч ф. ст. с каждым почтовым судном» и, чтобы он мог лично посещать золотые месторождения, помощь «хорошего финансиста, поскольку здесь нет таких во всей колонии, даже главы правительства ужасно невежественны в своем деле, и меня неоднократно приглашали… в казначейство, чтобы я объяснил там какой-нибудь незначительный вопрос в денежных делах».

Если Каллен находился на периферии зарождающейся золотой и серебряной империи Ротшильдов, то в ее центре находились различные аффинажные предприятия и монетные дворы, которые семья приобретала в тот период. Джеймс уже в 1827 г. открыл в Париже аффинажный завод, переведя его в новое здание на набережной Вальми и учредив в 1838 г. коммандитное общество под управлением Мишеля Бенуа Пуаза. Примерно тогда же, в 1843 г., он учредил совместную компанию с Дириксом, главой Парижского монетного двора. Их отношения продлились до 1860 г. Открытия новых месторождений золота вели к огромному увеличению деятельности и на аффинажном заводе, и на монетном дворе. Выражаясь словами Джеймса, произошла «революция на денежном рынке». Таким образом, в 1849 г., когда Лайонел решил, что Лондонский дом примет участие в аффинаже золота, он следовал примеру своего дяди.

Во времена Натана в Лондоне было четыре частных предприятия по обработке драгоценных металлов: «Браун и Уингроув», «Джонсон и Стоукс», «Персиваль Нортон Джонсон» и «Кокс и Мерл» — в дополнение к собственному цеху аффинажа при Королевском монетном дворе. Из них львиную долю аффинажа по заказам Английского Банка выполняла компания «Браун и Уингроув». Однако открытие золота в Калифорнии и Австралии значительно увеличивало объем поступавшего в Английский Банк золота: в 1852 г. закупки золота достигли пика в 15,3 млн ф. ст., и свыше 2/3 этого количества поступало в виде слитков — гораздо больше, чем способна была переработать компания «Браун и Уингроув». Именно для заполнения этого пробела Лайонел и предложил взять в аренду цех аффинажа Королевского монетного двора, где под руководством управляющего Мэтисона с 1829 г. очищали золото серной кислотой. Начиная с сентября 1849 г. Лайонел «неоднократно» говорил своим политическим союзникам Дж. Эйбелу Смиту и лорду Джону Расселу о необходимости «изменения в методах очистки». Королевская комиссия, созданная для надзора за деятельностью монетного двора, одобрила его рекомендации. «Надеюсь, — говорил братьям Лайонел, — что министрам хватит смелости произвести изменения и что мы сумеем принять в них участие… это будет крупная операция». Как заметил Нат, «при таком большом притоке золота из Калифорнии и Мексики это более необходимо чем когда бы то ни было».

Вполне понятно, что Мэтисон пытался противостоять такой «приватизации», но тщетно. Кроме того, к счастью для Ротшильдов, Персиваль Нортон Джонсон не прислушался к своему новому партнеру Джорджу Мэтти, который призывал его участвовать в торгах. В январе 1852 г. Энтони получил права аренды на цех аффинажа, и в декабре Лайонел официально попросил управляющего Английским Банком Томаса Хэнки (еще одного политического союзника) «позволения напрямую поставлять Английскому Банку мои золотые и серебряные слитки, очищенные и выплавленные под мою ответственность». В первый год в цеху обработали свыше 300 тысяч унций австралийского и 450 тысяч унций калифорнийского золота. Признаком его значимости послужило то, что Гладстон, самый верный сторонник бульонизма, нанес туда визит в 1862 г., сразу после «экспедиции» в Английский Банк. Как доказал Фландро, введенный Ротшильдами контроль аффинажа и чеканки по обе стороны Ла-Манша позволил им управлять уникальной «системой» арбитража, когда Лондонский дом покупал американское или австралийское золото на счет Французского дома и переправлял его через лондонских золотых брокеров в Париж. Парижский дом тем временем покупал серебро для Нью-Корта, а оттуда серебро через Лондон или Саутгемптон переправлялось на Восток. Система не только приносила прибыль; к концу 1850-х гг. она стала неотъемлемой частью международной биметаллической денежной системы.

На протяжении десятилетий Ротшильды относились к крупным европейским войнам как к величайшему из зол для их собственного финансового положения — они считали, что войны даже хуже, чем революции. В марте 1854 г. началась война. Невероятно, но истоки Крымской войны можно обнаружить в споре между католическими и православными монахами из-за так называемых «святых мест» в Иерусалиме. На самом деле обострился старый вопрос о том, сколько власти следует применить России в увядающей Османской империи, особенно в дунайских княжествах Молдавии и Валахии и на Черном море. На сей раз, в отличие от 1840 г., Франция и Великобритания объединились; первая — чтобы разрушить Священный союз, вторая — с единственной целью «задать трепку» царю, — по мнению либеральной общественности, он ее заслуживал за участие в подавлении венгерской революции в 1849 г. Царь, который за пять лет до того выступал арбитром в Центральной Европе, обнаружил, что остальные члены Священного союза его бросили: Австрия заигрывала с западными державами и только что не вступила в войну, Пруссия демонстрировала политическое бессилие и как союзница оказалась бесполезной. Пьемонт присоединился к антироссийской коалиции, считая, что любая война ослабит позиции Австрии в Италии.