Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 9

На одном уровне Туссенель был социалистом, впрочем, весьма своеобразным; он считал, что французская сеть железных дорог должна принадлежать государству и управляться им. Однако критика Ротшильдов-капиталистов была неразрывно связана с доводами об их еврейском происхождении. Францию «продали евреям», а железные дороги прямо или косвенно контролировались «бароном Ротшильдом, финансовым королем, евреем, которому пожаловал дворянство сам христианский король». Именно последний аспект книги Туссенеля вызвал больше всего подражателей. Вслед за Туссенелем анонимный автор «Суждения, направленного против Ротшильда и Жоржа Дарнваля» уравнивал иудаизм и капитализм:

Джеймса он называл «евреем Ротшильдом, королем мира, потому что сегодня весь мир принадлежит евреям». Фамилия Ротшильд «обозначает всю расу — это символ власти, которая тянет лапы ко всей Европе». В то же время, «эксплуатируя все, что можно эксплуатировать», Ротшильды были просто «образцом всех буржуазных и коммерческих добродетелей». Хорошо известны связи подобных трактатов с тем, что позже получило название «марксизма». В своей печально известной статье 1844 г. «К еврейскому вопросу» сам Карл Маркс выразил свое отношение к «настоящим евреям», под которыми он имел в виду капиталистов, независимо от их религиозной принадлежности. После революционной волны 1848–1849 гг., когда Ротшильды как будто остались невредимы вместе с большинством временно сброшенных режимов, Марксу ясна была мораль: «…за каждым тираном стоит еврей, как за каждым папой — иезуит».

Правда, к 1850-м гг. Гейне сменил точку зрения. Если до того времени он считал Ротшильдов в каком-то смысле союзниками революционных перемен, то позже такое мнение не подтвердилось. Гейне начал критиковать Ротшильдов не только как защитников политического статус-кво, но также и как типичных капиталистов и потому эксплуататоров. Литераторы левого, революционного толка в 1840-е гг. чаще других уравнивали эти качества с их иудаизмом, хотя никто так и не объяснил, почему отношение евреев к экономической деятельности настолько отличается от отношения неевреев. Если мы хотим найти более или менее связное объяснение делового успеха Ротшильдов, следует обратиться к романам Дизраэли «Конингсби» и «Танкред», пусть их автор довольно странно и со ссылками на самого себя утверждает, будто своим успехом Ротшильды обязаны религии и расе.

Выделяли и другие отличительные признаки. Во Франции периода Второй империи некоторые современники проводили различия между Ротшильдами и другими евреями — между консервативными «высокими банками», олицетворением которых считались Ротшильды, и «новыми» банками, олицетворяемыми «Креди мобилье» (Credit Mobilier), основанным братьями Перейр, последователями Сен-Симона. Банк «Креди мобилье» изображался многими литераторами как главным образом политический вызов доминированию Ротшильдов в государственных финансах Франции. Так, Наполеон III призывал «освободиться» от опеки Ротшильдов. В отличие от многих откровенно антисемитских выпадов против Ротшильдов подобная аргументация оказалась более веской. «Креди мобилье» до сих пор иногда изображают революционным банком нового типа, который способствует индустриализации как эволюционной стратегии — в противовес «старым» и безоговорочно паразитическим частным банкам, возглавляемым Ротшильдами. Но современники, особенно финансист Жюль Исаак Мирес, иногда приписывали это различие в стиле разному культурному фону двух семей (братья Перейр были евреями-сефардами, чьи предки вышли из Испании, а Ротшильды — ашкенази). Другие ощущали различие в более традиционном политическом смысле: Ротшильды олицетворяли «денежную аристократию» и «финансовый феодализм», в то время как их конкуренты выступали за «финансовую демократию» и «экономический 1789 год». В этом смысле упадок и крах в 1860-е гг. «Креди мобилье» становился не просто событием в мире финансов: он стал предвестником краха самой Второй империи. Даже в современной историографии часто приводят знаменитую эпиграмму Джеймса: «Империя — это падение» (L’Empire, c’est la baisse). Его слова часто называют погребальной песней бонапартистскому режиму и символом возрождения политического превосходства «высоких банков» во Франции.

Впрочем, даже после провозглашения республики в 1870 г. поток антиротшильдовской литературы во Франции не иссяк. Только нападали на них теперь справа, а не слева. Так, Гонкурам, братьям-литераторам, салонным снобам-консерваторам, Ротшильды казались «париями — королями мира… которые всего домогаются и всем владеют». Под завесой республиканских взглядов восстановили абсолютизм; однако то был продажный и чуждый абсолютизм, совсем не похожий на монархический и имперский режимы, существовавший ранее. Катализатором для новой волны публикаций, враждебных по отношению к Ротшильдам, послужил крах банка «Юнион женераль» (Union Generale) в 1882 г., в котором его владельцы с горечью обвиняли «еврейские финансы» и их союзников, «масонское правительство». Эмиль Золя в романе «Деньги» изобразил это событие победой персонажа по фамилии Гундерман, олицетворявшего Ротшильда, «короля банкиров, хозяина биржи и всего мира… человека, которому известны были все тайны, который повелевал повышением и понижением курса, как бог повелевает громом». Но Золя хотя бы признавал, что католики-антиевреи предпринимали сознательную попытку низвергнуть Гундермана. Потребовался извращенный ум Эдуара Дрюмона, который в своей книге «Еврейская Франция» (1886) утверждал, что сам банк «Юнион женераль» был основан евреями для того, чтобы лишать католиков их сбережений. «Бог Ротшильд, — писал в заключение Дрюмон, — вот истинный „хозяин“ Франции». Еще одним поставщиком подобных пасквилей был Огюст Ширак, который в своих «Королях республики» (1883) и «Спекуляциях 1870–1884» (1887) провозглашал подчинение республики «королю по фамилии Ротшильд с куртизанкой или служанкой по имени „еврейские финансы“».

Наверное, самое большое распространение подобные полемические выпады против социальной и политической власти, которой якобы обладали Ротшильды, получили во Франции, хотя такие взгляды находили сторонников повсюду. Например, в Германии на Ротшильдов нападали в таких книгах, как «Франкфуртские евреи и жульнический отъем состояния», опубликованной в 1880 г. издательством «Германикус», откровенно расистском памфлете Макса Бауэра «Бисмарк и Ротшильд» (1891) или в «Истории Дома Ротшильдов» Фридриха фон Шерба (1893). Такие труды находили отклик в риторике антисемитских «народной» и «христианско-социальной» партий, добившихся скромного успеха на выборах в отдельных частях Германии и Австрии. Не гнушались подобными выпадами и социал-демократы. Более того, представление о власти Ротшильдов стало таким всеобъемлющим, что даже уважаемый в ученых кругах (хотя с тех пор дискредитированный) Вернер Зомбарт в своей книге «Евреи и экономическая жизнь» (1911) признавал: «Современная фондовая биржа является ротшильдовской (и потому еврейской)».

Можно найти подобные примеры и в Англии. Там, как и в континентальной Европе, «антиротшильдовские настроения» чаще встречались у левых, чем у правых. Хорошим примером служит книга Джона Ривза «Ротшильды: финансовые правители государств» (1887), в которой автор приходит к типичному выводу: «Ротшильды не принадлежат ни к одной национальности, они космополиты… они не принадлежали ни к одной партии, они были готовы богатеть равным образом за счет друга и врага».