Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 40

Не так легко проходило и «налаживание связей» с австрийским двором. По Треплицкому договору 1813 г. Австрия должна была получить миллион фунтов в виде субсидии, а по Шомонскому договору, подписанному в январе 1814 г., эта сумма увеличивалась еще на ²/₃, причем выплаты должны были производиться ежемесячно по 138 888 ф. ст. После поражения Франции общую сумму снизили до 555 555 ф. ст. И снова Ротшильды предложили произвести часть переводов. Как обычно, их поддержал Херрис. Условия были демонстративно щедрыми: Ротшильды не только отказывались от комиссионных, но и предлагали перевести фунты стерлингов в гульдены по курсу 8,48 гульдена за фунт. Однако Барбье, вице-президент австрийского казначейства, и его начальник, министр финансов граф У гарте, отказались от их предложения, сочтя, что операцию должны проводить венские банки. Вторая попытка перевести деньги в Австрию через Бельгию (для оплаты оккупационных расходов) также окончилась неудачей, потому что австрийцы поставили Ротшильдам неприемлемые условия ^[32].

У всех межгосударственных выплат, которые удалось провести Ротшильдам в 1814 г., имелась одна общая черта: в каждом случае они находили по крайней мере два (а иногда три) способа получить прибыль. Первый и самый очевидный — комиссионные, которые, как было показано выше, варьировались от 0 до 8 %. Второй — потенциально более выгодный, но и более рискованный — заключался в игре на разнице обменных курсов, часто сильно отличавшихся друг от друга. Именно так произошло в случае выплат Пруссии, операции в остальных отношениях непривлекательной. Судя по всему, такой же метод применяли и при большинстве других переводов. По сути, братьям удавалось воспользоваться разницей в обменных курсах, существовавших в разных местах, что отражало отсутствие — особенно ярко выраженное в военное время — единого европейского рынка обмена иностранной валюты, а также действие политической неуверенности, которая в 1814–1815 гг. также была высока. В один и тот же день чек или вексель, выписанный в фунтах стерлингов, мог стоить совершенно разные суммы в гульденах в Лондоне, Амстердаме и Франкфурте. При арбитражных операциях все стремились сыграть на такой разнице; валюту покупали дешево на одном рынке и продавали дороже на другом. Точно так же обменный курс талера или дуката мог резко меняться за короткие промежутки времени. Классические форвардные валютные спекуляции требовали так рассчитать время выплат, чтобы конкретную валюту можно было купить, когда ее курс был самым слабым, и продать, когда курс был самым сильным.

Братья Ротшильд занимали особенно выгодное положение для проведения таких операций. И дело не только в том, что у них имелись постоянные отделения во Франкфурте и Лондоне, а также представительства в Амстердаме и Париже; время от времени братья ездили по делам, добираясь до Берлина и Праги. Благодаря хорошим отношениям с Херрисом они имели огромное преимущество перед своими конкурентами. Дело в том, что одной из главных причин гибкости обменных курсов были собственно переводы денег из Великобритании на континент, заниматься которыми просили самих Ротшильдов. Задолго до 1814 г. британские обозреватели поняли, что покупка крупных партий иностранной валюты, за которые расплачивались векселями в фунтах стерлингов, ведет к понижению курса фунта. Чем больше дефицит платежного баланса Великобритании — то есть чем больше таких неоплаченных субсидий приходится производить, — тем выше курс фунта. После того как Натан обещал Херрису осуществлять переводы с минимальной амортизацией обменного курса, за ним закрепили операции по переводу субсидий; и братья не уставали напоминать Херрису о своих успехах на этом поприще. (Вот на что намекал Джеймс, назвав первый крупный перевод в Россию «шедевром» с британской точки зрения.) В то же время Ротшильдам удавалось извлекать значительные выгоды для себя благодаря тому, что они проводили свои операции на разных валютных рынках.

Суть заключалась в управлении обменным курсом фунта, что в тот период во многом было первой заботой братьев. Уже в июне 1811 г., когда их впервые задействовали в контрабанде золота на ту сторону Ла-Манша, Амшель обвинял Джеймса в «непомерном взвинчивании обменного курса в Иерусалиме [Лондоне]». На деле это означало, что фунт падал по отношению к франку. На следующий год Джеймс в письмах к Натану часто ссылается на свои попытки удержать франк от роста. «Невозможно, — заверял он Натана, — сделать больше, чем делаю я, чтобы удержать [курс] на самом низком уровне». Их опыт в таких операциях объясняет успех, с каким Ротшильдам впоследствии удавалось избегать существенного понижения, когда они переводили более крупные суммы для Херриса. К удивлению и радости Херриса, Натану удалось выплатить целых «700 тысяч ф. ст. при покупке векселей, выписанных на Голландию и Франкфурт, не произведя ни малейшего потрясения и не вызвав паники на рынке… Сейчас обменный курс лучше, чем когда проводилась операция… Я убежден, что 100 тысяч фунтов, оговоренные каким-либо иноземным министром или служащим комиссариата, вызвали бы действие, десятикратно превышающее операции Ротшильдов». Естественно, после вступления союзников в Париж фунт укрепился, но продолжительные выплаты субсидий угрожали вскоре снова его ослабить. По этой причине Ротшильды вмешались в ход операции, чтобы ускорить ее. К тому времени рынки во многом действовали по указке Ротшильдов. Как заметил Карл, «когда покупаем мы, покупают все». Это отражало широко распространенное убеждение в том, что Ротшильды действуют «от имени английского правительства и что все делается для повышения фунта стерлингов, и… мы в том весьма преуспели».

На самом деле, конечно, у Ротшильдов имелись свои причины для поддержания высокого курса фунта. При более или менее предсказуемых колебаниях фунта стерлингов возможно было участвовать в выгодных арбитражных операциях на основе крупных переводов субсидий. В мае 1814 г., например, Соломон привлек внимание Натана к значительной разнице котировок на золото между Парижем и Лондоном. Через месяц Натан, в свою очередь, велел Джеймсу купить «дешевые» фунты во Франкфурте. Субсидии, переводимые Жерве, стали основой для ряда выгодных операций, основанных на разнице в обменных курсах. Так, в июле Амшель ездил в Берлин, чтобы воспользоваться тамошним выгодным курсом дуката по отношению к луидору. Дукаты, которые были доставлены Жерве в августе и сентябре, были куплены Джеймсом в Амстердаме по более низкой цене, что принесло братьям дополнительную прибыль в размере около 4 %.

Видимо, именно такие операции принесли Ротшильдам в тот решающий период львиную долю прибыли. Амшель только отчасти шутил, когда, во время послевоенного разбухания фунта стерлингов, он в письме предупреждал Соломона: «Делай свое дело, обогати Франкфуртский дом на миллион франков, Парижский дом на миллион луидоров, а Лондонский дом — на миллион фунтов, и тебя наградят орденом Великой Армии!» Однако необходимо напомнить, что такая стратегия была сопряжена с риском. Было необычайно трудно собрать наличные, необходимые для своевременных переводов субсидий в Россию и Пруссию. Источники кредита, какими пользовался Франкфуртский дом, не раз оказывались почти истощенными, а Карл и Амшель неоднократно жаловались, что Натан откусывает кусок больше, чем они способны переварить. Сбор 600 тысяч гульденов был, как жаловался Карл, «не шуткой». В то же время правительствам, занятым переводами субсидий, естественно, не нравилось то, что Ротшильды получали огромные побочные прибыли. Даже Херрис и Жерве временами проявляли недовольство происходящим, в то время как прусскому правительству удалось снова передать Ротшильдам по крайней мере некоторые расходы, вызванные неожиданным падением фунта в августе. Обменный курс стал камнем преткновения и при переговорах с Австрией.