Королевские клетки - читать онлайн книгу. Автор: Илья Ганин cтр.№ 85

Самой Лилиан план отъезда казался параноидальной беготней. Ганцу и Лейфу — почему-то нет. Часть каравана затемно подходила к пирсам. Оттуда они, не зажигая огней, оставляя карету на берегу, шли дальше. Миранду с ее "конными орлами" при этом отправляли не с пирсов, а с берега на лодке, причем заранее…

В-общем, мешанина какая-то. О чем она им и сказала.

— Госпожа, — вежливо сказал Лейф. — Тебе не нужно беспокоиться о мелочах.

— Действительно. — поддержал его Ганц. — Лилиан, у вас ведь нет ни опыта ни знаний в этих делах? Ну и не беспокойтесь.

Лейс Антрел должен был встретить их со второй частью каравана, которую сам и формировал, в одном дне пути от Тараля и уже уехал.

— Вы без меня все решили?!

— Отчего же все, госпожа? Ты сказала — куда и зачем. Разве ты не сама требовала от всех, чтобы они делали свою работу?

— Действительно, Лилиан. — примиряюще сказал Ганц. — Давайте вы оставите эти сложности нам? Ну будем мы дураками и воронами, шарахающимися от теней — в первый раз, что-ли?

Крыть было нечем. Лиля занялась Мири — насколько та оказывалась рядом и, как она грустно шутила сама с собой, своими собственными тенями в лаборатории. Мири тоже кипуче собиралась, моталась туда-обратно в лагерь, а прибегая делала вид что она взрослая-взрослая. Иногда бывало смешно, а иногда нет. Лилиан постоянно хотелось все сделать за нее, все сделать правильно и умно — а Мири ершисто отбивалась. А потом вешалась ей на шею и говорила, что она ее очень любит. Иногда — совсем, вроде-бы, и не к месту. Странное было чувство.

Влезая в те мелочи, в которые ее пускали, Лиля с интересом узнала, что поскольку системы "почтовых станций" в Ативерне не существовало (точнее, она не знала слова как перевести слово "станция"), то двигаться предполагалось по постоялым дворам и деревням. К сожалению, часть постоялых дворов закрывалась, и это означало, что питаться придется время от времени сухим пайком… Но тут уж Лиля восстала.

— А что мешает нам самим готовить?

— Да ничего, только это ведь надо встать, где-то найти дрова, разложить костры…

— Ну так давайте по дороге готовить!

— ?!

— Все понятно. Никому в голову не приходило, что огню все равно где гореть?

Пришлось, правда, признать что КП-130 у нее явно не вышла. Но что-то получилось. Вместо термоса — толстый войлок, котлы не слишком большие… Но, в принципе, оно даже работало — то есть каша, в среднем, сварилась. Кузнецы, правда, мягко выражаясь удивились такой переделке доспехов. И вышло очень недешево.

К концу десятинки все было готово. Ну, насколько это все вообще могло быть готово. Лилиан было плохо и тоскливо. В столицу они помнится собирались дольше, сложнее — но там была не просто неизвестность, а планы и надежная база. А тут — только надежда. Без особых оснований.

Она так и не сумела уснуть. Ночь перед выездом выдалась пасмурной, шел мокрый снег — как и до того. Неплотный, скорее напоминавший дождь. "Как-то мы поедем…". Скрипнула дверь.

— Сударыня, Ваше Сиятельство? Пора. Караван готов.

— Да, Ганц. Сейчас. Сейчас. — Лилиан не стала поворачиваться от окна.

Дверь не закрылась.

— Не отчаивайтесь, Лилиан. Это не крушение. И не смерть.

— Отчаяние… что вы знаете об отчаянии, Ганц?

— Думаю, что больше вас. Хватит. Это даже не отступление. Воспринимайте это как деловую поездку.

— Ганц, я отправляю ребенка непонятно куда — и вы мне говорите, что все нормально?

— Я не знаю слова Normalno, Лилиан. Но знаю, что Миранда Кэтрин — не грудной младенец. Вы учили и воспитывали ее больше года. Она из рода, славного своей волей и своими свершениями. Все в руке Альдоная, хочу вам напомнить. И никому из нас он не посылает испытаний, которые нельзя выдержать с честью. Идемте. Нам лучше успеть к пирсам до рассвета.

Что-ж, в чем-то Ганц Тримейн, королевский представитель, следователь по особо важным делам, был прав. Лиля взяла себя в руки, встряхнулась, и вышла навстречу новой дороге.

До берега они ехали бок о бок. Лилиан даже не знала, что ей сказать. Скорость движения определялась возами — и ее взгляд в сочетании со скрипом, с фырканием лошадей и чавканием колес это перечеркивало всю маскировку.

— Мам. Ты не волнуйся, я же не первый раз на корабле плыву.

— Я постараюсь. Ну, ты все-таки не лезь к борту… — "И надевай шапку". Господи боже, она же клялась себе слушая бабушку, что никогда в жизни — ну и вот. Всего-то год ребенок рос у нее под боком, и пожалуйста.

Начинало светать, но на берегу было еще темно. Лиля и Мири спешились, и она в последний раз ее обняла.

— Ну все, давай, кадет Третьего кавалерийского. С Богом. Командуй.

— До свиданья, мама! Ты не плачь! Я проверю! Парни, грузимся!

В темноте фигуры с мешками и бестолково выглядевшими пиками забрались в лодки. Здоровенные фигуры легко оттолкнули их от берега, не побоявшись замочить ноги в ледяной воде и лодки ходко пошли к темной туше корабля Эрика.

Караван пошел дальше. Говорить Лилиан не хотелось. В голове вертелось. что поездка на телеге для аристократа как-то уж очень плотно связывалась с казнью. С другой стороны, не все же жили в Париже?.. А весь путь верхом — о, бедная ее спина. И не только.

Вдали, у пирсов послышался какой-то шум.

— Госпожа, пересядь пожалуйста в фургон.

— Что случилось?

— То, чего мы и ждали. За тобой охотились. Но сейчас это все не наша работа. Лейс Антрел там для этого и ждал.

— Но он же должен был присоединиться…

— Он бы и присоединился. Но, сама видишь.

Вдали лязгнул металл, кто-то кричал — явно там была какая-то заваруха. Фонари — которых там быть не должно.

— Но надо помочь!

— Нет. Мы будем следовать своим курсом, госпожа. Прости.

— Но там раненые!

— Они ранены за то, чтобы ты благополучно перебралась в более спокойные места. Не делай их жертву и работу бесполезной.

— А почему вы решили, что этим займется он?! — спрашивать этого совершенно не следовало, но Лилиан разозлилась и не подумала.

— Потому, что солдатам куда проще помогать ему, чем мне. Четыреста лет набегов не забываются за полгода.

О том, что Лейс сам настоял на этом опасном прикрытии снедаемый стыдом за своего предателя, Лейф не сказал. Каждый решает за себя, за что ему биться.

В фургоне Лилиан приготовили хорошее место, постелив на мешки овчину и сделав из них что-то вроде кресла. Девушки и женщины в фургоне усадили ее и караван тронулся дальше. Говорить Лилиан не хотелось, плакать было нельзя, так что она продолжила тоскливо думать о том, в какой ситуации оказалась.