Горечь войны - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 118

Страница

Трупы далеко не у всех вызывали такое отвращение, как у Уилфреда Оуэна. A. П. Герберт признавался, что он подпадал под власть такого же “уродливого очарования”, как и Юнгер ¹⁴², а поэт У. С. Литтлджон написал строчки, блестяще иллюстрирующие теорию Фрейда. Впрочем, в последнем случае влечение к смерти, по-видимому, переросло в осознанное желание погибнуть:

Наконец, не стоит забывать и о послевоенном чувстве вины, которое испытывали выжившие – как тот персонаж “Склепа капуцинов” Йозефа Рота, которого “признали непригодным к смерти” ¹⁴⁴. В свою очередь, Томас Манн, как истый вагнерианец, после войны заключил, что культура кайзеровской Германии была слишком связана со смертью, и это – Todesverbundenheit ^[54] – было ее роковым пороком, а война стала ее финальным Liebestod ^{[55], 145}.

Возможно также – и это выглядит еще хуже, – что люди были готовы драться, потому что им нравилось драться. Мартин ван Кревельд (совсем не фрейдист) проницательно заметил:

В конечном счете, возможно, именно это “О, что за чудесная война!” наилучшим образом объясняет продолжительность конфликта. Джулиана Гренфелла, архетипического аристократа-кавалериста, считавшего войну веселым развлечением, часто считают исключением из правил:

На деле такие чувства были широко распространены. Накануне своей гибели в битве при Лоосе Александр Гиллеспи писал своему отцу: “Это будет славный бой, и, даже думая о тебе, я не хотел бы его пропустить”¹⁴⁸. Когда капитан У. П. Невилл из 8-го Восточно-Суррейского полка повел в атаку свою роту в начале наступления при Сомме, он, пока его не убили, гнал перед собой к германским позициям футбольный мяч – так перемешались в его голове спорт и война ¹⁴⁹. Многие воспринимали войну как разновидность охоты (от кавалерийских офицеров такое отношение даже ожидалось): в первую очередь здесь вспоминается Сассун, но подобные аналогии довольно часто встречаются не только у него. Перед смертью убитый во Второй битве при Ипре Фрэнсис Гренфелл сказал своему командиру: “Гончие хорошо бегут!” ¹⁵⁰ Один шотландский снайпер назвал “семь зафиксированных попаданий” и четыре возможных за один день “доброй охотой” ¹⁵¹. Немцы тоже не отставали: Юнгер отзывался о бегущих хайлендерах, которых истребляли его люди в марте 1918 года, как о “загнанной дичи” ¹⁵². Маниакальный характер войны-спорта хорошо выразил Роберт Николс в своем стихотворении “Атака”:

Один канадский рядовой вспоминал о войне так: “Это величайшее за всю мою жизнь приключение. Я буду помнить о нем до конца дней и ни за что бы его не пропустил”. Для еще одного солдата – английского санитара – “все, что происходило после войны, было серым” ¹⁵⁴. Гай Чепмен называл войну “своей женщиной” и говорил, что “тому, кто побывал в ее объятиях, не нужно других”. Позднее он признавался, что скучает “по неуловимому бесценному чувству жизни в каждом нерве и каждой клетке тела и в каждом порыве духа” ¹⁵⁵. Французский священник Пьер Тейяр де Шарден писал о чем-то подобном, рассказывая о духовном подъеме, который он испытывал, когда был санитаром на фронте: “Ты чувствуешь внутри себя глубинные ясность, силу и свободу, которых никогда не чувствовал в обыденной жизни”¹⁵⁶.

Никто не наслаждался войной больше Эрнста Юнгера. Он называл битву “наркотиком, сперва стимулирующим нервы, а потом лишающим их чувствительности”. Едва не обернувшаяся катастрофой вылазка была для него “короткой веселой интерлюдией”, “которая помогла взбодриться”. Войну он позднее называл “идеальным средством для воспитания сердца”. И в этом он был не одинок – аналогичное отношение он видел у своих солдат:

Женщины, которые попадали на фронт, тоже нередко наслаждались войной. “Ни за что бы это не пропустила”, – писала в своем дневнике Мэй Синклер о службе санитаркой в Бельгии, вспоминая “прекрасные минуты смертельной опасности”. Вера Бриттен и Виолетта Турстан, ставшие медсестрами, наслаждались “волнующей” жизнью в прифронтовой полосе. В послевоенном лесбийском романе Рэдклифф Холл “Мисс Огилви находит себя” героиня называет время, проведенное в женской воинской части, “замечательным” ¹⁵⁸.

Страница