Дитя любви - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 36

Временами я почти забывала, почему я здесь, так очаровывала меня красота этого места. Но что поразило меня больше всего, так это повсеместное использование мрамора и порфира, благодаря которым город слыл одним из самых красивых в мире. Я узнала, что все эти материалы были специально привезены из многих стран: зеленый порфир — с горы Тайгет, красный и серый — из Египта, алебастр — из Арабии, белый мрамор — из Греции, а красный — из Вероны. Был даже голубой мрамор, мрамор цвета янтаря и множество других сортов с пурпурными вкраплениями.

О, как я наслаждалась этими неделями! Я часами стояла на мосту Риальто и глядела на воды Гранд-канала. Я гуляла по площади Святого Марка, ее красочная мозаика очаровала меня. Я постоянно задерживалась у дворца дожа, забывая обо всем при виде его великолепия, смотрела на самый печальный мост на свете мост Вздохов и размышляла о тех пленниках, что выходят из дворца дожа и на пути через мост к своей тюрьме бросают прощальный взгляд на этот прекрасный город.

Вокруг располагалось множество маленьких лавочек, чем-то напоминавших мне пещеру Алладина. Там я находила прелестные вещицы из стекла и эмали, там продавались кольца и броши из драгоценных и полудрагоценных камней, там были ленты и кружева завораживающих цветов. Торговали там тканями и туфлями, искусно вышитыми различными узорами. На какое-то время Кристабель и я полностью забыли о своих несчастьях.

Все случилось прекрасным солнечным днем, когда наш гондольер отвез нас на площадь Святого Марка, где я и Кристабель решили осмотреть местные лавки. Я покупала себе туфли, и продавец разложил предо мною на прилавке несколько пар. Я никак не могла выбрать: то ли брать туфли из черного шелка, вышитые цветами лиловых оттенков, то ли остановиться на темно-коричневых с голубыми цветами. Внезапно я подняла глаза и увидела какого-то мужчину, пристально наблюдающего за каждым моим движением. Я не могла даже сказать, почему, но мною овладело предчувствие чего-то зловещего.

Он был чуть выше среднего роста и исключительно красив. Одетый в панталоны, украшенные кружевами и голубыми лентами, он выглядел очень элегантно. Его камзол был слегка расстегнут — вероятно, чтобы выставить на обозрение белую блузу с манжетами и изысканный шарф. Пуговицы блестели драгоценными камнями, а на шляпе, надетой поверх темного парика, победно раскачивалось голубое перо.

Вспыхнув, я быстро перевела взгляд обратно на туфли, поспешно отложила в сторону черную с лиловым пару, но, пока рассчитывалась, все время ощущала на себе внимательный взгляд мужчины.

При выходе мы столкнулись с ним лицом к лицу. Он услужливо отступил в сторону, пропуская нас, и низко поклонился. Проход был очень узким, и мне пришлось пройти совсем близко, поэтому я хорошо разглядела его лицо. Взгляд его был устремлен прямо на меня, и в нем сквозило что-то вроде восхищения, но в то же время выражение его лица было наглым, бесцеремонным, что вряд ли можно было считать комплиментом. В глубине его глаз пряталось наглое высокомерие.

Выбравшись, наконец, на улицу, я с облегчением вздохнула и обратилась к Кристабель:

— Я бы хотела вернуться в палаццо.

— Так быстро? — спросила она. — Я думала, ты хотела сделать еще несколько покупок.

— Я устала, лучше поеду обратно домой. Мы сели в гондолу. Пока мы плыли по каналу, я снова заметила человека, который заходил в лавку. Он стоял и глядел нам вслед.

Возможно, через несколько дней я бы про него забыла, ибо в этом городе часто встречались наглые молодые люди, всегда готовые строить глазки привлекательным девушкам. Как многие утверждали, Венеция — это город интриг и приключений, и мне самой иногда казалось, что над его каналами и проулочками реет какой-то зловещий ореол. Даже в самых тихих деревушках Англии жизнь может быть подчас очень жестокой, но здесь меня не покидало ощущение, что несчастье может разразиться внезапно, когда его никто не ждет.

Стоял ранний вечер, потихоньку сменивший сумерки. Я отдыхала, на этом настояла Харриет. Она сказала, что я не должна забывать о том, что меня ждет впереди. Я уступила ее настояниям и весь день провела в постели, читая, думая о ребенке или грезя о том, что для меня припасла будущая жизнь.

Затем я поднялась и переоделась в длинное свободное платье. Это тоже было частью плана Харриет — ввести в наш гардероб наряды свободного покроя и сделать это задолго до того, когда они действительно понадобятся.

Я причесывалась, как вдруг почувствовала внезапное желание выйти подышать свежим воздухом. Закат в Венеции безумно красив, я никогда не уставала любоваться этим зрелищем. Но стоило мне только выйти на галерею, как я увидела его, мужчину, что стоял у лавки. Он сидел в гондоле, тихо покачивающейся на волнах канала прямо напротив палаццо, и смотрел наверх.

Я почувствовала, как холодный пот выступил у меня на лбу. Все было так, будто это он пожелал, чтобы я вышла и увидела его! Он ничем не показал, что заметил меня, и, разумеется, я этого ждать не стала. Как только я поняла, кто это, я тут же скрылась в комнате. Сердце мое бешено стучало. Он знал, где я живу!

Я снова начала расчесывать волосы. Чего я так боюсь? Этого я не знала, но я действительно была очень напугана.

* * *

Харриет была вне себя от волнения. Мы получили приглашение на бал-маскарад в палаццо Фалиеро. Сама герцогиня, буквально влюбившаяся — впрочем, как и все остальные, — в Харриет, просила ее об этом. Она и Грегори непременно должны были присутствовать на балу и привезти с собой двух девушек, которых та опекает. Харриет дала согласие, даже не посоветовавшись с нами.

— Я рассказала герцогине о моем интересном положении. Она была в полном восторге! — сказала нам Харриет. — Она посоветовала мне самую лучшую из повивальных бабок, ту, что помогала ее собственному отпрыску войти в этот мир. Я пока присмотрюсь к этой женщине, так как мне надо еще разработать последнее действие нашей пьесы, которое, конечно же, будет самым опасным!

— Харриет, — сказала я, — иногда мне кажется, что лучше бы мы поехали куда-нибудь, где поспокойнее. Это бы значительно все упростило!

— Глупости, — ответила она. — Самый лучший способ сохранить тайну — это делать вид, будто ты ничего не скрываешь, и держаться у всех на глазах! Отправься мы в какой-нибудь отдаленный уголок, мы бы мигом привлекли к себе всеобщее внимание! В таких тихих местечках у людей много свободного времени, которое им некуда девать, и они постоянно шпионят друг за другом! Здесь же, моя дорогая, все заняты собственными делами: сегодня герцогиню весьма позабавила моя беременность, однако завтра она уже и забудет о ней, потому что ее больше будет заботить новый любовник. Я слышала, они толпами за ней увиваются. Можешь мне довериться: я знаю, что делаю!

— Я верю тебе! Мне не следовало спрашивать тебя об этом!

Она поцеловала меня.

— А теперь, моя милая, что мы наденем сегодня на бал? Думаю, нам представляется отличная возможность продемонстрировать новую моду: свободные греческие одеяния! Эти итальянцы до сих пор носят стянутые корсеты, но мы вернемся к греческому стилю, который так прекрасно все скрывает! Нам следует очень тщательно подбирать тона, ибо в этом стиле на первом месте ткань! Я буду в темно-синем шелке цвета павлиньего пера: он идет к моим глазам! А ты, моя милая… тебе я подобрала нежно-розовые оттенки! Да, еще Кристабель. Но, дорогая, она не обладает твоим очарованием, в ней постоянно присутствует эта горечь, от которой она никак не может избавиться. От этого страдает вся ее привлекательность, а она у нее, несомненно, имеется! Для нее — зеленый цвет… зеленый — цвет зависти!