Черный гусар - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Соболь cтр.№ 12

— Ох, кто-то у меня сегодня красным умоется! — обещал невидимому врагу капрал Сивков, толкая перед собой Хлопотьева к выходу.

Бутков собрался уже уходить, но увидел сидящего у стены Мадатова и подошёл к прапорщику.

— Сохнете? — осведомился он, ухмыляясь. — А я вот с вечера позаботился. Ночь, правда, просидел в полудрёме, голову старался держать. Зато с утра никаких огорчений.

Он поставил ногу на скамью рядом с Мадатовым, подтянул сапог за ушки. Голова его в белом парике, с гигантскими буклями, с косой, навёрнутой на железную проволоку, казалась несоразмерно огромной в сравнении даже с широченными плечами, обтянутыми зелёным кафтаном.

— Видали? Это ему наши умельцы так панталоны пригнали. А он, бедолага, думал, что в армии так и надо. Так и должно быть, чтоб неудобно. Чтобы человек в казарме и шагнуть мог по одному только приказу.

— Что же, разве его до сих пор не учили? — осторожно спросил Мадатов.

— Пополнение, — коротко бросил ему Бутков. — В гвардию, как и в армию, берут сразу же от сохи. Росту хватает, стало быть, годен. А нам с вами их на площадь вести, перед государевы очи. Вот...

Он сунул руку за отворот и выволок из-за пазухи сафьяновый кошелёк, туго набитый ассигнациями.

— Всё с собой забираю. Как в караул идти, всю оставшуюся казну — под мундир. Не ровён час примерещится что-нибудь императору, так хорошо, если только до крепости довезут. А вдруг много дальше?..

Он осторожно обернулся, проверить — не приблизился ли кто-нибудь с тылу, и наклонился, приложив губы почти к уху Валериана:

— Говорили мне люди знающие, будто бы матушка Екатерина вовсе не курносого хотела видеть после себя... Будто бы, напротив, оставила она царство внуку своему Александру. Да кто-то успел в Гатчину много раньше. Павел Петрович прискакал в Петербург и нашёл в кабинете императрицы два запечатанных конверта с приказами. И якобы один из них предписывал — арестовать великого князя и отправить его в дальнюю крепость...

Валериан сидел, словно окаменев. Голову не отворачивал, но лицо держал неподвижным.

— А ещё кое-кто, — жарко шептал Бутков, — сказал мне, будто бы не все эти приказы сгорели. Что будто бы матушка тот самый, главный, дважды успела продиктовать. И подписала, и скрепила своей печатью. И видели этот приказ важные люди...

— Я присягу давал, — пошевелил одними губами Валериан.

— И я давал, — обжигал ухо шёпот Буткова. — Только я сначала матушке присягал. Её воля мне много главнее... Думай, прапорщик, думай. Присяга присягой, а голова головой. Один раз шагнёшь не в ту сторону, и вся жизнь под откос вывернется...

Валериан напрягся, но ему показалось, что нашёл верный выход:

— Я служу в Преображенском полку...

— Точно, — оборвал его поручик Бутков. — Вот об этом я тебе и толкую. А потому главным для тебя должен быть — его превосходительство генерал-майор Талызин. Его приказ для тебя, прапорщик Мадатов, закон! Обольщать больше не буду, но попрошу — не наделай, пожалуйста, глупостей! Не спеши, но и не отставай. Так надёжнее...

Он выпрямился и гаркнул, перекрывая разраставшийся гул:

— Закончить офицерам причёску, живо! Через час роте строиться!..

В дверь постучали. Сначала осторожно, кажется, костяшками пальцев, потом, чуть подождав, приложились уже кулаком с пристуком.

Девушка прошлёпала босыми ногами, спросила через запертые створки и кинулась стремглав к постели:

— Его превосходительство граф Палён! Генерал-губернатор Санкт-Петербурга! — добавила шёпотом, будто бы кто-то в столице и в Михайловском замке мог не знать, кто такой Пётр Алексеевич фон дер Пален.

Во всяком случае, только не графиня Ливен, Шарлотта Карловна, статс-дама, чьими руками взращивались дочери императора.

Гигантская уродливая тень вползла по каменным плитам, влезла, дрожа от холода, на ковёр, коснулась головой ног хозяйки покоев.

— Was wollen sie? ^[8] — спросила графиня по-немецки. Так было проще и безопаснее.

— Ich komme vom Kaiser Alexander... ^[9]

— Вы хотели сказать императора Павла... — прервала его собеседница.

Графиня была известна всему свету, высшему свету Санкт-Петербурга, своей прямотой и резкостью. За это при дворе её ценили ещё больше.

— Я хотел сказать то, что сказал, — ответил ей Палён.

Графиня задержала дыхание и взяла паузу в полминуты:

— Что же требует император... Александр?!

— Император... просит вас сообщить печальные новости его матушке... Ныне вдовствующей императрице...

Фон Ливен достаточно долго прожила при русском дворе и невысказанные слова понимала ещё быстрее произнесённых.

Когда её муж, генерал-майор Андрей Романович, умер, Шарлотта Карловна запёрлась в своём имении у Балтийского моря и воспитывала детей — троих сыновей и дочь. Императрица подыскивала воспитательницу для своих внучек, и ей посоветовали упрямую вдову-генеральшу. Говорили, что в первый же день приезда фон Ливен в Царское Екатерина подслушала её монолог. Претендентка на придворную должность, совершенно не стесняясь условностями, жаловалась встретившему её камергеру на трудность поставленной перед нею задачи. Тем более что девочки видят прежде всего дурной пример, который подаёт двор и — сама же императрица.

Екатерина быстро вышла из-за ширмы и уверенно сказала присевшей Шарлотте Карловне:

— Вы — та женщина, которая мне нужна!..

Не только великие княжны, но и сыновья Павла звали фон Ливен бабушкой. Ах как жаль, сетовал канцлер Безбородко, что генеральша Ливен, увы, не мужчина: она бы лучше многих воспитала и Александра, и Константина...

Теперь Шарлотте Карловне предстояло выполнить обязанность сложную. Трудное дело, которое мужчины всегда перекладывали на женские плечи.

За дверью её оглушили звуки, ещё вчера невозможные в императорском замке. После девяти вечера и до пяти утра Павел Петрович спал, и даже мыши сновали своими ходами, осторожно перебирая лапками и приподнимая хвосты.

Сейчас же, в четверть пополуночи 12 марта первого года девятнадцатого столетия, площадки и коридоры дворца у Фонтанки полнились стуком каблуков, лязгом железа, отрывистыми командами офицеров. Казалось, огромное здание в центре столицы Российского государства было захвачено приступом. Собственно, так оно и случилось, только войска были не чужеземные, а — петербургского гарнизона.

Узкой винтовой лестницей графиня быстро спустилась на нижний этаж. На площадке ей заступил дорогу рядовой Семёновского полка. Эти гвардейцы стояли сегодня в основном карауле замка.