Ландскнехт шагает к океану - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Удот cтр.№ 56

Словно Битва уснула, и Война скоропостижно скончалась, и они не на кровавом поле, а на прекрасной городской площади, и это не шум боя, но гул праздника.

Немногим удалось остаться серьёзными, сохранить уплывающее чувство времени и места.

— Боюсь я, опять он выкарабкается. Ведь он, шведский громила, уж семнадцать раз был ранен, и все как с гуся вода, — предостерёг Гюнтер.

— Ведь и тонул же он четыре раза, и в Польше, и здесь, в Германии. Верно, дьявол ему пособляет, — перекрестился при упоминании нечистого Макс.

— Кабы добраться туда, да уж точно в голову из мушкета, али горло перехватить кинжалом.

— Куда там, всех положат — в палаши возьмут да конями потопчут. Мы своё дело свершили, да какое! Посему нам с чистой совестью можно обратно топать: водку пить, гонять тыловых крыс да ждать награды от Светлейшего, а то и от самого Фердинанда ^[149].

— Интересно, а кто ж всё-таки лично его сразил? Чья пуля попала?

— То народ, ведомый промыслом Божьим, сразил Антихриста! — возвысил голос Гюнтер.

— Ага, тогда я перст Божий, указующий. Это ведь я его первый заметил. — У Макса грудь колесом, глаза горят, выступает гоголем — герой дня да и только.

— Смотри, смотри, лошадники пожаловали! Вот они и докончат дело, если что!

И действительно, большой отряд имперских рейтар, огибая ликующих мушкетёров, медленно разгоняясь, пошёл в атаку на то самое место, где валялся — вот вопрос вопросов — мёртвый или только раненый — шведский король. Разумеется, рейтары имели объектом атаки тот конный полк шведов, что так неосмотрительно бросил своего обожаемого монарха в жаркой сече. Ну что стоит рейтару, проезжая мимо, истратить пулю, ткнуть резко вниз шпагой или хотя бы, вздыбив коня, обрушить его вниз — на грузного, ещё не старого человека, вознамерившегося взгромоздить на свою лысину ржавую корону Шарлеманя ^[150].

— Кричите же им, кричите, показывайте! — заторопился Макс, явно выказывая намерение вновь грудью испытать крепость копыт рейтарских лошадей.

— Маркус, придержи этого перста Божьего, стопчут же. — Гюнтер и сам придержал не в меру прыткого юношу за фалды.

И они кричали, чуть не все хором. Но рейтары, то ли в запарке и шуме боя, то ли торопясь пролить кровь, а вернее всего, по своему обычному кавалерийскому высокомерию, не обращали на них ровно никакого внимания.

— Гюнтер, Гюнтер, как полагаешь, сделают? Затопчут, зарубят? — теперь уже Макс тряс Гюнтера за рукав. — Неужто опять все усилия дьяволу под хвост!

— Должны, иначе зачем небо коптят.

— Должна, должна и в этот мир наконец-то пожаловать справедливость.

— Теперь дело конницы гнать лишённых короля-командующего супостатов, захватывать неприятельский лагерь, собирать трофеи и пленных. А нам можно и в тыл — глотку промочить. — Макс решительно бросил мушкет на плечо.

— Погоди, может, ещё и наша помощь потребуется, у шведов много сильных генералов: Баннер, Горн, Врангель, — попытался усовестить его Гюнтер.

— Вот эти молодцы пусть их и гоняют, — беспечно ткнул в сторону уже сцепившихся с врагом рейтар Макс. — Меня сейчас больше беспокоит вопрос, насколько щедра будет длань Светлейшего по отношению к лучшим воинам? Офицерский чин, пожизненный пенсион, двойное жалование, Руно на цепочке ^[151], оружие в золоте? Я ни от чего не откажусь. Но первое дело сейчас — так надраться, чтобы лёжа качало — за наш успех, за нашу победу, за Густава в аду.

— Пойдём, пойдём! — зашумели отовсюду. — Что всё мы да мы. Что, наша рота войну должна за всех выиграть? Пущай теперича другие попотеют. Полдела, считай, им спроворили. Густавову башку выложили как на блюдечке.

— А как жив Антихрист? — Гюнтер, подобно волнолому пытался сбить общее течение.

Гюнтера уважали, а ротного боялись. Но ротный давно сверкает пятками дырявых носков в небо — какой-то ухарь и сапоги с мертвеца успел смазать. Прочее начальство, хоть и не босоноги, однако ж тоже отсутствуют по причине убытия — или вчистую, или вследствие раны тяжкой. Один капрал на роту и уцелел, а больше помалкивает — в такой запарке от своих пулю можно запросто схлопотать. Посему и Гюнтерово уважение, силой страха не поддержанное, для счастливой, как никогда, роты — не тормоз.

— Оставайся Пустосвят, коли желаешь, крути хвосты рейтарским лошадкам, а нам надоело! — уважение уважением, а и недолюбливали Гюнтера многие.

— Да где ж ему уцелеть-то, рассуди по совести, когда добрый десяток пуль в него влепили. Нафаршировали свинцом, что того гуся яблоками. Его счас заместо якоря хорошо использовать — не всплывёт, — урезонивали другие, более лояльные к Гюнтеру.

Михель, конечно, возле Гюнтера, и ушки на макушке. Макс тут же крутится, Маркус не встревает. Встали бы как ранее, плечом к плечу 4М и 4Г, никто бы и рта не раскрыл. Михель сам нет-нет да и одарит Гюнтера парой красноречивых взглядов — чего, мол, упираешься. Не хватало ещё от своих пострадать, да когда — на пороге мира!

Многих же подстёгивали не смолкающие, а даже разгорающиеся и крепнущие звуки битвы. Пока до тех и других весть дойдёт, что нет больше Густава, море крови успеют пролить. Четырёхфунтовое ядро, прилетевшее откуда-то справа и навеки упокоившее двух крикунов, явилось постскриптумом дискуссии. Гюнтер, конечно, не признал поражения, продолжал негодующе сверкать глазищами, но он замолчал, он согласился и позволил себя увлечь. Вякнул только напоследок, что негоже раненых и оружие бросать, так и без него знают — подобрали, кого и что могли.

Со стороны, наверное, казалось, что рота получила приказ, и перебрасывается на опасный участок, потому и никто ими не интересовался, остановить не пытался. Многие встречные, конечно, дивились, что это мушкетёры такие раздухарённые топают. Но таких быстренько просвещали в отношении смерти главного слуги Антихриста на земле. Чужаки сильно сомневались, что демона удалось сразить простыми, не серебряными, не освящёнными пулями. Но в споры не встревали — у всей роты, вернее, у её бравых остатков, почему-то разом ужасно запершило в глотке. Наиболее дальновидные и предприимчивые уже льстиво примазывались к богатеньким соседям, незаметно оттирая лишние рты. Другие издалека начинали наводить мосты насчёт подзанять, или что-нибудь заложить, или продать, и лучше чужое. Все твёрдо надеялись, что грядущие милости генералиссимуса с лихвой покроют затраты, поэтому даже известные ротные жадюги и скопидомы подраспустили кошельки. Пытались, конечно, и встречные трупы обыскивать, но почему-то у всех попадавшихся навстречу тел колола глаза одна особенность — напрочь вывернутые карманы. Солдаты генерала Мародёра ^[152], как обычно, побойчей да пошустрей нашенских будут.