Призванный хранить - читать онлайн книгу. Автор: Николай Буянов cтр.№ 57

Он придирчиво осмотрел буквы на бумаге — уже знакомые, изящные и ровные, точно образцовая рота солдат на параде. Кто бы ни был автор документа — его каллиграфия была безупречна. Во времена Антона он мог бы, пожалуй, сделать карьеру художника-оформителя. Те же самые чернила — слегка выцветшие, но вполне чёткие. Всё это он уже видел.

Всё — кроме текста.

Текст был другим. В нём аланский царевич Баттхар Нади, сын Исавара, и не думал умирать в плену. Он был спасён «горсткой храбрецов» (и мною в том числе, подумал Антон с законной гордостью) и доставлен в Тебриз — в полном соответствии с действительностью.

Мысли бестолково толклись в черепной коробке, точно частички пыльцы при броуновском движении. Или — слегка разомлевшие пчёлы в улье. Одна мысль была настойчивее прочих: документ подменили.

Не сходи с ума, возразил кто-то внутри. Где подменили, кто, когда, с какой целью?

Ну, насчёт «где» и «когда» — не такая уж проблема для ловкого человека. К примеру, пока меня выкапывали из-под лавины. Или пока я спал в пещере, укрытый меховой курткой кого-то из Зауровых «спецназовцев». Или нырял в озеро — нырял-то я, естественно, без одежды. Или лез по отвесной стене (одежда была внизу, в мешке). Отомкнуть кожаный чехол, удивительно напоминающий тубус для чертежей, вынуть одну бумагу, положить другую, заранее припасённую, — дело нескольких секунд.

«Кто?» — тоже вопрос для первоклассника. Если подменили сразу же, ещё до первого ночного боя с монголами — значит, кто-то из людей Заура: Сандро, Тарэл Скороход, Тор Лучник, Лоза, сам Заур. Если позже, в капище древних богов — круг подозреваемых сужается до двух человек: Лоза и Заур. Или — что как раз вернее всего — оба вместе.

Остаётся последний, самый важный и трудноразрешимый вопрос: цель. Антон прикрыл глаза и попытался сосредоточиться... Ничего не выходило. Слишком мало информации, слишком мало я знаю о здешних нравах, обычаях, политических интригах и тому подобном.

Ну, кое-что мне всё же известно. Попробуем систематизировать... Итак, правители двух больших народов — Гюрли и Исавар — решают устроить свадьбу своих детей (мотивы, понятно, чисто политические, как и положено у сильных мира сего: детишки ещё и в глаза друг друга не видели). Неожиданно царевич Баттхар попадает в плен к Тохтамышу и (да простит мне Господь такую фантазию) действительно умирает, не выдержав побоев и голода. Страшная весть неминуемо доходит до Исавара. Отцовское горе велико, но долг перед народом превыше всего. Свадьба обязана состояться любой ценой — и на сцене появляется другой, «подставной» царевич. Оба отца в курсе и будут молчать, а прекрасноокая Зенджи так и не узнает, с кем разделила супружеское ложе... И единственное препятствие этому хитроумному плану — какой-то идиот, решивший увековечить эти события в своей повести. Но и тут выход находится: Гюрли приказывает изготовить фальшивую рукопись, и Заур или Лоза (или оба вместе) подкладывают мне её, предварительно уничтожив оригинал.

Нет. Не сходится (Антон в отчаянии стукнул себя по лбу). Не сходится — хотя бы потому, что для этого многие вещи нужно было знать заранее. Нужно было предусмотреть, что спустя шесть веков какой-то недобитый фриц с автоматом, шатаясь по Кавказу, наткнётся на древний документ и возьмёт его себе в качестве сувенира (то есть не выбросит и не пустит на самокрутки). Что ещё через полсотни лет я найду эту рукопись и положу её себе в рюкзак. Что я каким-то необъяснимым образом окажусь с ней в её родном XIV столетии, и при этом не замёрзну под лавиной и не попаду в лапы монголов.

А главное — мысли совершили круг почёта и опять упёрлись в исходную точку — совершенно непонятна цель всей этой дьявольской комбинации. Зачем нужно было переносить меня сюда и на моих глазах устраивать похищение царевича (или не-царевича) из плена? Зачем изготавливать поддельный документ — уничтожил настоящий, и вся недолга? Зачем столь изощрённо обманывать меня, коли я не играю в этом спектакле никакой роли?

Или всё-таки играю? Антон задумался. Понятно: большую роль мне не доверили бы. А вот маленькую, но важную... Пришла на ум его первая ночь в этом негостеприимном мире — ночь возле крохотной пещерки с занавешенным шкурой входом — чтобы никто снаружи не заметил разведённый внутри огонь.

Мне было душно и неуютно, я чувствовал... Чёрт знает, что я чувствовал — в конце концов, я не писатель, чтобы описывать всё это в красках. Я вылез из пещеры и увидел возле коней молодого парнишку, юношу, который назвался Лозой. Мы поговорили пару минут, и я неожиданно заметил монголов, взбирающихся вверх по склону. Заметил и дал знать остальным, а иначе, возможно, отряд Заура был бы уничтожен, и Баттхара никто не спас бы из плена... Вот она, «маленькая, но важная роль». Антон горько усмехнулся. Стоило переться из-за неё в этакую даль.

— Эй, чужеземец, — вдруг окликнул его мужской голос. — Пойдём в дом, не сиди на пороге.

Антон обернулся и увидел Аккера. И вспомнил, как принял его за Заура — тогда, в первый миг... Ничего удивительного: даже будь я их матушкой, я различал бы их с трудом до конца дней.

Братья были не просто похожи, они были совершенно на одно лицо. Стоило лишь постричь Аккеру бороду покороче, убрать морщины вокруг серовато-зелёных глаз и успевший побелеть шрам у правого виска... Антон попытался прикинуть возраст своего спасителя: едва за сорок, период расцвета для мужчины.

— Заур был среди вас младшим? — спросил он.

Аккер сухо кивнул.

— Он просил передать кое-что...

— Позже, — сказал Аккер. — А сейчас проходи в дом.

Жилище — довольно большое и суровое с виду, под стать хозяину, — было наполовину врезано в склон холма у его подножия. Вторая, внешняя половина, состояла из плотно пригнанных необработанных камней, почерневших от времени. Камни были положены друг на друга без раствора, но так тщательно пригнаны, что между ними не было видно ни малейшего просвета. Плоская крыша, присыпанная дёрном, покоилась на четырёх массивных деревянных столбах — собственно, это и были деревья, поставленные вниз комлем. Антон потрогал рукой строение и уважительно покачал головой. Силища. Сто лет простоит, а может, и больше, если не разрушит землетрясение. Но землетрясений тут не помнили даже старожилы. Так строили из века в век и абхазцы, и осетины, и аланы. И даже абасты, которых злая судьба согнала с обжитых мест на пустынные берега Мёртвого моря, и те продолжали возводить жилища, следуя заветам пращуров. Дверь была низкой — Антону пришлось согнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. Зато внутри оказалось довольно просторно и уютно — стараниями девушки, надо полагать. На земляном полу лежал деревянный настил и симпатичный коврик ручной работы. Аккер почтительно снял сапоги, прежде чем ступить на него.

Ещё два коврика украшали стены, и достаточно было взгляда на них, чтобы понять, что за человек обитает здесь. На левом коврике, ближе к двери, висел прямой меч-кончар в дорогих атласных ножнах и два кинжала, купленные, судя по форме и отделке, на торгу в Тифлисе. Здесь же были два лука в колчанах, со снятыми тетивами — маленький охотничий и большой боевой. Взглянув на один из них, Антон не смог сдержать улыбки: в туле со стрелами, меж оперённых головок, желтел маленький букетик цветов, сорванных, видимо, где-то неподалёку, на альпийском лугу. Вряд ли Аккер с его суровой душой додумался бы до такого: значит, девушка...