Призванный хранить - читать онлайн книгу. Автор: Николай Буянов cтр.№ 19

Месяц на небосклоне увеличился и снова изогнулся серпом, а царевич Баттхар, проявляя непреклонность, несмотря на побои, пел песни, прославляющие свой народ и царя Исавара, и встречал смехом своих палачей. Вскоре он отказался от пищи и скончался от ран и голода в осень 778 года...»

Листы древней бумаги были ломкие, тёмно-жёлтого, почти коричневого цвета, но — странное дело — казались Антону ближе и понятнее, чем документы почившего в Бозе немецкого альпиниста, хотя те были моложе лет на шестьсот.

Динара подошла, тихонько взглянула через плечо и удивлённо спросила:

— Ты читаешь по-арабски?

— Я читаю только по-русски, да и то со словарём, — ответил Антон. — Ты будешь смеяться, но я откуда-то знаю, что здесь написано. Хотя и не знаю, откуда. Исчерпывающее объяснение, да?

Она присела рядом, по давней привычке сцепив руки на коленях.

— Почему не выходим? — спросил он.

— Светка пятки натёрла.

— Казик, что ты молчишь? — Светкин голос, доносившийся из палатки, был испуган и плаксив.

— Что тебе сказать, дорогая? Мужайся, утешить тебя нечем. Ногу придётся ампутировать.

— Что?!

— Гм... Думаю, придётся резать чуть выше колена. Сантиметров на двадцать. Чтобы гангренозный процесс не затронул мягкие ткани.

Послышался судорожный всхлип.

— А может, подорожник приложить?

— Радость моя, где ты в этих местах видела подорожник? Нет, только ампутация. Паша, тащи всё, что полагается: кипяток, нож, спирт... Спирта побольше. И не забудь закуску!

— Трепло, — фыркнул Антон. — Дина, что ты знаешь о Тимуре?

— В контексте Аркадия Гайдара?

— В контексте хромого завоевателя.

Она задумалась.

— В общем, не так много... В четырнадцатом веке он подчинил себе все народы Кавказа. Одних вождей подкупил, других столкнул лбами, третьих уничтожил — короче, разделял и властвовал. Грозная была личность, почти мистическая. Шестьдесят лет назад профессор Герасимов раскопал его могилу в Узбекистане. Тамошнее духовенство было очень недовольно, поползли слухи о древнем проклятии Тимура тем, кто потревожит его прах... Однако Герасимову было не до мистики (а попробовал бы он в те времена думать по-другому). Он взял череп Тимура и привёз в Москву для исследования. Тем самым якобы распространив проклятие на всю страну.

— И что? — заворожённо спросил Антон.

— Ничего. Он выступил с докладом на Всесоюзной конференции, продемонстрировал выкопанные кости... А через два дня началась война. — Она улыбнулась, но как-то вымученно. — Вот и не верь потом во всякое. А почему тебя это заинтересовало?

— Да так, — пробормотал он.

«Ты должен выполнить предначертанное...»

Опять в памяти возник образ юной аланки: Антон уже отвык от мысли, что девушка ему лишь почудилась. Образ был слишком реальным — реальнее, чем окружающие горы и Светкины стоны внутри палатки (то ли красавец Казбек действительно решил отрезать ей ноги, то ли — что более вероятно...).

Они выбились из графика — тронулись в путь позже, чем рассчитывали. Облака, до того выглядевшие лёгкими и пушистыми, как кусочки ваты, неожиданно перестали быть облаками и превратились в тучи: они резко потемнели, набухли и потяжелели. И Казбек, шедший впереди, время от времени чертыхался и бубнил что-то под нос, глядя на небо.

— Что такое? — спросил Антон, догнав его на склоне.

Склон был — загляденье: не слишком крутой, покрытый плотно слежавшимся снегом, он напоминал собой ледовую арену в «Лужниках» (которую, впрочем, мэр Москвы отдал в аренду вещевому рынку).

— Не нравится мне тут, — сказал Казбек, сдвинув на лоб влажные очки. — Удрать бы скорее отсюда, да Светка, чёрт бы её побрал... Придётся устроить днёвку, как только найдём подходящее место.

Что именно не нравилось Казбеку, Антон не понял. Скалы как скалы, вполне приличная каменная гряда впереди (расстояние на глаз не определишь: может, пять километров, а может, все двадцать), твёрдый снежный наст под ногами...

— Твёрдый? — хмыкнул Казбек. — Ну-ка, воткни в него ледоруб. Сильнее, с размаха!

Антон послушно ударил остриём, как посохом. Потом ещё, и едва удержался на ногах: ледоруб, проткнув верхнюю корочку, ушёл в снег легко, как нож в подтаявшее масло.

— Чёрт ... — вылетело у него.

— То-то. — Казбек вытянул руку, указав на восточный склон.

Мрачноватая громада ледового языка заполняла пространство между двумя плоскими вершинами.

Снизу она была подточена талой водой, а верх нависал гигантским карнизом, обрамленный красновато-чёрными скальными зубьями. Отсюда хорошо просматривался обрыв, местами гладкий, местами разбитый трещинами... До него было сравнительно далеко, но он казался совсем близким — таким, что становилось неуютно.

— Всю прошлую неделю было тепло, — пояснил Казбек, — а ночью подморозило. Сверху на льду образовалась корка, а под ней — сам видел...

— Видел, — подтвердил Антон. — Ты прав: задерживаться здесь не стоит.

— Казик, скоро привал? — подала голос Светочка.

— Скоро, радость моя. Только уйдём с открытого места.

Пугать её невидимой, но грозной опасностью не стоило — неизвестно было, как она прореагирует: пустится вперёд быстрее лани или, наоборот, впадёт в устойчивый ступор.

— И поесть не мешало бы...

— Я сказал: скоро, — рявкнул Казбек и заорал на манер дубоватого корабельного боцмана: — А ну шевели задницами, дохлые клячи!!!

Призыв возымел действие: «дохлые клячи», издав тяжкий стон, нестройно, но затопали резвее.

А потом, поднявшись ещё на полсотни метров, они попали в облако. Точнее, в то, что в среде альпинистов называют «белой мглой» — эффект, возникающий при ярком, но рассеянном освещении. Антон и Паша Климкин впервые видели подобное. Впрочем, Динара тоже, несмотря на её немалый горный опыт. Это было красиво и запоминалось навсегда: мягкий свет, казавшийся почти божественным, пронзал невесомое облачко насквозь. Желтоватая, розовая и голубая акварель перемешалась, словно на полотнах Клода Моне (Динка, большая поклонница живописи, затащила её как-то в картинную галерею), и окружающие предметы вдруг волшебным образом потеряли тени и геометрические размеры. Будто неведомый горный дух Лха решил подшутить над людьми и на некоторое время упразднил закон перспективы. Ощущение было абсолютно нереальное, лишь заскорузлый Казбек, привыкший к подобным выходкам природы, хмуро произнёс:

— Идите осторожнее. И не дай бог кому забежать вперёд.

Помолчал и добавил:

— Прошлой зимой мы с одним приятелем чуть не навернулись со склона. Стояли на чистом снегу лицом к долине, вдруг я смотрю — под ногами спичечный коробок. Я приятелю говорю: не ты, мол, уронил? Ты же вроде не куришь. Он не поймёт, в чём дело. Я шагнул к коробку, чтобы поднять, — и полетел вниз. Хорошо, у приятеля реакция была что надо: успел вцепиться в верёвку и удержать. Потом оказалось, что никакого коробка не было: был трактор внизу, в долине. А мы стояли у самого обрыва и не догадывались об этом, два лопуха... Кстати, о лопухах. — Он встрепенулся. — Где Светка?