Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 56

Но время такое: своей волей в милицию, ежедневно рискующую жизнью, идти никому не хотелось. Приходилось брать кого угодно.

Заведующий 4-м райотделом милиции 32-летний Николай Златков (бывший хлебный приказчик, взявший себе в помощники 27-летнего Григория Пятерикова, бывшего же сапожника) докладывал начальству: «Вверенный мне район самый большой по сравнению с другими. Очень тяжелый в смысле борьбы с преступниками, которые обитают в местности от Богатяновского переулка до Границы (с Нахичеванью. — Прим. авт.) и от Почтовой улицы до Береговой, для борьбы с каковыми необходимы еженощные облавы и усиленные патрули. Кроме того, имеется Новый базар, славящийся скупщиками краденого, спекулянтами звонкой монетой, золотыми, серебряными и другими вещами, куда ежедневно являются матросы, отбирают разное имущество, и бороться с ними постовому милиционеру и дежурному по базару не по силам».

Кто были эти матросы при отсутствии флота в Ростове, нетрудно догадаться. Впрочем, все это понятно: победители в Гражданской войне вышли из такой грязи, что пользовались любым удобным случаем, чтобы хоть как-то выжить. Начальник уголовно-следственного стола Темерницкого района Ростова Василий Солянов рапортовал:

«…Агенты вверенного мне уголовно-следственного стола почти все разуты и раздеты, не имеют необходимого оружия с надлежащим к нему количеством патронов, и добыть все это почти не представляется возможным. Очень часто на организуемые облавы на подозрительных лиц агенты, работая не за страх, а за совесть, отправляются с палками в руках… В распоряжении уголовно-следственного отдела нет ни средств передвижения на случай экстренного вызова, ни денежных сумм на расходы. Работая почти по 18 часов в сутки, сотрудники не имеют хорошего пищевого довольствия, получая один фунт хлеба на самого себя и мизерный продовольственный паек, определяющийся в золотниках».

В таких условиях было бы странно не воспользоваться своим служебным положением в личных целях.

«В Нахичевани продолжаются грабежи фабрик, заводов, магазинов… Считаю эти явления недопустимыми в армии и приказываю всех, уличенных в краже и мародерстве, незамедлительно направлять в революционный военный трибунал», — требовал уже 1 февраля 1920 года нахичеванский комендант Михаил Сангурский.

То есть жизненно необходимо для городской милиции Ростова и Нахичевани было не только ловить уголовников, но и навести порядок в собственных рядах. Как тут не вспомнить старорежимный «коррупционный скандал» 1894 года, когда на скамью подсудимых усадили сразу восьмерых высших чинов ростовской полиции. Наследство такое…

На этой волне формировать дееспособный уголовный розыск (уголовно-розыскной стол в составе Ростово-Нахичеванского военно-революционного комитета) поручили ответственному товарищу, прошедшему проверку боем — служившему в особом отделе Первой конной армии поляку Станиславу Невойту. На эту должность он пришел еще в то время, когда отдел, лично подчиняющийся железному Феликсу, возглавлял суровый латышский чекист Роберт Зведерис.

Кем был на самом деле этот явно незаурядный человек — неизвестно. Его личность до сих пор табу в милицейской среде, в профильном музее о нем нет сведений, в официальных справочниках — ни малейших упоминаний.

Между тем фигура Невойта заслуживает самого пристального внимания.

Надо полагать, выбор ревкомом кандидатуры в отцы-основатели угро был неслучайным, ибо возглавить пролетарский сыск кому попало не поручат — это не рядовых дружинников в патрульные набирать. Да и особый отдел Конармии — считай, тот же красный СМЕРШ, школа хорошая. Военная контрразведка специализировалась на оперативной деятельности, схожей с розыскной.

Стало быть, безупречная репутация Невойта сомнений не вызывала. К тому же у него был несомненный плюс — он местный уроженец и полон энергии, как любой ростовец. То есть явно сумеет применить на практике свой опыт особиста для борьбы с бандитизмом и саботажем.

Поляк мгновенно впрягся в эту переломанную телегу. Только по одному ему ведомому принципу он быстро набрал в сыск таких же шустрых и деятельных парней, как он сам. Тоже без убедительных документов, зато умеющих убедительно делать свое дело.

За короткий срок эффективность работы милиции выросла в разы. Аресты реальных уркачей пошли пачками. Они происходили именно в тех хазах, где и гужевались блатные, а не превращались в малополезные, хоть и эффектные облавы, которые только злили население и провоцировали мародерство в рядах самих милиционеров.

В эти хитроумно расставленные силки попались известные бандиты Алексей Сухачев, Петр Гуров, братья Иван и Андрей Литвиченко, Павел Петренко, Георгий Ковришкин, Сергей Левицкий. А также воры-рецидивисты Исай Пожидаев, Петр Постной, Федор Ланцов, Родион Захаров, Михаил Филиппов, Петр Ульянов, Николай Титов, Георгий Шпилевой, Василий Маликов, Тимофей Джанбионов и др.

Предполагается, что именно Невойт по одному ему ведомым каналам сумел вернуть Ивану Художникову, назначенному начальником уголовно-розыскного подотдела юротдела ревкома, часы, подаренные тому Климом Ворошиловым (оба в свое время работали в Луганске на паровозостроительном заводе Гартмана) и украденные на углу Таганрогского и Большой Садовой в первый же день его работы в угро. Причем украденные аккурат по пути на службу, что особо впечатлило будущего лучшего донского сыщика. Благодарный Художников, возглавив окружной угрозыск, сделал Невойта своим помощником по сыскной части в Ростове. При этом в рапорте на имя заведующего отделом управления Донисполкома Художников докладывал: «Подбор сотрудников отдела уголовного розыска не соответствует своему назначению, за исключением некоторых товарищей. Есть люди, подрывающие авторитет уголовного розыска своим систематическим пьянством и взяточничеством (есть факты в следственной части угро…). Отдел уголовного розыска не пользуется авторитетом среди масс. До моего прихода были случаи дезертирства агентов (оперативных работников) в количестве шести человек».

Результат работы Невойта не замедлил сказаться: в марте 1920 года в Ростове было совершено лишь 26 тяжких и 259 мелких преступлений и ни одно (!) из них не осталось нераскрытым.

Начальник Ростово-Нахичеванской милиции Федор Федякин с гордостью отмечал: «Преступность уменьшилась в 5–6 раз по сравнению с размерами ее при градоначальниках и полицмейстерах… Что касается тайного винокурения, то можно считать его в Ростове и Нахичевани почти совершенно уничтоженным».

На задержание умный и деятельный Невойт ездил лично, участвовал в схватках с бандитами, не брезговал применять оружие, сам не раз ходил под пулями.

Именно усилиями Невойта и его людей была разгромлена шайка налетчика Анатолия Стрижевского (он же Анатолька Жид), собравшего под свои знамена еще дореволюционные кадры гоп-стопников и скокарей. В их числе были и настоящие бандитские «звезды»: вентерюшник Делов по кличке Пирожник, трижды судимый за вооруженные ограбления в 1912, 1914, 1919 годах, городушник Ерхин, дважды успевший по профилю побывать за решеткой в 1918 году, скокарь Федотенков, сын известного ростовского коммерсанта-сахарозаводчика Якова Федотенкова, гревший лавку в суде вместе с Ерхиным в том же 1918 году.