Разящий клинок - читать онлайн книгу. Автор: Майлз Кэмерон cтр.№ 214

На девятой неделе нового года Дезидерата села за письменный стол, заваленный пыльными документами и свежими записями Ребекки, и взяла чистый пергамент, праздно задавшись вопросом, сколько овец пало жертвой ее переписки.

«Дорогой Рено», – написала она брату, который находился в сотнях лиг – на юге, в Л’Окситане.

Глядя на эти слова, она вспомнила все доводы, которые привела, когда приняла брачное предложение короля Альбы. И ответные реплики брата. Его гнев. Его жажду ссоры.

Обращение к Рено за помощью приведет к необратимым последствиям.

Она рассматривала слова на пергаменте, представляя, как ее достопочтенный брат поднимает своих рыцарей и ведет их на север. Воображая, что ожидает его – западные горы, которые останутся беззащитными против змеев, виверн и худших тварей, какие там так и кишели.

Видя вживую, как он сражается с ее мужем.

Она помусолила кончик пера.

– У вас весь рот в чернилах – что скажут люди? – проворчала Диота.

– Мое чрево уже с дом величиной, женщина. Никто и не посмотрит на меня.

Дезидерате не нравилась беременность. Все ее раздражало, утренняя тошнота угнетала, мочевой пузырь был вечно полон, а хуже всего, что к ней утратили интерес придворные рыцари. Они не обращали на нее внимания. Сплетни сплетнями, а подлинной пыткой оказалась утрата обожания.

Она задумалась о турнире. Она уже устала от мыслей о нем. Идея принадлежала ей, а теперь…

Теперь Королевой Любви могла стать любовница короля. А она будет просто королевой. Королевой, которая безнадежно на сносях, чей муж подозревает ее в беспардонной измене и склонен высмеивать.

Мысль пригласить на турнир брата уже почти облеклась в слова, когда ее внимание привлек один из пыльных пергаментов Ребекки.

Она машинально пробежала глазами записи готическим шрифтом. Даже без навыков Ребекки она уже начала разбирать почерк крупных игроков.

В данном случае это был подлый предатель Планжере.

Взгляд остановился на слове «изнасилование».

У королевы перехватило дыхание, а рот наполнился желчью.

Склонившись, сколько смогла, не лишая себя удобства, она положила голову на столешницу и закрыла глаза.

Дверь отворилась, и Дезидерата услышала летучие шаги Альмспенд, затем – короткий испуганный вздох.

Королева заставила себя сесть прямо.

В бездонных глазах Ребекки читалась тревога.

– Какая же я дура, – сказала она. – Я не хотела оставлять это на виду. Королева молча смотрела на нее.

– Я не могу уничтожить исторический документ, – сказала Альмспенд.

– Мой муж, – проговорила королева. Ей было трудно дышать. – Мой муж, – повторила она.

– Мадам… это случилось много лет назад. Он, несомненно, понес кару и примирился с Господом. – Альмспенд заломила руки.

Но мир королевы – само ее представление о себе и короле – разваливался, как дамба под напором весенних горных потоков. Она силилась сделать вдох.

– Король, мой муж, – каркнула она. Пальцы нащупали пергамент. – Изнасиловал родную сестру. Она прокляла его. О Боже, Боже…

Альмспенд взяла и разгладила документ.

– Да, – сказала она. – Он еще не стал королем и был очень юн. – Взглянув на королеву, она сменила тактику. – Учтите, что это написал Планжере, а он изменник. – Она посмотрела на дату.

Королева взялась за сердце и откинулась на спинку кресла. Вздохнуть не получалось. Руки похолодели. Младенец брыкнулся, она вскрикнула, и Альмспенд положила руку ей на голову.

Королева взглянула на нее округлившимися глазами: до нее дошло – Лиссен Карак, тот самый миг, когда… И она снова вскрикнула, как от боли:

– Конечно! Красный Рыцарь – его сын!

Имперская армия, как нарек свое войско Красный Рыцарь, прибыла на равнины Виотии, когда с аккуратно огороженных полей сошел последний снег, еще лежавший в затененных углах. Но промерзшая почва была тверда, как сталь, и звенела под копытами его конницы.

На день опережая врага, отряд вступил в плодородный край и двинулся по старой каменной дороге на северо-запад.

Иви – или «Евы», по выражению солдат – распахнул перед ними ворота. Казалось бы, чудо, но разорение Амфиполиса сделалось притчей во языцех. А император на этот раз явил себя лично, разодетый в багряные и пурпурные шелка поверх мехов. Великолепную меховую шапку венчала маленькая золотая корона.

Когда ворота открыли, народ вышел его приветствовать, и стало ясно, что здесь солдаты никого не тронут.

Красный Рыцарь направился прямиком в герцогскую резиденцию, одну из ставок Андроника – прекрасный замок на сорок комнат с большим залом и замечательными деревянными конструкциями и старинными статуями. Его принял камергер, и он расквартировал в замке армию.

Затем призвал отца Арно.

Священник явился.

Мегас Дукас сидел подле императора: тот обедал, а Красный Рыцарь ему прислуживал. Отец Арно терпеливо ждал приглашения, поскольку изучил морейский этикет и приблизительно представлял, зачем его вызвали.

Император ел так, будто никто на него не смотрел, и учтиво беседовал с графом Заком, который подливал ему вина, и с сэром Георгием, державшим его салфетку, и с Харальдом Деркенсаном – тот стоял рядом с топором на плече.

Настоящие слуги тоже присутствовали, и при каждом был схоларий, следивший за подопечным, как кот за мышью.

Красный Рыцарь обернулся, перехватил взгляд отца Арно и подмигнул.

Отец Арно был потрясен, но в то же время доволен.

Император разговаривал о погоде и некоторых различиях между альбанским и имперским богослужением. Отец Арно удивленно отметил, сколь хорошо Красный Рыцарь осведомлен об альбанских обычаях.

Под конец император съел что-то очень сладкое и липкое. Он поднял руку, прося дать салфетку, взглянул на отца Арно и улыбнулся.

– А, преподобный воитель! Милости просим к нам!

Отец Арно шагнул вперед и низко поклонился.

– Император рад, что вы командуете отрядом рыцарей, которые охраняют порядок в городе, – объявил Красный Рыцарь.

– Нам предстоит осада и придется удерживать стены? – спросил отец Арно.

Император улыбнулся.

– Я предпочел бы, чтобы мой Мегас Дукас повел нашу армию в бой, где Бог нам явит милосердие. Но у командующего нашими войсками другие намерения.

Красный Рыцарь забрал блюдо, и отец Арно поймал себя на том, что ему неловко смотреть, как тот выжидает подле императора, словно слуга. Красный Рыцарь поклонился, спустился с помоста и вышел за дверь, возле которой обслуживали благородных господ и женщин, обремененный блюдом с остатками двух фазанов, жаренных в шафранном соусе и так раззолоченных фольгой, что они сверкали, как будто сделанные из чистого золота.