Сердце Аксара, или Измена по-королевски - читать онлайн книгу. Автор: Агата Грин cтр.№ 4

К нему вышла молодая женщина лет двадцати пяти, эффектно появившись из тени. Платье черное, сложное, готически-роскошное, волосы — черными волнами до пояса. На губах смазалась яркая помада… Не зря я сравнила ее поцелуй на шее короля с вампирским укусом: она похожа на вампиршу.

Какое счастье, что я никогда не переживала по поводу своей внешности! А то рядом с такими вампиршами легко можно обзавестись комплексом неполноценности. Хотя, моя новая внешность тоже очень даже ничего — при желании могу и с этой готической красоткой соперничать.

— Здравствуй, София, — промурлыкала она, опуская руку на плечо короля и при этом внимательно меня рассматривая.

— Здравствуйте, тэгуи, — вспомнив указания Дитрича, сказала я. Заодно так можно проверить — высокое у нее положение в местной системе рангов-титулов, или нет.

— Мы никогда не были с тобой на «вы», дорогая. Жаль, ты не помнишь. Я Луиза Уэнделл. И мне, право, досадно, что ты оказалась предательницей. Остальные курицы высшего света до одури скучны: мне даже не против кого строить козни. Ах, моя дорогая Софи, как ты могла так просто меня покинуть?

— Не думаю, что это было так уж просто, — ответила я.

Король и его любовница рассмеялись. Они дивно смотрелись вместе: он крупный и белокурый, она изящная и темноволосая. Наверное, после встречи со мной Его Величество поспешили к этой Луизе, чтобы она помогла ему сбросить пар и расслабиться. Для этого ведь существуют любовницы? Вот отчего он теперь такой вальяжный, довольный, спокойный. Хочет показать мне, что я ничего для него не значу.

— Хорошо, что ты пришла сама, куда нужно, — проговорил король, отсмеявшись. — Подойди.

«Подойти? Прости, не хочется. Ты уже разок дал мне пощечину, а потом утащил в другой мир».

— Подойди, — повторил король.

Я подошла.

— София, что за наряд? — усмехнулась Луиза, разглядывая меня.

— В моем мире в моде практичность и удобство.

— Твой мир — здесь, — отрезал король и протянул мне руку.

Я приподняла брови. В ответ на мое замешательство он сказал:

— Ты проживаешь последние дни. Я дам тебе возможность пользоваться Источником, дабы скрасить их, но только после того, как ты попросишь прощения за содеянное и поцелуешь руку своего короля.

У меня даже тени сомнений по поводу того, как поступить, не возникло. Раз уж я такая ужасная преступница-предательница-изменница, то какой смысл целовать руку тому, кто хочет меня казнить? Да и извиняться за то, чего не помнишь, тоже глупо.

Король ожидал, что я не стану унижаться.

— Ты сделала выбор. Последние свои часы ты проведешь без еды, воды, тепла, возможности поговорить с кем-то и совершить самоубийство. Я лишаю тебя, София Корбиниан, урожденная Ласкер, связи с Источником. Возвращайся в камеру.

Я вернулась в мгновение ока. Не знаю, что это — магия, мудреные технологии, игры с пространством и временем… да и не важно. Важно то, что меня собираются казнить, а я даже не помню, за что!

В детстве я, как и полагается девочкам, мечтала быть принцессой. Свершилось! В тридцать лет мечты сбылись, и стала я не просто принцессой, а самой королевой. Правда, королева я в другом мире, у меня амнезия, все меня ненавидят, и, кажется, я та еще стерва. И не страшно, что я никак не могу во все это поверить — в другой мир, Источник и короля. Все равно мне жить осталось недолго!

Я прохаживалась по своей крошечной сырой камере и усиленно пыталась хоть что-то вспомнить. Ничего в уме не откликались ни на имя Луизы Уэнделл, ни на имя Верховного Смотрителя Дитрича, а имени короля я вообще не знала.

Как и предупреждал король, ко мне больше никто не заходил, меня не кормили и не поили, и к Источнику я больше не могла воззвать. Я даже не знала, день ли, ночь ли — моя камера была без окон, а освещение шло от крошечного огонька неизвестного происхождения где-то вверху. Я пыталась до него допрыгнуть, койку двигала, но безуспешно.

«Если это кома, то она мне начинает надоедать. Врачи, скорее, вытаскивайте меня в жизнь!»

Я все еще крепилась, однако сомнения по поводу нереальности происходящего таяли. Оптимистка по натуре, я решила, что предаваться унынию — грех, и легла поспать. Сон не шел, я стала вспоминать многочисленные легенды и мифы моего мира об эльфах, гномах, прочих сверхъестественных существах, которые могли приходить в наш мир и утаскивать в свой мир людей. А боги? У каждого народа были свои боги, всесильные боги! А еще джины, демоны… Так в какой из миров попала я? Что меня здесь может ждать, помимо казни? Неужели я и правда — бежавшая королева?

Я заснула, задаваясь этим вопросом. А проснулась от ощущения чьего-то присутствия.

Король. Ожидаемо.

— Спишь. И совесть не мучает тебя.

Я оценила внешний вид мужчины. Он не кажется сердитым; он пришел ко мне не от любовницы-Луизы; он спокоен и задумчив. А раз так, я его минутку спокойствия себе на благо использую — попытаюсь выбить помилование. Поднявшись, я ответила:

— Да, Ваше Величество, меня не мучает совесть — ведь я ничего не помню. И сильно напугана.

— По твоему виду не скажешь.

— По виду — нет. Но поверьте, я в панике, Ваше Величество, и уже записала себя в сумасшедшие.

Я о панике говорила так спокойно, что он дернул уголком губ, выражая недоверие. Я решила продолжать говорить:

— Представьте себе, Ваше Величество: вы идете по улице домой, и тут вас похищают, переносят в другой мир и пугают казнью. Какова будет ваша реакция? Что вы будете чувствовать?

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Но мне не жаль тебя. Ты ушла в другой мир, зная о том, что все забудешь. Ты обезопасила себя, как только могла. Но забытье тебя не спасет. Твоя вина слишком велика! — с каждым новым словом король становился все громче.

— Думаю, вам многое подвластно, Ваше Величество. Так верните мне память, чтобы я хотя бы знала, за что умираю.

— Ты смеешь мне указывать?!

Я прикусила язык, вспомнив, что не с обывателем разговариваю. Но чего еще ожидать? Они меня могут хоть императрицей назвать, но манеры у меня останутся мои, не императорские! К тому же, я, бывало, имела дело с важными-важными людьми по работе, и никогда флер власти и вседозволенности, который их окружал, не заставлял меня становиться подобострастной трусишкой. Я, наоборот, бесила этих небожителей своим спокойствием и принципиальностью в рабочих вопросах. За это меня шеф, наверное, и выпихнул с работы — я не способна к раболепию!

Король бросил на меня предостерегающий взгляд:

— Ты не имеешь права вести себя так, как будто у тебя есть гордость.

— Но у меня есть гордость! И никакое забытье этого не изменит!

Сказав это, я осознала, насколько пафосно и бестолково звучат мои слова. Нет, так дело не пойдет. Представим, что я на работе и мне нужно прийти к консенсусу с ужасно заносчивым заказчиком. Я заговорила по-другому, миролюбиво и спокойно: