Серотонин - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Уэльбек cтр.№ 10

Я освободил свой кабинет минут за десять, не больше. Было около четырех, еще и день не кончился, а я уже полностью переиначил свою жизнь.

Следы своей прошлой общественной жизни я стер без особых затруднений, благодаря интернету все значительно упростилось, и счета, налоговые декларации и прочие формуляры заполнялись теперь онлайн, надобность в почтовом адресе отпала, хватало электронного. У меня, однако, все еще было тело, и оное тело испытывало определенные потребности, так что самой трудоемкой частью моего побега оказались поиски в Париже отеля, куда пускали бы курящих. Мне пришлось сделать добрую сотню звонков, каждый раз напарываясь на торжествующее презрение дежурных, которые с нескрываемым удовольствием злорадно твердили: «Нет, месье, это невозможно, все номера отеля являются некурящими, ваш звонок очень важен для нас», – короче, я провел за этим занятием целых два дня и только на рассвете третьего, когда уже всерьез задумался, не податься ли в бомжи (бомж с семьюстами тысячами евро на счету – это весьма пикантно), я вспомнил про «Меркюр-Маре-Пуатвен» в городе Ньор, где еще недавно принимали курильщиков, может, хоть с сетью «Меркюр» мне повезет.

И точно, просидев в интернете еще несколько часов, я выяснил, что если подавляющее большинство парижских отелей «Меркюр» и превратилось в зону для некурящих, то из этого правила существовали исключения. Таким образом, своим спасением я буду обязан даже не какому-нибудь независимому отелю-одиночке, а просто мелкому клерку, питающему отвращение к приказам начальства, то есть непокорности и бунту индивидуального морального сознания, уже описанных в ряде экзистенциалистских послевоенных пьес.

Отель находился на авеню Сестры Розалии в 13-м округе, возле площади Италии, я на авеню этой никогда не бывал, и сестру такую не знал, но площадь Италии вполне меня устраивала, на таком значительном расстоянии от квартала Богренель можно было не опасаться случайной встречи с Юдзу, она тусовалась только в Маре и на Сен-Жермене, и, добавив к этим кварталам пару секс-вечеринок в 16-м и 17-м округах, можно было по полученным точкам легко прочертить ее маршрут, так что на площади Италии мне будет так же спокойно, как в Везуле или Роморантене.

Я назначил переезд на понедельник 1 августа. Вечером 31 июля я сидел в гостиной в ожидании Юдзу. Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы сообразить, что происходит, уяснить себе, что я ухожу навсегда и никогда не вернусь. Ее пребывание во Франции было ограничено договором об аренде – через два месяца после его расторжения она должна освободить помещение. Я понятия не имел, сколько она зарабатывала в японском культурном центре, но явно недостаточно, чтобы снимать эту квартиру, а с жизнью в жалкой однушке она вряд ли смирится, ведь для начала ей придется избавиться от трех четвертей своих нарядов и косметики, – несмотря на то, что гардероб и ванная комната в супружеской спальне были внушительных размеров, она умудрилась заполнить доверху все шкафы, количество предметов первой необходимости для поддержания статуса женщины оказалось у нее просто ошеломляющим, женщины часто не догадываются, как это сердит и даже бесит мужчин, у них в итоге возникает подозрение, что им достался некондиционный товар, чья красота требует бесконечных ухищрений, – ухищрений, которые вскоре (каким бы ни было изначально снисходительное отношение настоящего мачо к перечисленным женским причудам) начинают казаться ему аморальными, дело в том, что она вечно торчала в ванной комнате, я понял это во время нашего совместного отдыха: на утренний туалет (ближе к полудню), более поспешные восстановительные работы в середине дня и нескончаемую и безысходную церемонию вечернего омовения (как-то она призналась, что умащает себя восемнадцатью разными кремами и лосьонами) у нее, по моим подсчетам, ежедневно уходило по шесть часов, и это было тем более прискорбно, что так поступают далеко не все женщины, попадаются и контрпримеры – тут меня вдруг охватила душераздирающая тоска при воспоминании о шатенке из Аль-Алькиана и ее крохотном чемоданчике, некоторые женщины кажутся естественнее, они как-то естественнее сочетаются с окружающим миром, им даже порой удается изобразить безразличие к собственной красоте, конечно, это очередная уловка, но результат налицо, Камилла, скажем, проводила в ванной комнате максимум полчаса, и я уверен, что и шатенка из Аль-Алькиана не больше.

Поскольку арендную плату ей не потянуть, Юдзу вынуждена будет вернуться в Японию, если только не решит вдруг заняться проституцией, у нее имелись необходимые для этого мощности, ее сексуальные услуги были высочайшего качества, особенно в ключевой сфере минета, она усердно вылизывала головку члена, при этом не упуская из внимания факт наличия яиц; разве что она не могла порадовать глубокой глоткой в связи с небольшим размером рта, но, на мой взгляд, глубокая глотка – это всего лишь навязчивая идея немногочисленной группы маньяков, если так уж хочется, чтобы член полностью утонул во плоти, почему бы не воспользоваться влагалищем, оно ведь для того и предназначено, а преимущество рта, то есть язык, в любом случае самоустраняется в замкнутом пространстве глубокой глотки, где язык ipso facto лишается всякой возможности действия, впрочем, тут не о чем спорить, суть в том, что Юдзу великолепно дрочила, и дрочила охотно, при любой погоде (сколько полетов она мне скрасила своей потрясающей дрочкой!), а главное, она отличалась необычайными талантами в области анального секса, ее задница была крайне восприимчива и легкодоступна, да и подставляла она ее с дорогой душой, а за анал в сфере эскортинга приходится доплачивать, в принципе, за анал она могла бы запросить гораздо дороже, чем обычная блядь, я пустил бы ее по тарифу 700 евро/час и 5000 евро/ночь: благодаря своей неподдельной элегантности и ограниченному, но вполне терпимому культурному уровню, она могла бы стать настоящей эскорт-герл, которую не страшно привести с собой на ужин, даже на важный деловой ужин, уж не говоря о ее причастности к миру искусства, неисчерпаемому источнику ценных тем для разговора, ведь деловые круги, как мы знаем, весьма падки на разговоры об искусстве, кстати, насколько мне известно, некоторые мои коллеги в министерстве подозревали, что я связался с Юдзу именно по этой причине, ведь японка – это высший класс, можно сказать, по определению, и она была, признаюсь без ложной скромности, особо классной японкой, я знаю, что благодаря ей мною восхищались, однако должен засвидетельствовать – и поверьте, на закате дней у меня окончательно исчезло всякое желание врать, – я влюбился в Юдзу не потому, что запал на ее «эксклюзивные» качества эскорт-герл, а именно благодаря ее навыкам обычной бляди.

Честно говоря, я совершенно не видел Юдзу в роли бляди. К блядям я ходил часто, иногда в одиночестве, иногда со своими спутницами жизни, так вот, Юдзу не хватало важнейшего качества для этого чудного ремесла: широты души. Блядь не выбирает клиентов, это принцип, это аксиома, она доставляет удовольствие всем без разбору, и в этом ее величие.

Юдзу, конечно, могла быть центральной фигурой генг-бенгов, но это совершенно особая ситуация, когда обилие членов к услугам одной женщины повергает последнюю в состояние нарциссического опьянения, больше всего ее наверняка возбуждает тот факт, что ее окружают дрочащие на нее мужчины, короче, почитайте Катрин Милле, ее книги весьма убедительны в этом отношении, но все же Юдзу, если не считать генг-бенгов, сама выбирала себе любовников, и выбирала тщательно, с несколькими из них я даже пересекался, в основном это были художники (но не вполне про́клятые художники, скорее наоборот), иногда попадались управленцы от искусства, но в любом случае все довольно молодые, довольно красивые, довольно элегантные и довольно богатые, в таком городе, как Париж, их хоть отбавляй, тут перманентно присутствует несколько тысяч мужиков, соответствующих этому фотороботу, я бы сказал, навскидку тысяч пятнадцать, но у нее их все же было меньше, наверное, пара-тройка сотен, в том числе несколько десятков за то время, что длились наши с ней отношения, в общем, можно сказать без преувеличения, что во Франции она оторвалась по полной, но теперь все, кончен бал.