Николай Некрасов - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Макеев cтр.№ 73

Единственным незаурядным талантом среди новых писателей обладал Николай Васильевич Успенский, с 1857 года печатавший в «Современнике» свои «очерки народного быта», произведшие сильное впечатление свежим взглядом на народ — юмористическим и безжалостным, одновременно гротескным и реалистическим. В вышедшем из среды мелкого сельского духовенства разночинце Чернышевский и Некрасов увидели надежду русской литературы, писателя, которому суждено сказать о народе новое слово. Надежда не оправдалась, но произведения Успенского стали ярким литературным событием.

В любом случае удельный вес хотя бы мало-мальски значительных литературных произведений в «Современнике» катастрофически понизился. Некрасов, тем не менее, перестал жаловаться на качество текстов. Наоборот, в письме от 20 сентября 1858 года он вполне серьезно сообщал Тургеневу: «Журнал наш идет относительно подписки отлично — во весь год подписка продолжалась, и мы теперь имеем до 4700 подп[исчиков]. Думаю, что много в этом «Современник» обязан Чернышевскому. <…> Последними книжками «С[овременника]», 9 и 10, надеюсь, ты будешь доволен». Между тем в упомянутых книжках нет ни одного первоклассного художественного произведения. Дело уже не в них, любовь читателей завоевывает не беллетристика. Правда, в «Современнике» публикуется много стихов: Фет, у которого брали уже не всё, что он предлагал (не приняли, например, переводы из Гейне), Полонский, Щербина, Плещеев. Стихи (кроме некрасовских) рассматриваются как маловажная часть журнала, за них мало платят и почти не обращают на них внимания.

Превращение к 1858 году «Современника» в журнал Чернышевского и Добролюбова с ведома и согласия Некрасова неизбежно повлекло за собой не только ослабление или прекращение сотрудничества, но и завершение личных отношений с прежними приятелями. Если раньше они могли разделять Некрасова и Чернышевского, бороться с Чернышевским за влияние на Некрасова, то теперь враждебность к ведущему сотруднику журнала логично переносилась и на его редактора. К каким-то серьезным скандалам это не приводило, не было и демонстративных разрывов (во всяком случае, о них ничего не известно), просто отношения постепенно сходили на нет. В 1858 году прекратилась переписка Некрасова с Боткиным и Анненковым, в 1859-м — с Толстым. Обиженный на насмешливую рецензию на свои переводы, прекращает отношения с журналом и самим Некрасовым Фет. В ряды противников «Современника» неожиданно влился Герцен, в 1859 году опубликовавший в уже очень популярном в России «Колоколе» статью «Very dangerous!!!» ^[28], направленную против Чернышевского.

Дольше всех сохранялись у Некрасова отношения с Тургеневым — отчасти из-за того, что дружба с ним была теснее, чем, например, с Боткиным, и одновременно «легче», чем с Толстым, то есть не слишком зависела от сходства или различия мировоззрений, отчасти из-за легкомыслия Тургенева или, скорее, его писательской открытости и любопытства — для него Чернышевский и Добролюбов являлись не только носителями чуждых и даже враждебных взглядов и принципов, но и интересными объектами наблюдения, были воплощением объективных общественных процессов, с которыми приходилось считаться (в этом отношении Тургеневу было легче, чем «принципиальным» Дружинину, Григоровичу, Толстому и Фету, понять всецело отдавшегося этим тенденциям Некрасова). К тому же и Чернышевский, и Добролюбов ценили Тургенева как писателя, чьи произведения желанны в журнале, и потому к идейной чуждости не прибавлялась личная неприязнь.

Тургенева многое раздражало в поведении Чернышевского и Добролюбова, но многие их «неловкие» поступки он до поры был склонен прощать, не считать прямо оскорбительными.

Это был непростой для Некрасова психологический процесс — отпадение старых связей, старого круга (почти со всеми, кроме разве Фета и Толстого, который вообще собрался уходить из литературы). Со всеми сохранялись деловые отношения, особенно с учетом того, что смертельно больной Дружинин вынужденно оставил редакцию «Библиотеки для чтения» (его сменил Писемский). Но дружеская атмосфера ушла безвозвратно, и ни Чернышевский, ни Добролюбов не могли полностью компенсировать Некрасову прежний круг общения. Но какой-либо идейный компромисс и, соответственно, возвращение к прошлому были невозможны — редактор «Современника» смотрел в будущее, и это будущее воплощали новые люди. У Некрасова к тому же был своего рода резерв: рядом с ним была семья Панаевых. С двоюродными братьями Ивана Ивановича Ипполитом и Валерианом Александровичами давно сложились дружеские отношения (Ипполит в 1860 году единолично возглавит контору «Современника» и будет вести все финансовые дела журнала до его закрытия), как и с их друзьями и коллегами Матвеем Авелевичем Тамазовым и Матвеем Степановичем Лалаевым.

Немало места в его жизни начинали занимать семейные дела. Прежде всего много внимания требовал непутевый брат Константин, вышедший в отставку, не дослужившись даже до первого офицерского чина, и оказавшийся совершенно без средств, проживая фактически на иждивении отца, не горевшего желанием осыпать его золотом. В 1857 году он к тому же против воли отца женился на мещанке Ольге Федотовне Яхонтовой, совершенной бесприданнице. По просьбе отца и самого непутевого брата Некрасов безрезультатно хлопотал о возвращении его на военную службу. По его совету Константин поступил на должность писца в Ярославское дворянское собрание, но и на статской службе продвинулся только до чина губернского секретаря. Он много пил, делал долги, постоянно просил деньги у Николая Алексеевича и регулярно получал от него помощь. Покровительствовал Некрасов и младшему брату Федору. Почти с самого начала издания «Современника» тот заведовал конторой журнала. Но, видимо, ему не удалось найти общий язык с компанией литераторов, и в середине 1850-х годов его сменил Вульф (потом, как мы помним, делами станет заниматься Ипполит Панаев). Во второй половине 1850-х Федор Алексеевич завел собственное «дело» — перепродавал в Ригу курьерских лошадей, которых поставлял ему отец. Приходилось материально помогать и сестре. Вместе с ней Некрасов в 1860 году заказал и установил памятник на могиле матери в селе Абакумцеве.

Продолжала существовать в его жизни Авдотья Яковлевна Панаева, по-прежнему производившая впечатление на окружающих и заставлявшая их завидовать ее «счастливому обладателю». Одним из таких «впечатленных» оказался знаменитый Александр Дюма-отец, в июле 1858 года побывавший в гостях на даче в Петергофе, которую Некрасов снова снимал вместе с Панаевыми, и восхитившийся не только предложенной простоквашей, но и самой хозяйкой дома.

В это рубежное, решающее время Некрасов сохранил способность поэтически эволюционировать, двигаться дальше и именно так, чтобы оставаться современным поэтом, стоящим на уровне новых запросов публики, чувствующим ритм жизни, ее фундаментально меняющуюся картину. 1858 и 1859 годы — не самые «урожайные» в творчестве Некрасова, тем не менее в это время он создал ряд произведений, демонстрирующих живое начало его поэзии, его способность открывать в своем таланте новые грани. Такой новой гранью стала злободневность, понимаемая уже не как проповедование ценностей, борьба с пороками и стремление к общественным идеалам, а в буквальном смысле, в каком злободневна газетная заметка, посвященная произошедшему вчера событию.