Галина Уланова - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ковалик cтр.№ 151

Такой «послужной список» плюс концертные номера позволили Улановой покорить мир.

Турне

В начале мая 1954 года ведущие артисты балетных трупп Большого и Кировского театров вылетели во Францию. Это были обменные гастроли — в Москве и Ленинграде только что закончились выступления прославленного драматического театра «Комеди Франсез». Улановой предстояло танцевать третий акт «Ромео и Джульетты», вальс из «Шопенианы», «Умирающего лебедя» и третий акт из «Бахчисарайского фонтана».

Несмотря на то, что в Париж самолет прилетел под утро, его встречала большая толпа. Прямо на аэродроме произносили речи директор Гранд-опера, представители общества «Франция — СССР», артисты парижских театров. Интерес к советскому балету был огромен: люди ночами стояли в очереди к театральным кассам, из Италии, Англии, Голландии и даже из-за океана поступали заявки на билеты.

Об этой поездке Уланова подробно рассказала в очерке «Париж — Берлин», опубликованном в девятом номере журнала «Новый мир» за 1954 год:

Ежедневные занятия шли полным ходом. Газеты помещали материалы о предстоящих гастролях. Уже начались оркестровые репетиции и монтаж декораций. Приближалось 8 мая — дата первого концерта. Однако он был отложен на два дня из-за траура по французам, погибшим во время взятия вьетнамской армией крепости Дьенбьенфу. Но и 10-го числа выступления не состоялись.

Поскольку основная работа была сделана, у артистов неожиданно освободилось время для осмотра Парижа. Уланова любовалась Елисейскими Полями, кущами Булонского леса, парком Версаля, видом на город с холмов Монмартра. Писатель Луи Арагон и его жена Эльза Триоле показали ей главный рынок Парижа. В театре «Этуаль» она смотрела бразильский балет. В Лувре и Музее новой французской живописи Рындин был ее гидом.

В день, когда, наконец, было объявлено первое выступление советского балета, Галина Сергеевна получила письмо от участницы движения Сопротивления, члена Компартии Франции, великой русской певицы Марии Алексеевны Олениной-д’Альгейм, которую называли «Шаляпин в юбке»:

«Дорогой товарищ Уланова,

Я посылаю Вам мое радостное «добро пожаловать» и обнимаю!

Я уверена, что Ваше сердце бьется в унисон со всеми нашими республиканцами, которые в эти дни защищают Францию и ее демократические устои против нетерпимого и наглого фашизма. Объединимся в великолепном порыве товарищей и всех трудящихся на защиту свободы.

Для меня будет невозможно пойти аплодировать Вам этим вечером, но я не сомневаюсь в большом успехе, который у Вас будет. Я слишком взволнована всем, через что мы прошли за эти почти 15 дней, и, в конце концов, я слишком стара и почти слепа, поэтому выходить по вечерам для меня почти невозможно.

Примите мой братский привет, моя дорогая подруга» ^[31].

В другом письме Оленина-д’Альгейм отметила важнейшее качество Улановой — ее нестяжательное отношение к искусству:

«Дорогая подруга, не позволяйте вовлечь себя ни в какую затею, не пропустив ее серьезно через самую строгую и самую глубокую Вашу критику. Я пишу Вам всё это очень просто, поскольку знаю, что Вы можете принять все мои советы как своего рода завещание старой подруги, которой 88 лет, которая в партии уже десять лет и которая знает, что у нее есть повод бороться против денег и коммерции, этих двух ядов, принятых в свете. Если их не устранить скоро, они приведут человечество к вынужденной борьбе против тотального вырождения и деградации в животное состояние, в котором уже находятся те, кто получил в наследство единственную способность обогащаться с помощью коммерции, ставшей их единственной целью.

Простите за то, что пишу столь длинно… Я Вас люблю чрезвычайно такой, какая Вы есть…»

Все настроились на концерт. Однако неожиданно поступило сообщение, что гастроли откладываются «на неопределенный срок», так как группа французских солдат — ветеранов Вьетнама пригрозила уничтожить русских артистов, симпатизирующих вьетнамскому народу. Уланова вспоминала:

Действительно, над словами премьер-министра Ланьеля «правительство очень сожалеет о запрещении гастролей русского балета» потешался весь Париж. Жан Поль Сартр написал: «Отныне всякий раз, когда мы услышим название Дьенбьенфу, неведомый голос будет произносить у каждого уха: Уланова. Но, господин Ланьель, Вы потерпели неудачу. Когда мы будем думать о Дьенбьенфу, в нашей памяти будет вставать не светлое лицо Улановой, а Ваше лицо… И Вы не помешаете нам от имени сотен тысяч французов пожелать артистам советского балета счастливого пути и скорого возвращения во Францию. Ибо в будущем году, г-н Ланьель, Уланова будет танцевать, но Вы уже не будете премьер-министром». В отношении главы правительства пророчество Сартра сбылось значительно раньше, а вот Уланова во Францию приехала только через четыре года.

Взбудораженные парижане буквально осаждали гостиницу «Коммодор». Советских гостей приветствовали делегации рабочих, интеллигенции, учащихся, членов общества «Франция — СССР». Улановой поднесли отлично изданную специально к ее гастролям книгу «Ballets Sovietiques» — перевод ее статьи «Школа балерины».

Наблюдавший за репетициями Серж Лифарь восхищался улановским талантом, что не помешало ему в сентябрьском номере газеты «Toute la Dance» напечатать полемическую статью о книге балерины, построив ее в виде «воображаемого диалога», рассматривающего принципы советской и западной хореографии.