Совсем недавно один из стражников хвалился, показывая новый тип арбалета. Он стрелял металлическими шариками, внутрь которых запаивали с десяток более мелких, зачарованных и серебряных.
«Специально для охоты на оборотней и темных, — сказал он тогда. — Последняя разработка столичных храмовников, но широкого распространения не получившая. Серебра уж больно много уходит, а большая часть рудников на землях темных».
Не из-за этого ли и заварился этот сыр-бор? Старательно подпитывая раненого своей силой, старалась думать о чем угодно, только не о невозможности его спасти. Даже готова была строить догадки о причине вспыхнувшей войны. Может быть, наш правитель пожелал захватить земли, где добывают серебряную руду?
«Но отчего опробовали на этой компании новое оружие? Страшно-то как, ведь подобное безнаказанным никто не спустит».
Выразительное лицо мужчины передернулось, лежащий передо мной оборотень явно ощутил эффект от моей подпитки. Только вот не продлеваю ли я его муки? Уж мне ли не знать после еженедельных походов в церковь, как сильно жжет освященное серебро нашу мохнатую шкуру? А ведь во мне всего половинка волчьей крови.
— Чего сидишь, ведьма? — рыкнул колдун. Он все никак не мог угомониться и явственно пылал раздражением.
Впрочем, остальные хоть и не лезли с вопросами, но не спускали с меня пристальных вопросительных взглядов.
Вздохнув, решилась признаться:
— Я примерно представляю, чем его ранили. — Гадая, прибьют меня после этих слов сразу или подождут, тихо ответила я. — И помочь ему можно только в одном случае: если сначала вытянуть из него серебро. Тогда он сможет сам восстановиться.
— Так чего ты ждешь, старая? — это уже волчара грозно рыкнул. — Не поможешь ему — загрызем!
Чего я жду? Впору рассмеяться, да только не смешно. Страшно! Боль, что испытаю я, вытягивая серебро из волка, вряд ли станет многим меньше той, что терзает его тело сейчас.
Тяжело вздохнув, сняла вязаные перчатки.
— Готовлюсь, — сипло ответила я. А про себя добавила: готовлюсь забрать себе его боль и ожоги.
Я потерла вмиг вспотевшие ладошки, а потом, собравшись с духом, чтобы не выдать себя вскриками, положила руки на грудь раненому и отпустила магию, призывая серебро расплавиться и покинуть несчастное тело. Сила целителя заставила металл заструиться, вытекая наружу… к моим ладоням.
Боль оказалась ошеломительной. Судорожно дернулось тело оборотня — он тоже ощутил всплеск боли от движения освященного металла. Но для него это стало последним испытанием — едва серебро исторгалось его плотью, как начинала работать феноменальная регенерация оборотня.
А я… чувствуя, как серебро концентрируется на моих ладонях, облегая их, зашипела, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от ярчайшей сильнейшей боли.
Дура, какая же я дура!
— Мне нужны лоскуты и вода. Срочно, — в этот раз и притворяться не потребовалось, от боли голос звучал, как карканье ворона.
Переспрашивать никто не стал. Все поняли сразу, зачем мне все это. Через миг рядом упала мокрая тряпица, с кровавыми потеками. Но меня не заботила, чья это кровь, собственная сейчас волновала больше. С содроганием я обтерла свои ладони, чувствуя, как с серебром слезает часть моей кожи.
— Еще! Мне нужно, чтобы вы постоянно меняли ее на свежую. Каждый раз! — прохрипела я.
Пусть хоть все рубахи порвут. Даже штаны! Выносить обволакивающее ощущение огненной боли я не могла, поэтому, водрузив ладони над ранами, из которых вытекало серебро, сколько могла терпела, позволяя ему собраться на моих ладонях и… С остервенением кидалась оттирать серебро с собственных рук. С каждым разом заново сдирая с себя кожу!
— Что с тобой… госпожа Лари? — неожиданно присел рядом еще один оборотень. — Я чувствую запах боли… паленой шкуры?
Естественно, скрытое иллюзией тело они не могли видеть, не подозревая о причине моих мук. Я попыталась улыбнуться в ответ, но мое лицо, скорее всего, свело судорогой, а не улыбкой.
— Это твой друг пахнет. — Прохрипела, отворачиваясь. Конечно, звериное обоняние подскажет волку о моей лжи, но что еще я могу ему ответить?..
— Ты не просто знахарка, — вновь не вовремя встрял проклятущий темный. — Ты истинный маг жизни, твои глаза сияют. И я чувствую сильный свет в тебе…
— Тогда, может быть, вы с друзьями отойдете подальше, чтобы моему свету не приходилось сдерживать вашу тьму? — рассердилась я — собственная боль и страх за подопечного притупили чувство страха.
— Мы… — заносчиво начал возражать колдун, но был прерван на полуслове.
— Отойдите! — произнес совершенно нейтральным тоном оборотень, что заботился о выздоровлении своего альфы, но темные среагировали сразу. Словно им рыкнули с угрозой.
А я переместила ладони на раненый мужской бок. И все началось снова: заструилось, вытекая наружу серебро, принося с собой адскую боль и ощущение горящей плоти. Снова и снова оттирая руки, я уже едва ли чувствовала их, давая себе всего мгновение на восстановление.
Разум умолял прекратить эту пытку, но душа странным образом болела за этого мужчину. Больше всего я жаждала вытянуть из него все серебро: пусть он выживет! Просто выживет и продолжит источать этот невероятный запах, сейчас сильно смешанный с ароматом крови и жженого мяса.
Тот момент, когда в ответ на мою магию, оттягивающую источник страдания больного, меня не окатило новым приступом боли и ожогом, я чуть не пропустила. Так измучилась, что плохо соображала.
Но… осознание медленно пришло — я справилась!
Сил едва ли осталось даже на улыбку. Неимоверным усилием воли заставила себя собраться и зарастить раны оборотня. А затем… Положила голову ему на грудь, прижалась всем телом, обессиленно обмякнув, и слушала с радостью ставший чистым и сильным стук его большого сердца.
И именно в этот момент оборотень очнулся. Все еще пребывая в забытье, открыл мутные глаза, посмотрел прямо на меня, затем обхватил мою голову рукой и едва различимо выдохнул:
— Ну здравствуй, единственная.
Луна щедро заливала все светом, он забрался даже сюда, разогнав ночные тени. Теперь лицо альфы было видно в мельчайших подробностях.
— Он бредит? — удивленно рыкнул волк рядом.
Но ответить ему никто не успел — раненый резко, откуда только силы взялись, притянул меня к себе, и уже в следующий миг впился клыками в нежное место между плечом и шеей!
— Что он делает? — краем уха услышала я в последний момент.
Меня пронзила боль, но не обжигающая, как недавно, а странно приятная. Это шокировало настолько, что я, безропотно замерев, вслушивалась в собственные ощущения. Губы оборотня почти ласкали кожу на моей шее, вызывая загадочный отклик моей волчицы. Ее словно обухом ударили по затылку или опоили чем-то приворотным?.. С чего еще ей так смиренно воспринимать чужие клыки, впившиеся в тело. Я впервые ощутила ее желание проявить себя, забрать полный контроль над нашим телом себе. Обернуться! И именно это меня напугало до звездочек в глазах. А не потеря крови или укус волка (чего в бреду не случится!).