Земля любви, земля надежды. По праву любви - читать онлайн книгу. Автор: Мария Леонора Соареш cтр.№ 51

Мужчинам тоже хотелось выть от злости и бессилия. Но гораздо больше им хотелось набить физиономию Фарине. Особенно этого жаждал Тони.

Он не стал упрекать Марию за такую непростительную оплошность, понимая, что и сам в этом виноват. Если бы он уделял побольше внимания семье, то Мария бы не отважилась на такую сделку в одиночку. Но теперь именно он, Тони, должен постоять за честь своей семьи.

— Не плачь, Мария, — сказал он. — Поедемте обратно. Я вытрясу деньги из этого подлеца! Он вернёт всё, до последнего сентаво!

Винченцо опять промолчал. Ему было ясно, что Тони так же наивен, как и его жена. Где этому неискушённому юноше тягаться с Фариной! Если тот пошёл на такой бесстыжий грабёж, значит, можно не сомневаться: у него всё было продумано до мельчайших деталей, к нему не подкопаешься. Денег своих Мария не вернёт, это ясно, а вот как ему, Винченцо, теперь строить свои отношения с компаньоном, зная, на какую подлость способен Фарина?

По приезде домой Винченцо был вынужден извиниться перед Марией и Тони за то, что не сможет сопровождать их на фазенду Франсиски:

— Поймите, мы с Фариной теперь не просто компаньоны, но и родственники... Он женат на Франсиске, нашей сватье... Всё это очень неприятно, я и сам не знаю, чего мне ждать от Фарины...

Тони и Мария поняли его. На фазенду Франсиски они отправились вдвоём, но, как и предполагал Винченцо, ушли оттуда ни с чем.

На все обвинения Тони, брошенные в лицо Фарине, тот ответил, что он и сам оказался жертвой обмана:

— Я же не знал, какая там земля. Мне сказали, что хорошая.

— Брось прикидываться дурачком! — с грубоватой прямотой сказал ему Тони. — Ты обокрал мою, жену, и я требую: верни деньги!

— Молодой человек, выбирайте выражения! — попробовал осадить его Фарина. — Я никого не обокрал!

— Но вы продали мне землю, которая ничего не стоит, — вставила Мария более мягким тоном. — Там сплошное болото, на которое даже невозможно ступить ногой — тут же засосёт!

Франсиска, поинтересовавшись, где находится это болото, подтвердила слова Марии:

— Да, я знаю те места. Это недалеко от бывшей фазенды моего отца. Помню, туда забрела одна из наших коров, так её не удалось спасти — утонула в болоте.

Фарина мысленно отругал её за это неуместное, с его точки зрения, воспоминание, а вслух принялся сожалеть о том, что земля оказалась непригодной для жизни:

— Я ведь тоже не видел эту землю. Мне было известно только, что она расположена неподалёку от нас. И я хотел сделать доброе дело, хотел, чтобы мы все жили тут по соседству...

Тони сразу же ухватился за эту ниточку, сменив свой воинственный тон на более вежливый:

— Если вы руководствовались благими намерениями, а они не оправдались, то вам просто нужно вернуть деньги, разве не так? За этим мы сюда и пришли.

— Как же я могу вернуть вам деньги, если не продавал ту фазенду? — изобразил недоумение Фарина. — Его продавала женщина, она же и получила деньги. Подтверди это, Мария!

— Да, деньги получила Жустини, — глухо произнесла Мария.

Тони понял, что от Фарины он ничего не добьётся, и, уже не сдерживаясь, обозвал его аферистом и вором. С тем он и покинул фазенду Франсиски, уводя оттуда плачущую Марию.

— Не надо плакать, — говорил он ей по дороге. — Мы это переживём. Жустини, конечно же, денег нам тоже не отдаст, потому что это был заведомый обман, теперь мне всё абсолютно ясно. Они с Фариной сговорились и поделили деньги. Но ты не должна себя казнить. Я тоже виноват: занимался чем угодно, только не семьёй, и ты даже не имела возможности со мной посоветоваться. Но теперь всё будет иначе. Я буду работать и сумею прокормить тебя и Мартинью.

А тем временем Франсиска вела нелицеприятный разговор с Фариной.

— Ты появился здесь с кучей денег и сказал, что провернул грандиозную сделку. Скажи прямо, это деньги Марии?

Под её испытующим взглядом Фарина сдался и не смог соврать, зато стал выкручиваться из этой сложной ситуации, пытаясь представить себя тоже невинной жертвой обмана:

— Во— первых, это не её деньги, а Мартино, во— вторых, я получил их за посредничество, то есть честно заработал. Я же не виноват в том, что Мария сама дала маху!

— Но она поверила тебе, а ты её так чудовищно подвёл! — строго возразила Франсиска. — Она лишилась всех своих средств. Ты видел, что с ней творилось? Такой участи даже врагу не пожелаешь. Верни ей деньги!

— Ни в коем случае! — жёстко ответил Фарина. — Я добыл их для своего ребёнка и должен думать, прежде всего, о нём. Так же, впрочем, как и ты.

— К сожалению, мне сейчас приходится думать о другом, — с горечью произнесла Франсиска. — Я впервые усомнилась в твоей порядочности.

Внезапно у неё начался приступ тошноты, и Фарина использовал этот момент, чтобы всё свести к шутке:

— Тебя тошнит? От меня?

— Нет, от беременности, — с трудом вымолвила Франсиска и едва ли не бегом удалилась в ванную комнату.

Считая инцидент исчерпанным, Фарина облегчённо вздохнул, но тут к нему вошёл Маурисиу и гневно заявил:

— Ну вот, сейчас всё ваше гнилое нутро вылезло наружу! Вы обокрали эту бедняжку, нагрели руки на её беде! То же самое вы собираетесь сделать и с нами, но я вам этого не позволю!

— Поумерь свой пыл, неблагодарный! — прикрикнул на него Фарина. — Ты уже забыл, что я для тебя сделал?

— Вы всё делали лишь затем, чтобы втереться в доверие к моей матери! И это вам удалось!

— Замолчи! — ещё жестче сказал Фарина. — Ты обвиняешь меня в смертных грехах, а сам убил человека. Если ты об этом забыл, то сходи к сеньору Омеру. Он человек умный и хорошо ко мне относится...

— Эго что, угроза? — верно понял его намёк Маурисиу.

— Понимай, как хочешь, но не вздумай опять дурить! Я не Мартино, со мной этот номер не пройдёт! — предупредил его Фарина и услышал в ответ:

— Да, я вижу, что Мартино по сравнению с вами был невинным барашком. А вы — матёрый волчара, долго скрывавшийся под овечьей шкурой. Но ваш звериный оскал меня не испугает! Я тоже не дам в обиду ни себя, ни свою семью!

— Ты пожалеешь об этих словах, мальчишка! — сказал ему Фарина. А теперь пошёл прочь! Я больше не желаю с тобой разговаривать!

После очередной неудачной забастовки все ткачихи вернулись на фабрику, и Умберту никого из них не уволил, зато и рабочий день им не сократил.

— Я и так проявил к вам великодушие, — сказал он, — простил ваш неуместный бунт, хотя мог бы набрать других желающих, которые обивают пороги биржи труда.

Ткачихи безропотно промолчали, а Нина громогласно обвинила Умберту в смерти Матильды: