— А тебе, дед, я это припомню! Я ещё вернусь сюда!
Дженаро ничего не смог сказать в ответ — его трясло от возмущения и праведного гнева.
Девицы обступили своего героя со всех сторон, усадили его в кресло, а Малу поднесла ему бокал с каким-то крепким напитком, и Дженаро выпил — для успокоения. Вскоре он и впрямь успокоился, только пальцы стали деревянными и всё тело разом отяжелело. Коварная Малу, воспользовавшись этим, предложила Дженаро немного отдохнуть и любезно сопроводила его в свою комнату.
Очнулся он лишь под утро — рядом с Малу, в её постели, абсолютно голый! От ужаса он сразу протрезвел и, чертыхаясь, стал натягивать на себя одежду. Руки, однако, плохо слушались его, а голова гудела. Тем временем проснулась Малу и попыталась удержать его:
— Куда ты, котик? Я тебя не отпущу!
Дженаро хотелось провалиться под землю от стыда.
— Оставь меня, — взмолился он, запутавшись в рукавах сорочки. — Я хочу уйти... Поскорее... На воздух!..
Кое-как застегнув сорочку, он схватил пиджак и, пошатываясь из стороны в сторону, вышел за дверь, а потом крадучись спустился по лестнице и, наконец, оказался на улице. Глоток свежего воздуха, однако, не отрезвил его, а наоборот, вызвал слабость и головокружение. Дженаро испугался, что может упасть прямо здесь, на тротуаре, но каким-то чудом ему всё же удалось добраться до пансиона.
Ранняя пташка Мариуза уже была на ногах — готовила завтрак для постояльцев, и Дженаро не смог прошмыгнуть мимо неё незамеченным. Увидев его, Мариуза всплеснула руками:
— Вы заболели?!
— Да, — не стал отрицать Дженаро. — Мне нужно прилечь.
— Может, вызвать врача?
— Нет-нет, не надо, — пробормотал он, втягивая в себя воздух, чтобы Мариуза не почувствовала перегара, и потихоньку пробираясь к своей комнате.
— Ладно, ложитесь, а я приготовлю сейчас бульон и принесу вам прямо в комнату!
— Ой, не надо, прошу вас! — простонал Дженаро. — Меня и так тошнит...
Позже, когда постояльцы собрались за завтраком, Мариуза поделилась с ними своим беспокойством о здоровье Дженаро и сказала, что всё-таки отнесёт ему бульон. И тут Маркус, который тоже провёл ночь в борделе вместе с Жустини и вернулся оттуда перед самым завтраком, сказал, желая успокоить Мариузу:
— Да не волнуйтесь вы так, сеньор Дженаро не заболел, он просто перепил вчера.
— Этого не может быть! Сеньор Дженаро не пьяница! — вступилась за любимого постояльца Мариуза.
— Конечно, не пьяница, — согласился Маркус. — Но мерзавка Малу наверняка что-то подсыпала ему в бокал, чтобы затащить к себе в постель. Она давно этого добивалась! А тут подвернулся удобный случай: сеньор Дженаро за неё вступился, подрался с клиентом...
— Какой ужас! — воскликнула Мариуза. — Ему надо срочно уходить оттуда, это опасная работа! Там могут и убить.
— Нет, всё обошлось, — сказал Маркус. — Хулигана быстро урезонили. Я, правда, сам этого не видел, потому что пришёл позже, когда сеньор Дженаро уже был в комнате Малу, но мне рассказывали...
— Боже мой! Какой стыд! И ты можешь об этом так спокойно говорить? — возмутилась Мариуза. — Тебе тоже давно пора остепениться и не ходить в то проклятое заведение!.. А что же он, так и провёл всю ночь у этой шлюшки?
— Я не знаю, как там было на самом деле, — ответил Маркус, — но утром Малу всем показывала галстук сеньора Дженаро, который он будто бы забыл у неё в комнате. Она, конечно, хвасталась, но ей нельзя верить. По-моему, сеньор Дженаро попросту был мертвецки пьян. Я на всякий случай отобрал у неё галстук и принёс его домой.
— Спасибо. Хоть тут ты повёл себя благоразумно, — проворчала Мариуза. — Тебе не надо было и рассказывать обо всём, что там случилось. Лучше бы я этого не знала!
— Я больше никому не расскажу, — пообещал Маркус, поняв наконец, какую оплошность он допустил.
Мариуза же отказалась от своего намерения нести бульон Дженаро. Она была сердита на него, ей было больно и очень неприятно. До сих пор она считала Дженаро чистым и непогрешимым, а он оказался таким же, как все мужчины.
Весь день он проспал в своей комнате, и Мариуза, не видя его, немного успокоилась. Ей вспомнилось, как Маркус сказал, что Дженаро наверняка подсыпали в бокал какую-то гадость, и теперь он выглядел в её глазах несчастным человеком, невинной жертвой. Когда же Дженаро проспался и стал собираться на свою опасную работу, Мариуза не удержалась, спросила с болью и укором:
— Неужели вы опять туда пойдёте?
Дженаро понял, что Маркус наболтал ей лишнего, и виновато ответил:
— Мне же надо на что-то жить. Но вы не беспокойтесь: того, что случилось вчера, больше никогда не будет. Я не допущу, клянусь вам!
Прошло ещё несколько дней, прежде чем Дженаро вновь стал открыто смотреть в глаза доне Мариузе. А она попросила всех постояльцев, чтобы не напоминали ему о том печальном инциденте, и постепенно жизнь вошла в прежнее русло.
Однажды, когда молодёжь разбрелась по своим делам кто в университет, кто на свидание, а Дженаро отдыхал после ночной вахты у себя в комнате, Мариузу навестил Жозе Мануэл и представил ей свою невесту.
— Вот это и есть моя Нина! — сказал он с гордостью.
Мариуза окинула придирчивым взглядом его избранницу и вынесла свой вердикт:
— Что ж, ради такой красавицы стоило претерпеть некоторые трудности. Ты молодец, Жозе Мануэл, за любовь надо бороться!
Она пригласила молодую пару в гостиную и тут же затеяла праздничный обед, на который позвала и Дженаро. Ему не хотелось общаться с незнакомыми людьми, но Мариуза настояла на своём, сказав, что это будет в некотором роде помолвка и они вдвоём должны благословить молодых. Дженаро нехотя вышел в гостиную, Мариуза представила его:
— Это сеньор Дженаро — тот самый итальянец, что принёс тебе письмо от матери, Жозе Мануэл!
Нина с интересом взглянула на Дженаро, вспомнив, как мать говорила, что ей показалось, будто она где-то встречала его прежде.
Жозе Mануэл тем временем поблагодарил Дженаро за письмо, и между ними завязался непринужденный разговор.
Так, за разговором, и прошёл тот обед, которым все остались довольны. Неожиданные гости приятно развлекли своим присутствием Мариузу и Дженаро, а молодая пара была растрогана таким тёплым приёмом.
— Я знал, что ты понравишься доне Мариузе. Ты не можешь не нравится! – ликовал Жозе мануэл, с обожанием глядя на Нину.
— Они очень симпатичные люди. Оба. И дона Мариуза, и этот итальянец, — взволнованно высказывала свои впечатления Нина.
Дома она подробно рассказала матери и Камилии о визите в пансион, в частности заметив:
— Мама, ты была права, тот итальянец, сеньор Дженаро, действительно очень приятный человек. Но вряд ли вы могли видеться прежде. Он приехал сюда не так давно, а всю жизнь прожил в Италии.