Семилетняя ночь - читать онлайн книгу. Автор: Чон Ючжон cтр.№ 118

Сынхван закончил свой рассказ. Я сидел молча, плотно прижавшись к спинке стула. Всё внутри горело от гнева. Я не знал, почему я злюсь, на кого направлено это пламя и как его потушить. Но это был именно тот гнев, который погнал меня к морю, когда я получил уведомление о свершившейся казни отца.

Около девяти часов Профессионал позвонил в палату и сказал, что подогнал фургон к заднему входу больницы. Он предупредил, что скоро в больницу приедет толпа журналистов. Ещё он велел нам посмотреть новости по каналу YTN, прежде чем мы отправимся забрать тело. Я включил телевизор. Там шёл экстренный выпуск новостей.

Сначала рассказали о казни Чхве Хёнсу. Затем начальник полиции города С. начал пресс-конференцию по поводу новых обстоятельств, возникших в деле Чхве Хёнсу. Он сказал, что пропавший без вести О Ёнчжэ оказался жив. Что он похитил сына Чхве Хёнсу и его опекуна, некоего Ана. Во время попытки их убить О Ёнчжэ был взят с поличным. В его машине полиция обнаружила также гроб, приготовленный им для сына Чхве Хёнсу. О Ёнчжэ был арестован за покушение на убийство, применение насилия, похищение и удержание против воли и за нарушение кодекса врача. Его помощники также арестованы. Однако ничего не говорилось о том, что его подозревают в убийстве моей матери.

Я выключил телевизор. Чхве Хёнсу умер, но он по-прежнему оставался убийцей. В скором времени с него снимут подозрение в убийстве жены, но всё равно мнение людей о нём не изменится. О Ёнчжэ был арестован, но я по-прежнему являюсь сыном Чхве Хёнсу. Души погибших из-за меня людей стоят сейчас за моей спиной. Смогу ли я прожить всю жизнь с этим грузом?

Сынхван вынул из вены на руке иголку от капельницы и снял с себя больничный халат.

«Ты правда поедешь в Ыйван? – спросил я. Сынхван через голову надевал свитер. – Ты разве не слышал, что сказал врач?»

Сынхван посмотрел на меня каким-то отсутствующим взглядом.

«Он же сказал, что со мной всё в порядке».

Врачи говорили не так. Острое отравление медицинским препаратом, нарушение работы центральной нервной системы, аритмия сердца, затруднённое дыхание. Может, они ещё не всё обнаружили. Сынхван обувался, а я беспокоился за него. Сможет ли он вести фургон? С другой стороны, я не мог его остановить. Ведь если он не поедет со мной, я должен буду ехать с шофёром, которого прислал Профессионал. Или мне придется подождать, пока Сынхвану станет лучше. Ехать с другим водителем я не хотел, а второй вариант был вообще невозможен. Выезжать надо прямо сейчас. Если ехать из города Хэнам в Ыйван на самой большой скорости, то и тогда понадобится больше пяти часов. А кремация была назначена на пять часов вечера. Стрелки часов показывали 9:20.

Мы вышли из палаты. В фургоне лежали две большие картонные коробки и два чёрных костюма. Я открыл коробки: в них были фотография отца и похоронная одежда. Когда он всё это подготовил? Сынхван заранее высчитал, когда отца не станет. Он выбрал ту самую фотографию, о которой писал в своём романе. Отец, касаясь рукой маски кэтчера, смотрел куда-то с улыбкой на лице. Я еле сдержал слёзы. Я вспомнил последнюю фразу, которую написал выпускник школы, где учился отец.

Кто его знает? Одно было ясно: эти молодые глаза глядели не на виселицу для исполнения смертного приговора.

«Переоденься», – сказал Сынхван.

Я смотрел на него отрешённым взглядом. Было непривычно видеть его в чёрном костюме. Траурная лента на груди также казалась мне какой-то чуждой. Столь же чуждой, как молодой кэтчер с фотографии. Я положил фотографию на место. А Сынхван сел за руль. Мы покинули больницу.

«Мой отец, – заговорил я, когда мы проезжали город Намвон, – он, вероятно, думал, что если поймать О Ёнчжэ, то всё закончится».

«Нет. Он прежде всего хотел, чтобы ты сам добровольно всё это сделал».

«Почему?»

«Твой отец боялся того, что скрывалось внутри тебя. Это… – Сынхван долго смотрел только вперёд, на дорогу. – Оно может убить тебя или кого-то другого. Может также превратить тебя в чудовище».

«Откуда же оно возникло у меня внутри? Кто его создал? Кто прошёл через все эти этапы? Он сам, отец. Убил другого человека, себя и сам превратился в чудовище».

«Именно поэтому он хотел, чтобы всё произошло именно так».

Я умолк. Холодок тронул моё сердце.

Сынхван сказал: «Поэтому-то… ему так хотелось, чтобы ты был другим».

«Он не оставил завещания. И отказался от исповеди перед смертью», – сказал тюремщик.

Я открыл коробку с вещами отца, лежавшую на столе. Внутри находилась старая книга, а на ней шесть моих фотографий. Больше ничего.

«Ни слова не сказал?» – спросил Сынхван.

«Перед самым исполнением казни. Он что-то сказал, но очень тихо. Я не расслышал. Когда я попросил повторить, он замолчал. Человек, который надевал ему на голову чёрный мешок, сказал… – Тюремщик посмотрел на гроб. – … Ему показалось, что он услышал слово «спасибо».

Я одну за другой прочитал цифры, написанные на крышке гроба белым мелом. Кажется, это был его номер заключённого.

«Хотите на него посмотреть?» – спросил тюремщик.

Я молчал. Я боялся увидеть его. Нет, наверное, больше боялся удостовериться, что он мёртв.

«Можно переодеть его?» – спросил Сынхван.

За дверью ждали волонтёры, помогавшие с похоронами. Тюремщик позвонил, и вскоре вошли двое мужчин в чёрных костюмах. Сынхван передал им одежду для Хёнсу. Мужчины открыли крышку гроба. Я увидел голову с чёрным мешком на голове. Я чуть не упал, словно меня ударили под дых – такое впечатление на меня произвёл красный номер на груди заключённого.

Как говорил Сынхван, тело отца было маленьким и очень худым. Несмотря на это, гроб для него был слишком узким. Было такое ощущение, что не его положили в гроб, а доски гроба приложили к его телу. Я вспомнил «матиз» отца. Как он с трудом втискивался внутрь, садясь за руль. Наблюдая за ним, я всегда боялся, что он головой вот-вот проломит крышу.

Почему же мир гиганта по имени Чхве Хёнсу всегда так тесен? Его душа была заперта в колодце в поле сорго, его жизнь – за решётками, а труп – в очень тесном гробу размером чуть ли не с сиденье в его «матизе».

Конечно, можно сказать, что он сам выбрал себе такую судьбу, что свершилось возмездие за содеянное – тут и спорить нечего. Если мне скажут, что я много раз вешал на шею отца верёвку, то я отвечу: поэтому именно я и должен её развязать. Убрать эту верёвку не с шеи убийцы, а с несчастного Чхве Хёнсу. Убрать её из жизни огромного мужчины, который умер, заточённый в колодце. Я должен также развязать верёвку на руке кэтчера, который велел мне бросить мяч. И на груди моего отца.

Я протянул руку и погладил номер заключённого на груди моего отца. Я почувствовал смерть. Тело было холодным, сердце не билось, дыхание остановилось, но его лицо было спокойным. Я убрал руку, и похоронщики начали его переодевать. Закончив, они закрыли крышку. Я стёр номер заключённого, написанный на крышке. Вместо него фломастером, который взял у тюремщика, я написал надгробную надпись: