Коллонтай - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 72

— Вы не удивляйтесь нашим строгостям, — объяснил сотрудник полпредства. — Шифровалка — святая святых всех наших полпредств за границей. Должна быть сугубая осторожность, враги работают повсюду.

Когда-то молодая революционерка Коллонтай, направлявшаяся на пароходе в Америку, чтобы агитировать американцев за социализм, гневно писала: «Ненавижу этих сытых, праздных, самовлюбленных пассажиров первого класса! Таких чужих по духу! Ненавижу эту бестолковую, праздную жизнь, убивание времени на еду, пустую болтовню, какие-то маскарады, концерты».

Прошли годы, и Александра Михайловна — после скудной советской жизни — откровенно наслаждалась комфортом на шведском пароходе «Биргер Ярл»: «Завтрак был чудесный. Длинный, во всю столовую каюту стол, уставленный закусками. Целые пирамиды аппетитного финского масла с соленой слезой, рядом пирамиды разных сортов шведского хлеба, селедки со всякими приправами, блюда горячего отварного картофеля, покрытого салфеткой, чтобы не остыл, копченая оленина, соленая ярко-красная лососина, окорок копченый и окорок отварной с горошком, тонкие ломтики холодного ростбифа, а рядом сковорода с горячими круглыми биточками, креветки, таких крупных нет и в Нормандии, блюда с холодными рябчиками, паштеты из дичи, целая шеренга сыров на всякие вкусы, к ним галеты и на стеклянной подставке шарики замороженного сливочного масла.

И за все эти яства единая цена за завтрак, ешь, сколько хочешь. Если блюда на столе опустеют, их пополняют. Таков обычай в Швеции. Я набрала себе тарелку по вкусу и, сев за отдельный столик, заказала полбутылки легкого финского пива».

Норвежский пограничник, увидев ее, спросил:

— Вы мадам Коллонтай? Добро пожаловать к нам.

Она вовремя покинула Москву, где происходили большие перемены.

Полпреда вызывают на допрос

В 1922 году страшный голод охватил треть территории Советской России. Нэп уже начался, но надо было дотянуть до нового урожая. Самый страшный голод разразился в двенадцати губерниях Поволжья и Приуралья, откуда продотряды год за годом выкачивали хлеб, не оставляя зерна, необходимого для новых посевов и для корма скота. Владимир Короленко, избранный председателем Всероссийского комитета помощи голодающим, писал Максиму Горькому: «У нас голод не стихийный, а искусственный». Тогда умерло несколько миллионов человек…

В 1921–1922 годах из партии вышли три четверти вступивших в нее крестьян. Партийный аппарат в деревне почти перестал существовать. Зато больше чем в полтора раза увеличили чекистский аппарат. В сентябре 1921 года в местных структурах госбезопасности сформировали экономические отделы для «борьбы с капиталом и его представителями».

Восьмого июня 1922 года политбюро одобрило предложение ведомства госбезопасности осуществить фильтрацию студентов. Имелось в виду ограничить прием в вузы непролетарской и политически неблагонадежной молодежи, свести к минимуму собрания студентов и преподавателей. 23 ноября все чекистские подразделения, которые вели работу в высших учебных заведениях, получили приказ завести на каждого политически активного профессора и студента дело-формуляр и накапливать в нем информацию, поступающую от осведомителей.

ЦК оправился от растерянности, вернул себе уверенность и поставил перед чекистами задачу окончательно ликвидировать политическую оппозицию. В 1923 году Феликс Эдмундович Дзержинский предложил вменить в обязанность всем членам партии сообщать органам госбезопасности о любых фракционных выступлениях. Это было воспринято с энтузиазмом. Недостатка в доносах не было. А наказание за инакомыслие становилось всё более суровым.

Один социал-демократ, слушатель эмигрантской партийной школы в небольшом французском городе Лонжюмо, вспоминал, что молодой тогда Ленин предсказывал: в революции меньшевики не будут союзниками, они могут только мешать. После занятий он сказал Ленину:

— Уж очень вы, Владимир Ильич, свирепо относитесь к меньшевикам.

Всё-таки и большевики, и меньшевики принадлежали к одной и той же партии — социал-демократической, разделяли базовые ценности и идеи. До 1917 года революционеры легко переходили из одного крыла в другое. Разногласия касались тактики и методов. Меньшевики, скажем, были противниками терактов и ограблений банков, как тогда говорили, — эксов, которыми занимались большевики.

Ленин, усевшись на велосипед, посоветовал:

— Если схватили меньшевика за горло, так душите.

— А дальше что?

— Прислушайтесь: если дышит, душите, пока не перестанет дышать.

И укатил на велосипеде.

На XI съезде партии избранный членом политбюро председатель профсоюзов Михаил Павлович Томский ернически сказал:

— Большевиков за границей упрекают, что мы установили однопартийный режим. Это неверно. У нас много партий. Но в отличие от заграницы у нас одна партия у власти, остальные в тюрьме.

Тогда еще Томский принадлежал к вождям партии и не думал, что высокое положение не вечно. В апреле 1927 года на пленуме ЦК Михаил Павлович с удовольствием вспоминал:

— Как с Троцким боролись? Троцкого оставляли в руководстве, а троцкинят снимали везде и всюду.

В какой-то момент Троцкий сказал Томскому:

— Помяните мое слово, вы на очереди.

Лев Давидович оказался прав. Разделавшись с мнимыми «троцкистами», Сталин занялся «правым уклоном», который сам же и придумал. В реальности это было устранение конкурентов и соперников, а потом уже и тех, кто имел собственное мнение и не считал нужным его скрывать. Томского вывели из политбюро, убрали с поста председателя ВЦСПС. Он был причислен к «правой оппозиции» вместе с бывшим главой правительства Алексеем Ивановичем Рыковым и партийным идеологом Николаем Ивановичем Бухариным. Рыков и Бухарин были расстреляны, а Томский в августе 1936-го покончил с собой, чтобы избежать ареста и расправы…

Александра Михайловна Коллонтай одна из первых осознала, как меняется политическая атмосфера. То, что еще недавно считалось товарищеской дискуссией, спором единомышленников о методах, теперь воспринималось как антипартийная и антигосударственная деятельность. И столь же легко, как с Павлом Дыбенко, Александра Коллонтай рассталась и со своими недавними соратниками по борьбе за общие идеалы…

Ее интимный друг Александр Гаврилович Шляпников, лидер распущенной X съездом «Рабочей оппозиции», никак не желал понять, что наступили новые и жестокие времена. Человек прямой и простодушный, он сожалел об утрате пролетарской чистоты.

Весной 1923 года его радикально настроенные единомышленники, которых партийные кары не напугали, образовали «Рабочую группу РКП» и Временное организационное центральное бюро. Участники группы требовали соблюдать принципы рабочей демократии, избавить партию от непосредственного управления хозяйством и устранить оторвавшуюся от народа партийную верхушку. Они выдвинули лозунг «Освобождение рабочих должно быть делом рук самих рабочих».

Аббревиатуру «нэп» оппозиционеры расшифровывали как «новую эксплуатацию пролетариата». Хотя в реальности нэп позволил восстановить промышленность и дал людям работу. И у крестьянина появилась материальная заинтересованность в напряженном труде. Конечно, частное владение землей запрещалось, но можно было брать ее в аренду. Разрешили нанимать работников себе в помощь, и это позволило быстро поднять эффективность сельского хозяйства. Историки обращают внимание на то, как много в деревне появилось середняков, сегодня их назвали бы средним классом — опорой общества. В 1924 году более 60 процентов хозяйств считались середняцкими (см.: Россия нэповская. М., 2002).