Сократ - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Суриков cтр.№ 73

Очень серьезным и отнюдь не голословным выглядит следующее обвинение, делаемое афинской демократии. Блеск и процветание классических Афин в золотой век Перикла во многом зиждились на беспощадной эксплуатации городов, входивших в Афинскую морскую державу. Этот мощнейший военно-политический союз, включавший десятки, а затем и сотни полисов в бассейне Эгейского моря и в других регионах. был создан еще при Аристиде и Кимоне для борьбы с персами, но после окончания Греко-персидских войн в 449 году до н. э. отнюдь не распушен; напротив, Перикл еще более расширял, укреплял его, упрочивал лидирующее положение Афин в объединении, а остальных союзников фактически низвел до статуса бесправных подданных.

Демократия — весьма дорогая политическая система, и ее реальное осуществление в любую историческую эпоху доступно далеко не всякому государству, а только богатому. Афиняне смогли воплотить в жизнь основные принципы демократического устройства не в последнюю очередь потому, что форос (подать), ежегодно присылаемый союзными полисами, представлял собой неиссякаемый источник доходов. Эти доходы можно было направлять и на оплату работы должностных лиц, и на возведение монументальных зданий, и на иные порождаемые народовластием расходы.

И опять же — все сказанное, конечно, верно. Но слишком строго судить афинян за их «империализм» — значит применять двойные стандарты, как говорится, видеть соринку в чужом глазу, не замечая бревна в собственном. И поныне сильнейшие демократические государства, во внутренних делах, для собственных граждан, руководствуясь принципами свободы и равенства, на внешнеполитической арене движимы совсем иными мотивами. Для них точно так же характерны империалистические тенденции, борьба за зоны своего влияния и интересов, а в конечном счете — за достижение гегемонии.

Перед нами — реальность. с которой ничего не поделаешь. Во все времена любое нормальное государство стремится не только к тому, чтобы быть демократическим, но и к тому, чтобы быть сильным и уважаемым. Это естественно. Почему же античные Афины должны были вести себя иначе? Конечно, средства, которыми достигается влияние на окружающий мир далеко не всегда достойны одобрения. Цинизм? Бесспорно. Но политика — вообще циничная, грязная вещь, ее не делают в белых перчатках

Подчеркнем: не следует слишком строго судить древних греков за то, что они не могли предотвратить появление этих негативных черт. Ведь демократическое устройство полисов Эллады, прежде всею классических Афин, было первым в человеческой истории образцом подобной политической системы. Пробы и ошибки к самом начале пути были неизбежны.

Одной из наиболее известных и часто порицавшихся негативных черт афинской демократии являлось нередко проявлявшееся в ее условиях засилье демагогов. Надо сказать, что слово это изначально не несло в себе ничего обидного или уничижительного. «Демагог» к переводе с древнегреческого — «вождь народа». Так могли называть любых политиков демократической ориентации. Так и называли, например, Фемистокла, Перикла. Но со временем, ближе к концу V века до н э., го есть как раз в сократовские времена, слово изменило свое значение и приобрело эмоциональную окраску.

Теперь демагогами обычно именовались деятели «низкого» происхождения (то есть не принадлежавшие к аристократии), использующие свои авторитет у демоса зачастую в личных корыстных целях. Демагоги были, как правило, ловкими и умелыми ораторами. Выступая с речами в народном собрании, в судах и других органах власти, они умели направить эмоции народа в нужное для себя русло и получить от этого политические (а порой — и вполне материальные) дивиденды. Ведомая демагогами демократия нередко принимала решения, на вид перспективные и заманчивые, но в действительности авантюрные и вредные для государства.

Чем же было вызвано засилье демагогов в общественной жизни афинскою полиса? Несколькими обстоятельствами. Во-первых, вплоть до пелопоннесской войны политическими лидерами демократии в Афинах были исключительно аристократы. Перикл стал последним из государственных мужей этого «старого» типа.

А затем демос, пройдя долгий путь «политического воспитания» — в народном собрании, в судах присяжных, в театре, — созрел наконец для того, чтобы реально взять полноту власти в полисе в собственные руки. Разумеется, речь здесь идет не обо всем демосе, а о его верхушке. Не рядовые крестьяне становились новыми вождями государства, а граждане весьма состоятельные, как правило, хозяева крупных ремесленных мастерских. Клеон, владелец кожевенной мастерской; Гипербол, владелец мастерской ламп; Клеофонт, владелец мастерской музыкальных инструментов… Такие люди теперь задавали тон в общественной жизни Афин. В науке их часто называют «новыми политиками».

Во-вторых, в прямой связи с только что описанным процессом находилось резкое усиление радикальных тенденций в афинской демократии. Порой начинало создаваться впечатление, что она перерождается в настоящую охлократию — власть толпы, эгоистичной, легковозбудимой и безответственной массы, склонной поддаваться больше эмоциям, чем голосу разума и принимать непродуманные решения.

Этому во многом способствовал уже знакомый нам непрофессионализм, характерный для прямого народоправства. Провозглашаемые идеалы подчас существенно расходились с действительным положением дел. Считалось, что народное собрание представляет верховную власть именно потому, что оно объединяет в себе демос во всей его совокупности. Однако все без исключения граждане, несомненно, даже физически не могли собираться на частые заседания экклесии. Кто-то жил в далекой деревне, кто-то был в отъезде, кому-то мешали дела… А ведь еще и шли почти постоянные войны, которые тоже отрывали людей от их нормальной жизни.

В этих условиях непропорционально большую роль в управлении государством могли (конечно, при неблагоприятных условиях) начать играть люди, ничем не занятые и, более того, не желающие ничем заниматься, иными словами, далеко не лучшая часть общества. Такие граждане просто от безделья становились завсегдатаями народного собрания и нередко определяли результаты голосований в нем. Они-то и подпадали под влияние демагогов, становились питательной средой для этих «вождей народа».

* * *

Достаточно подробная характеристика демократии, при которой жил Сократ, ее «плюсов» и «минусов» потребовалась для того, чтобы в дальнейшем лучше понять отношение героя нашей книги к этому государственному устройству

Кстати, нужно сказать, что восприятие классической афинской демократии не было одинаковым на протяжении последующих исторических эпох, оно менялось. В Средние века и в начале Нового времени демократические идеи вообще не были актуальны, не пришло еще время для их повторного усвоения — общество не созрело для этого. Характерно, что самый авторитетный политический трактат эпохи Возрождения, написанный Никколо Макиавелли, назывался «Государь». Уже из этого видно: власть воспринималась не иначе как воплощенной в персоне правителя, о суверенитете народа речи отнюдь не шло.

Положение начало меняться во второй половине XVIII веке, когда как в Старом, так и в Новом Свете произошли буржуазно-демократические революции глобального значения. Однако интересно, что их творцы обращались в своей деятельности к модели не классических Афин, а Римской республики. У вождей Великой французской революции на устах были имена Брута, Гракхов, Цицерона, а отнюдь не Перикла или Демосфена.