Сократ - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Суриков cтр.№ 17

Разбирая этот вопрос, обязательно нужно учитывать еще и то, что Сократ — великий иронист: даже его собеседники сплошь и рядом не могли понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Не имеем ли мы здесь дело с очередным проявлением сократовской иронии?

Возведение Сократом своего происхождения к Дедалу может, в частности, означать и то, что, как мы уже знаем, отец философа Софрониск был скульптором или, во всяком случае, работал в этой сфере. Все скульпторы должны были — в метафорическом смысле — считать себя потомками Дедала, точно так же как, например, все греческие медики считали себя потомками бога врачевания Асклепия (более известного нам в латинской транскрипции как Эскулап).

Есть, однако, и более убедительные аргументы в пользу аристократического происхождения Сократа. Известно, например, о наследственной дружбе между семьями Сократа и неоднократно упоминавшегося выше Аристида Справедливого. Отец Сократа Софрониск и сын Аристида Лисимах «всегда были товарищами и друзьями» (Платон. Лахег. 180 е). А сам Сократ поддерживал близкие отношения с Аристидом Младшим, сыном этого Лисимаха и внуком Аристида Справедливого (Платой. Фсаг. 130 а; Теэтег. 150 е), хоть и сетовал порою, что тот выходит из-под его контроля, поддаваясь дурным влияниям. Подчеркнем сразу, что в Афинах в V веке до н. э. знатные аристократы, к которым принадлежала семья Аристида, не стали бы ни с того ни с сего дружески общаться с простолюдинами, выходцами из низов общества. Античные греки вообще очень ответственно относились к тому, с кем заводить дружбу, а с кем нет, поскольку воззрение «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» воспринималось как безусловная истина (например, см.: Демосфен. XIX. 245) .

Говоря о связях между семьями Сократа и Аристида, продолжавшихся на протяжении нескольких поколений, отметим еще один занятный факт. Все знают, что Сократ был женат на Ксантиппе, имя которой стало хрестоматийным и нарицательным для сварливой женщины. Однако существует устойчивая традиция, представленная целым радом авторов (Аристотель. фр. 93 Rose; Деметрий Фалерский. фр. F 45 Jacoby; Плутарх. Аристид. 27; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. II. 26; Афиней. Пир мудрецов. XIII. 556 а), согласно которой у Сократа была и вторая жена, по имени Мирто, которую он взял в свой дом то ли для того, чтобы помочь ей в нужде, то ли выполняя какое-то постановление, поощрявшее граждан для улучшения ситуации с деторождением иметь двух жен сразу.

Все перечисленные источники согласны только в одном — в том, что Мирто принадлежала к семье Аристида Справедливого. В остальном же — полный разнобой. Она фигурирует то как дочь Аристида (впрочем, этот вариант представляется совершенно невозможным: достаточно сопоставить время рождения Аристида — около 530 года до н. э. и Сократа — 469 год до н. э.), то как его внучка, то даже как правнучка. И женой Сократа она была не то до Ксантиппы, не то после, не то одновременно с ней… На наш взгляд, скорее можно считать, что по своему юридическому статусу Мирто была не официальной супругой Сократа, а его наложницей . Как известно, афинское право отнюдь не запрещало гражданам иметь наряду с законной женой таких наложниц, которые, более того, вполне могли быть свободными женщинами и даже гражданками.

Не стоит даже и пытаться сейчас распутать все эти хитросплетения: у нас недостаточно достоверных данных. Констатируем только факт, который, кажется, все-таки можно считать имевшим место: Сократ находился в каких-то близких отношениях с женщиной из потомства Аристида. Эго была дочь или сестра Аристида Младшего, с которым, как упоминалось выше, философ общался.

В связи с наложницами процитируем слова оратора Демосфена, которые нашим современникам могут показаться глубоко циничными и шокирующими. «Гетер мы заводим ради наслаждения, наложниц — ради ежедневных телесных потребностей, тогда как жен мы берем для того, чтобы иметь от них законных детей, а также для того, чтобы иметь в доме верного стража своего имущества» (Демосфен. LIX. 122). Но Сократ взял в свой дом Мирто скорее всего для того, чтобы спасти ее от бедности. Ведь Аристид Справедливый, будучи бессребреником, почни не оставил своим потомкам наследства, и они сильно нуждались. Кстати, можно с немалой долей уверенности утверждать, что личность Аристида, его образ жизни оказали значительное влияние на Сократа, на весь стиль его поведения, который был максимально простым и непритязательным не только (наверное, даже не столько) из-за ограниченности материальных средств, но и по принципиально демонстративным соображениям.

Скажем заодно несколько слов и о Ксантиппе, законной супруге Сократа. Ее с немалой долей вероятности тоже можно считать знатной женщиной. Во всяком случае, имя ее типично именно для аристократической среды. Мужской вариант этого имени — Ксантипп — был популярен в VI–V веках до н. э. прежде всего в древнем роду Бузигов — том самом, к которому принадлежал, в числе прочих, великий Перикл. А за безвестного простолюдина ни один аристократ, конечно, не выдал бы свою дочь.

На Ксантиппе Сократ, судя по всему, женился довольно поздно, когда ему было лет пятьдесят или близко к тому. В их браке родились три сына — Софрониск, Менексен и Лампрокл. Один из них, как было принято в греческих семьях, был назван в честь деда — отца Сократа; имена остальных тоже звучат в достаточной мере аристократично. Впрочем, на семейной жизни «босоногого мудреца» мы пока останавливаться не будем; рассказ о ней предстоит в одной из следующих глав.

А пока заметим, что наш тезис о знатном происхождении Сократа подтверждается еще и следующим наблюдением Аристотеля: «Прекрасно одаренные роды вырождаются в сумасбродные характеры, как, например, потомки Алкивиада и Дионисия Старшего, а роды солидные — в глупость и вялость, как, например, потомки Кимона, Перикла и Сократа» (Аристотель. Риторика. 11. 1390 b 25 слл.). Как видим, род Сократа поставлен здесь в один ряд с родами Кимона и Перикла, то есть Филаидами и Бузигами.

Немаловажно и то, что Сократе некоторым презрением относился к простонародью. Вот как наставлял он одного из своих собеседников: «Неужели ты стесняешься валяльщиков, башмачников, плотников, кузнецов, земледельцев, купцов, рыночных торговцев, думающих только о том, чтоб им купить что-нибудь подешевле и продать подороже? А ведь из всех их и состоит народное собрание» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. III. 7. 6). Если бы он сам относился к низам общества, подобные высказывания в его устах были бы немыслимы, ибо тогда они относились бы и к нему самому. И аристократы, общаясь с философом, явным образом видели в нем «своего», а не простолюдина.

Что же касается материального положения семьи, в которой родился и вырос Сократ, его можно охарактеризовать следующим образом: семья была не богатой, но и отнюдь не бедной, а зажиточной, принадлежала к средним слоям афинского гражданства.

Это становится понятным из следующего обстоятельства. Все граждане Афин в зависимости от размера своих доходов делились на четыре имущественных разряда, носивших такие названия (в убывающем порядке): пятисотмерники, всадники, зевгиты, феты. В случае войны члены разных разрядов имели неодинаковые обязанности. Из представителей пятисотмерников набирались триерархи — капитаны военных кораблей; всадники, как легко догадаться, служили в кавалерии, зевгиты — в рядах тяжеловооруженных пехотинцев (гоплитов), феты шли в легковооруженную пехоту, но по большей части — на флот, гребцами и матросами.